Мадонна в черном - Рюноскэ Акутагава

годы я провёл в тюрьмах. Меня сажали по меньшей мере раз тридцать. Иногда сидел подолгу. Бывало, в стычках меня жестоко избивали. Я подвергался таким физическим мукам, какие только может испытать человек. Бывало, оказывался на самом дне бедности. А однажды меня даже избрали депутатом парламента. Был другом турецкого султана, жил в роскошном дворце. Потом стал промышленником и вертел миллионами. В Америке построил деревню. Я рассказываю об этом, чтобы показать, что могу создавать романы, основывающиеся на жизни. Чтобы показать, что я не пишу их чернилами на бумаге, а создаю всей своей жизнью».

Это слова самого Ибаньеса, приводимые в книге Питолле. Прочтя их, я всё равно не думаю, что выдающийся мастер Ибаньес действительно, как он говорит, создавал свои романы «всей своей жизнью». Я убеждён, что он просто создаёт себе рекламу.

Капитан

Плывя в Шанхай, я разговорился с капитаном нашего судна «Тикуго-мару». Мы беседовали о насилиях, чинимых партией «Сэйюкай», о «справедливости» Ллойд Джорджа. Держа в руках мою визитную карточку, он с интересом посмотрел на меня, слегка наклонив голову.

«Странная фамилия Акута-гава. О-о, газета “Осака майнити”, ваша специальность политика и экономика?»

Я ответил ему первое, что пришло в голову.

Через некоторое время мы заговорили о большевизме. Я назвал чью-то статью, как раз в этом месяце появившуюся в «Тюо корон», но капитан, к сожалению, не был читателем этого журнала.

«“Тюо корон”, конечно, хороший журнал, но…»

Заявив это, капитан продолжал с кислой миной:

«Слишком много всяких романов там печатается, просто покупать его не хочется. Может, лучше перестать публиковать их?»

Я изобразил на лице сочувствие:

«Вы правы. Романы – бич журнала. Я сам всё время думаю, как хорошо, если бы их там не было».

После этого разговора я почувствовал к капитану особое расположение.

Сумо

«Лёжа в постели, рассказываю жене, что терпеть поражение в сумо недопустимо». Это трёхстишие о сумо великого Бусона. Существуют самые разные толкования слов «терпеть поражение недопустимо». Как видно из «Лекций о трёхстишиях Бусона», Хэкигодо Кёси, а за ним и Кимура Каку считают, что эти слова обращены в будущее, как бы констатируя факт: «Поражение в сумо, которое должно состояться завтра, недопустимо, и об этом сумо, потерпеть поражение в котором недопустимо, я рассказываю жене, лёжа в постели» – так объясняют они это выражение. Я же всегда, и раньше, и теперь, обращал эти слова в прошлое.

«Сегодня потерпел недопустимое поражение в сумо. И вот теперь рассказываю об этом жене, лёжа в постели» – так я понимаю выражение, употреблённое Бусоном. Если бы эти слова были обращены в будущее, то акценты во фразе были бы расставлены по-другому и построена она была бы иначе. Причём это не вопрос грамматики, а вопрос художественного восприятия: как понимать «недопустимо терпеть поражение». В «Лекциях о трёхстишиях Бусона» Масаока Сики и Найто Мэйсэй тоже толкуют эти слова как обращённые в прошлое.

«Страшно»

«Страшно хорошо», «страшно холодно» – всего лишь несколько лет назад слово «страшно» стало употребляться в Токио в таком значении. Разумеется, было бы неверно утверждать, что слово «страшно» в Токио вообще не употреблялось. Но раньше оно всегда несло в себе некое отрицательное значение – например, «страшно неподходящий», «страшный беспорядок».

Употребление этого слова в положительном смысле, ставшее таким модным, родилось как диалектное в провинции Микава. Примеры такого употребления жителями Микавы слова «страшно» можно увидеть в поэтическом сборнике «Сарумино», вышедшем в четвёртом году Гэнроку.

Осенний ветер.

Как страшно ласкает он

Мисканта ветви.

Сиин из Микавы

Прошло более двухсот лет, пока слово «страшно» в таком значении пришло из провинции Микава в Эдо. Ничего не поделаешь: «Страшно запоздало».

Кошка

В словаре «Гэнкай» слово «кошка» толкуется так: «Кошка… небольшое домашнее животное. Широко известна. Ласкова, легко приручается. Держат её потому, что хорошо ловит мышей. Но имеет склонность к воровству. Внешне похожа на тигра, но в длину не достигает и двух сяку…»

Действительно, кошка часто тащит со стола сасими. Но если утверждать, что кошка имеет «склонность к воровству», то есть все основания говорить, что собака имеет склонность к разврату, ласточка – врываться в дом, змея – к запугиванию, бабочка – к странствиям, акула – к убийству. Исходя из этого, составителя словаря «Гэнкай» Оцуки Фумихико можно назвать старым учёным, склонным к злостной клевете на птиц, зверей, рыб и моллюсков.

Количество изданий

В Японии число изданий указывается наобум. Мне рассказывали, что один довольно крупный издатель, преподнося министерству внутренних дел отпечатанную всего в двух экземплярах книгу, считал эти экземпляры первым изданием. Даже если эта история и выдумана, всё равно происходит издевательство над читателями нашей страны, покупающими книги, когда в целях рекламы широковещательно объявляют: пятидесятое издание, сотое издание.

Совершенно не заслуживает доверия и число изданий, указываемых во Франции. Например, в последние годы жизни Золя двести экземпляров его романа считались одним изданием. Но это порочная практика. И мы, конечно, не должны её импортировать, как духи или театральные сумочки. Издательство «Меркюр» на каждой выпускаемой книге ставит номер экземпляра. Нам сложно учить «Меркюр», но, несомненно, важнейшая задача профсоюза японских издателей – чётко определить, сколько экземпляров составляют одно издание, чтобы называть их число без обмана. Однако я думаю, что этот очевидный способ прекрасно известен достаточно умным руководителям профсоюза издателей. Не прибегают они к нему, видимо, забыв горький урок: если хочешь иметь хорошую книгу, выбирай такую, которая имеет мало изданий.

Дом

Хаякава Котаро в конце своей книги «Повести, собранные в Ёкояме провинции Санею» приводит песни-заклинания.

Песня-заклинание против воровства: «Спите, балки, прошу, стропила, пусть всё, что должно случиться, привидится во сне».

Песня-заклинание против огня: «Застывшие опоры, ледяные стропила, лежащие на снежных брусьях, крыша, залитая дождём, покрытая инеем».

Во всех песнях люди древности видели свою жизнь в «доме» и отождествляли с ним своё благополучие. Это чувство давным-давно умерло в нас. А те, кто родится после нас, прочитав эти песни-заклинания, вообще останутся равнодушными. А может быть, эти песни заставят их, настроивших железобетонных жилищ, вспомнить притулившиеся у горы крытые тростником домишки.

Продолжаю рекламу. «Повести, собранные в Ёкояме провинции Санею» Хаякавы – это самое интересное собрание преданий после «Повествований, собранных в Тоно» Кунио Янагиты. Они вышли в издательстве «Кёдо кэнкюся» и стоят всего семьдесят сэнов. Я не знаком с Хаякавой и, разумеется, рекламирую «Повести» не по его просьбе.

Примечание. Лет сорок – пятьдесят назад подобные песни-заклинания существовали и в Токио: «Спите, балки, прошу, стропила, слушайте и вы, брусья, на рассвете в шесть часов