Сорванец - Джордж Менвилл Фенн

доктор. – Сейчас увидим, кто это. Иди, Питер, и отвори дверь. Вот он, вор из нашей кладовой! – продолжал он, обращаясь к Элен.

– Дверь заколочена, сэр, – возразил Питер.

– Зачем же ее заколотили? – спросил доктор, осмотрев ее. – Принеси долото и лом. Ты там, Дэниел?

– Здесь, сэр, – послышалось снизу. – Стерегу. Наверняка это Боб Димстед!

Пока Питера не было, на чердаке было совсем тихо.

– Вот инструменты, сэр, – сказал, вернувшись, Питер, устыдившийся своего страха.

– Ну, открывай дверь! – приказал доктор.

После нескольких сильных ударов дверь отворилась. Но прежде чем доктор и его спутники вошли внутрь, их поразило одно очень странное обстоятельство.

Глава ХLV

Неожиданное открытие

На ветхом чердаке было устроено нечто вроде жилого помещения: под самой крышей была сооружена постель из сена, а на ней разостланы два шерстяных одеяла. Рядом на доске лежали ножик, кусок хлеба и горшок, а посередине стояло несколько грубых ящиков и старая клетка, в ней сидела облезлая белка.

Доктор с удивлением осмотрелся, отыскивая глазами обитателя этого мрачного угла, но никого не было видно.

– Нашли, сэр? – спросил снизу Дэниел.

– Нет еще, – ответил доктор. – Питер, осмотри-ка верхний чердак.

Конюх, уже не колеблясь, поднялся и прошел вдоль всей крыши.

– Наверху никого нет, сэр, – доложил он.

– Вы уверены, что вор не пробрался вниз? – спросил доктор Дэниела, пока Питер открывал люк, через который прежде сбрасывали для лошадей сено.

– Вполне, сэр, – ответил старик. – Я видел его ноги, когда он сиганул наверх и захлопнул за собой люк.

– Маленький негодяй! – хмыкнул доктор. – Он где-то здесь. Уж не спрятался ли он за досками, которые стоят вон там?

Но за досками никого не оказалось. Доктор в недоумении потер себе лоб.

– Позвольте, сэр, я поднимусь наверх и посмотрю, – сказал Дэниел.

– Нет, нет, стойте там и стерегите хорошенько, – отозвался доктор.

– Смотри-ка! – продолжал он, обращаясь к Элен. – Маленький негодяй вел здесь приятную жизнь, вроде Робинзона Крузо на необитаемом острове. А! Наконец-то! – воскликнул он, взглянув наверх. – Вот он! Питер, подай мне ружье.

Доктор сказал это, чтобы испугать спрятавшегося обитателя чердака, и его выдумка возымела действие. Послышался странный шум, затем что-то затрещало все сильнее и сильнее, и почти над головами присутствующих, под самой крышей, появилась нога, за ней другая, а затем на пол сеновала посыпались разбитые куски черепицы.

Обладатель ног делал тщетные усилия, чтобы вытащить их назад, а Питер поспешил влезть на дубовую перекладину между стропилами и схватить одну ногу.

– Поймал! – закричал он радостно. – Что делать, сэр: стащить его сюда или подставить лестницу к крыше и вытащить его через верх?

– Сюда, Дэниел, поднимайтесь наверх! – крикнул доктор.

Садовник живо забрался на чердак.

– Браво, Питер! – ухмыльнулся он. – Вот как ловят привидения! Держи его!

Доктор тоже улыбался.

– Папа! Они ушибут его! – шепнула Элен.

– Нет! Не ушибут! – спокойно ответил доктор и затем громко крикнул: – Ну, сэр, вы сами сойдете вниз или я должен послать за полицией, чтобы стащить вас?

После новых попыток освободиться пойманный что-то пробормотал.

– Ого! Брыкается! – заметил Питер.

– Что он говорит? – спросил доктор.

– Говорит, что сойдет вниз, если я отпущу.

– Не верьте, сэр! – воскликнул Дэниел.

– Вот что, – сказал доктор, – вы, Питер, держите его, а вы, Дэниел, забирайтесь на перекладину и выбейте еще несколько черепиц. Тогда мы сможем снять воришку оттуда.

Не успел Дэниел выбить четырех черепиц, как гнилая перекладина рухнула, а вместе с ней полетели вниз и садовник, и конюх, и их пленник, осыпаемые обломками черепицы. К счастью, было невысоко, поэтому и свалившиеся, и зрители больше удивились, чем испугались.

Но ничто не могло сравниться с изумлением Элен и доктора, когда после садовника и конюха с пола поднялась маленькая фигурка, в которой все тотчас узнали грязного, вымазанного Декстера, с ужасом смотревшего на них.

– Декстер! – закричала Элен.

– Это ты?! – воскликнул доктор.

– Вот так штука! – удивился Питер, хлопая себя по бедрам.

Дэниел потирал себе спину и, улыбаясь, бормотал что-то себе под нос.

– Ты не ушибся? – спросила Элен мальчика.

Тот покачал головой.

– А вы? – хмуро спросил доктор остальных.

– Я немного ушиб ногу, сэр, – сказал Питер.

– Ушибся!.. Еще бы, сэр! – проворчал Дэниел. – Это самые крепкие доски, на какие я когда-либо падал!

– Ступайте и попросите миссис Миллет дать вам пива, – сказал доктор, вызвав приятную улыбку на лицах обоих мужчин. – А потом позовите плотника, чтобы исправил эту старую крышу. Ну, Декстер, пойдем!

Мальчик устремил на Питера взгляд, полный упрека, и, прихрамывая, поплелся за доктором.

– Вот это да! Вот потеха-то! – приговаривал Питер, идя с Дэниелом к миссис Миллет.

– Знаешь что? – отозвался старик. – Из этого мальчишки выйдет или очень хороший человек, или отъявленный негодяй…

– Ну-с, – проговорил доктор, запирая дверь библиотеки и строго глядя на преступника, – что ты скажешь?

Декстер посмотрел на Элен, но она отвела взгляд.

– Ничего, сэр.

– Вот как! Тебе и сказать нечего! Слушай же: тебя поместили в хорошую школу, с тобой обращались как с особенным учеником, а ты вел себя плохо, убежал оттуда, устроил себе притон и с тех пор жил, воруя… И после всего этого тебе нечего сказать?!

Декстер молчал. Лицо его горело, губы дрожали, грудь тяжело вздымалась, рыдания душили его. Потом страстным порывом полились бессвязные, прерывающиеся слова:

– Я… я не мог вынести… я пробовал… так жестоко… он говорил… переломит мой нрав… что я плохой… он бил меня… семь раз… я старался… вы хотели… мисс Грейсон просила меня… я все старался… он меня наказывал за это… я старался… я взял кусок свечи… старался выучить… другие мальчики спали… он пришел наверх… бил меня до тех пор… пока я мог выдержать… переломит мой нрав… он говорил, что переломит… я прыгнул в окно… упал и вывихнул ногу… но ушел… сюда обратно… затем я… боялся сказать вам… скрывался здесь…

Он не плакал; но в каждом слове слышалось страшное страдание. И когда Элен прочла во впалых глазах мальчика, что ему довелось выстрадать, она склонилась на спинку стула и заплакала.

Доктор молчал. Его губы были сжаты и брови нахмурены. Вдруг Декстер повернулся и слабыми шагами направился к Элен, посмотрел на нее, хотел что-то сказать, но не смог и со вздохом пошел, прихрамывая, к двери.

– Куда это ты собрался? – спросил сурово доктор.

– Туда, сэр, – ответил Декстер безнадежно усталым голосом.

– Куда?

– К мистеру Гиппетсу и Сибери, сэр… Пусть они возьмут меня назад. Я пробовал… старался… с таким трудом… трудом… но у меня… никогда не было… ни матери… ни отца… ни других мальчиков… и… и…

Он посмотрел вокруг,