Выжили только влюбленные - Дэйв Уоллис

ее обтянутая джинсами попка. Ступенька за ступенькой, все дальше и дальше уходил от него мир тайных, нежных женских сокровищ, и с каждым шагом между ними вырастала непроницаемая стена. Наконец Джулия скрылась за плавным поворотом лестничного марша.

Почувствовав, что Короли могут разжалобить Роберта, рабы принялись суетиться вокруг него, рассказывая о пытках, которым их подвергали эти несколько человек, и требуя для них либо расстрела, либо сожжения на костре. Роберт вздохнул: рабам не хватало смелости свершить суд самим, и они требовали решения от него. Ощутив непонятное раздражение, он взмахнул рукой, словно мечом, расчищая себе дорогу к пленникам. По его лицу катился пот, и он сознавал, как выглядит: взбешенным и побледневшим от ярости. Ощущения словно в консультационной поликлинике для детей с неустойчивой психикой, где мисс Браунинг ковырялась в его обнаженной душе. Почти бессознательно Роберт двинул левой ногой в пухлый живот толстяка, а тот все смотрел ему в глаза, слизывая слезы, стекающие в угол жестокого тонкогубого рта.

– Вытащи меня отсюда, приятель, пожалуйста, пожалуйста! – скулил он. – Я буду твоим рабом, я знаю, где найти девчонок, которые готовы на что угодно. Буду тебя защищать! Я не хотел никому вреда, здесь есть люди куда хуже меня, правда!

Ярость Роберта улеглась, и он бросил Королям:

– Снимайте свою форму. Выбросьте ее к чертовой матери и приступайте к работе. А вы, ребята, – обратился он к бывшим рабам, – не т-т-трогайте их, если будут т-т-трудиться усердно. Надо перетащить все добро, какое найдется, в тронный зал для пересчета. Ты, Жиртрест, пойдешь со мной.

Роберт схватил толстяка за плечо и от этого прикосновения вдруг покрылся мурашками.

– Идешь со мной, – повторил он, и хнычущая куча жира, поднявшись с неожиданной резвостью, поплелась вслед за новым повелителем по лестнице, покрытой заплесневелой ковровой дорожкой.

В главном зале Роберт обнаружил невзрачную Джиллиан, склонившуюся над кучей консервных банок – следовало пересчитать их для победителей. Ей было без разницы – что чистить мотоциклы для Королей, что покорно сортировать банки для новых хозяев. Заметив Роберта, она разогнулась и бросила взгляд на его пленника. Выражение ее круглого лица не изменилось.

Роберт ткнул пальцем в Жиртреста.

– Этот тип прятался. Как только Чарли его увидит, пристрелит без раздумий, вот я и подумал: у тебя должен быть шанс отомстить. Ну, п-п-после того, что он с тобой т-т-творил…

Роберт замолчал, надеясь, что Джиллиан поняла смысл его предложения. Собственно, он победитель, он делает щедрый подарок бывшей узнице – откуда же, черт возьми, эта неуверенность? Джиллиан по-прежнему пялилась на них без всякого выражения. Наверное, она все же слегка того…

– Д-д-давай, – раздраженно поторопил Роберт. – Делай с ним что хочешь. Не можешь сама – скажи мне, я помогу.

Толстяк снова упал на колени. Его гладкое лицо блестело от слез, на пол закапал пот с жирного загривка.

– Пожалуйста, Джиллиан, пожалуйста… – захныкал он. – Знаю, я нехорошо с тобой поступал… Делай со мной что угодно, только не проси их меня убить. Я для тебя на все готов, на все, пожалуйста, Джиллиан…

Он разразился мерзкими рыданиями.

Роберта едва не стошнило. Он покосился на Джиллиан – наверняка она тоже скривилась в отвращении? Ничего подобного: девушка ответила пустым равнодушным взглядом. Затем склонилась и похлопала подонка по толстому плечу, от прикосновения к которому у Роберта всего минуту назад побежали мурашки.

– Ладно, не ной. Все будет нормально. Сядь-ка на этот стул. Снимай свой мундир и сиди тихо, никто тебя не тронет. Принесу чашку чая, тебе сразу станет лучше.

Шмыгая носом, словно ребенок, пытающийся подчеркнуть жестокость недавнего наказания, Жиртрест подчинился. Он держал Джиллиан за руку, а Роберт застыл рядом, совершенно ошарашенный. Оба подопечных перестали обращать на него внимание. Джиллиан вновь заговорила:

– Ну будет, будет…

И вытерла толстяку лицо.

Роберт пялился на них, чувствуя себя любителем подсматривать, увидевшим то, чего видеть не стоило. Плюнув, он ушел в зал, где кипела бурная деятельность. Если раньше здесь воняло сыростью, разлагающимися коврами и пылью, лежащей на покоробившихся золоченых панелях, то теперь пахло порохом, оружейным маслом и съестными припасами из только что вскрытых складов. Было уже три утра, и усталость бойцов уступила место странному беспечному возбуждению. Многие проголодались, однако затеваться с едой не хотели. Джулия, наблюдающая за суетой из угла зала, махнула рукой, будто ничего такого не произошло, и Роберт, все еще ошеломленный и преисполненный отвращения после сцены между Джиллиан и толстяком, двинулся к ней навстречу.

Джулия сделала несколько шагов вперед, взяла его за руку и принялась рассказывать, что еще должно храниться в замке. Предложила свою помощь в поисках и попросила представить ее «вашему симпатичному командиру».

И без того недоумевающий Роберт озадачился еще больше.

– Значит, т-т-ты п-п-передумала насчет меня? – выдавил он.

– Ты мне действительно нравишься, Роберт, – улыбнулась Джулия и прижалась к нему грудью. – В чем дело? Почему ты тревожишься?

Она пристально посмотрела ему в глаза.

– Я поняла наверняка, насколько меня к тебе тянет, когда ты развернулся и ушел от нас, вместо того чтобы поговорить. Ну что за глупости… Не придавай значения девчачьим словам, когда мы дурачимся. Нам приходится многое сносить от мальчиков, а ведем мы себя совсем иначе, чем они. Надеюсь, ты понял, что я имею в виду. – Джулия снова внимательно к нему пригляделась. – Нет, все же тебя беспокоит что-то еще…

Роберт рассказал ей о Джиллиан и толстом пленнике, описал, насколько мерзко тот выглядел, когда превратился в трясущуюся от страха кучу жира.

– Я был поражен, правда поражен. Что на нее нашло? Как можно заботиться о своем мучителе?

– Нет, Роберт, ты мне положительно нравишься! – засмеялась Джулия.

– И еще, – продолжил он, – Джиллиан даже не сказала мне спасибо, а ведь я преподнес ей толстяка, чтобы она отомстила.

– Не переживай, Роберт. Не сомневаюсь, она тебе благодарна.

– Н-н-ну, значит, я не понял, – вздохнул он, и Джулия сжала его руку.

– Где они?

Роберт указал в дальний конец зала. Джиллиан как раз принесла чай, и парочка степенно уселась бок о бок, прихлебывая из чашек и поглядывая на мельтешащих людей, словно чета хрычей в «Лайонз»[19].

– М-да… – пробормотала Джулия. – Что же тут непонятного? Выбирать-то ей особо не приходится…

– И все равно, – настаивал Роберт, – он ведь ее мучил, потом позорно ползал на коленях…

– Какой ты хороший, Боб, – улыбнулась Джулия. – Похоже, я тобой всерьез увлекусь.

Они выбрались из огромного, заваленного коробками зала, где уже было не протолкнуться, нашли холодильник с замороженными продуктами, и Джулия разогрела курицу с брюссельской капустой.

– Знаю парнишку-раба, который наладил морозилку, – болтала