Выжили только влюбленные - Дэйв Уоллис

она за едой. – Такой замечательный кудрявый брюнет, все время держался один. Рубашка без рукавов, красивые руки…

Сейчас они были очень близки, и Джулия, очевидно, ожидала, что Роберт будет кивать и поддакивать, словно беззаботная подружка.

– Ну вот, он мне все говорил, якобы всего только и нужно, что вместо переменного тока подключить постоянный, но здесь нет подходящих инструментов. Я предложила ему сказать Королям, а он провел рукой по грязным волосам – даже жир на пальцах остался – и продолжил возиться с проводами, болтиками и прочей дребеденью. В чем-то был здорово похож на тебя.

– Я в электричестве ничего не соображаю, – возразил Роберт. – Что-то учили на уроках физики в прошлой жизни, но я вряд ли смог бы, как он…

– Ты мне нравишься, Роберт, – снова улыбнулась Джулия, рассеянно обгладывая куриное бедрышко мелкими белыми зубами – чистыми, однако немного криво посаженными, словно с утра Джулия вынула их из стакана и наспех сунула в рот – где-то между нанесением талька на подмышки и приведением в порядок прически. Доев, она повела Роберта к широкой тахте, еще не обнаруженной ребятами с Сили-стрит, ищущими уголок вместе с новыми подружками – освобожденными рабынями. Они укрылись от посторонних глаз пыльными, сдернутыми с багетов бархатными портьерами, и у Роберта все получилось лучше некуда, несмотря на усталость. Вроде как совершил маленькую месть, хотя в чем Джулия была повинна, он себе точно сказать не мог. Немного отдохнув, вновь начал поглаживать ее груди, проводя горячими ладонями по напрягшимся соскам. Исследовал Джулию с закрытыми глазами, скользя то вверх, то вниз, будто альпинист в снежную бурю.

– Успокойся, малыш Робби, – прошептала она, – ты уже все мне доказал.

– Не называй меня малышом Робби, – пробурчал он, не открывая глаз и стиснув зубы.

Взмахнув рукой, насколько позволяла тяжелая бархатная портьера, Джулия шлепнула его по напряженным голым ягодицам, и Роберту сразу показались абсурдными собственные потуги изобразить из себя крутого парня.

– Отдохни, – расслабленно проговорила девушка. – Поспи, а утром – на исповедь, как сказал бы епископ актриске.

Роберт вдруг почувствовал себя одиноким, как в тот день, когда уныло наблюдал, как Кэти уходит с Эрни, или совсем недавно, на крышах, или потом, когда все делились впечатлениями о какой-то драке, а он никак не мог вступить со своим рассказом, потому что ему не давалась «П» в «Перси-стрит», хоть ты тресни.

Все эти воспоминания пробежали в голове в тот миг, когда от него отстранилось теплое тело новой подруги. Роберт вдруг разозлился на жизнь, на самого себя и больше всего на Джулию. Распахнув глаза, он увидел в полумраке ее лицо и заправленные за уши волосы. Она тоже смотрела на него широко открытыми глазами, будто ждала, когда он поднимет веки. Роберт испытал непроизвольную эрекцию и, пришпорив своего скакуна, направил его в лоно Джулии.

Когда все кончилось, она вздохнула и обмякла под ним. Между ними снова возникла душевная близость. Роберт заговорил первым. Рассказал о своем заикании и о собственной теории, почему оно иногда не проявляется. Поведал и о той даме – докторе в клинике, что занималась им много лет назад, и о том, как однажды запустил бумажного голубя через весь класс, а потом хотел признаться, чтобы остальные не подумали, будто он боится наказания, только не мог вымолвить ни слова – даже когда училка вытянула его линейкой по испачканной чернилами ладони.

Говорил он долго и ни разу не заикнулся.

– Видишь? Когда ты рядом со мной – ни одной запинки…

Он повернулся к Джулии, собираясь разделить с ней радость от ее невольного участия в исцелении. Девушка лежала, приоткрыв рот и блестя мелкими зубками, и Роберт ощутил на лице ее равномерное теплое дыхание. Должно быть, заснула она уже довольно давно.

Грязная бархатная занавеска липла к усталым ногам. Сейчас бы душ да стакан холодного молока… Роберт лег на спину и уставился на высокий потолок потайной комнаты. Его банда захватила замок, его девушка делит с ним постель, он избавился от влюбленности в Кэти… Захотелось встать, выйти в коридор, найти кого-нибудь из своих – не слишком близкого друга, но и не совсем уж постороннего – и поделиться накопившимися чувствами. Откуда взялось такое желание? Тем более, если он заговорит с кем попало – наверняка опять начнет заикаться… Тем временем Джулия еще глубже провалилась в сон и начала тихонько и весьма очаровательно похрапывать.

Из разных частей замка доносились удары, крики и топот, и под этот шум Роберт тоже задремал. Дважды их потревожили члены банды, ищущие места для уединения с новыми девушками – бывшими рабынями. Хлопая дверью, сердито бубнили, и Роберт еще долго слышал их удаляющиеся по коридору голоса.

В тронном зале наверху наконец собрали всех захваченных в плен Королей и заставили их аккуратно сортировать добычу. Эрни расхаживал взад-вперед, раздавая указания и проверяя, как идут дела.

Власть и возможность командовать, подпитываемые страхом и ощущением пережитой опасности, пьянили его, словно наркотик. Он размышлял, что еще могли бы сделать пленники, рассматривал прошения бывших рабов и принимал тщательно взвешенные решения. Короли, обвиняемые в пытках, пресмыкались у его ног, выкрикивая заверения в бесконечной преданности банде с Сили-стрит. Суета не стихла даже к пяти утра, после представления с маникюрными ножницами. Маникюрша – бывшая рабыня из кокни, стройная темноволосая сучка, похожая на цыганку, – пользовалась популярностью у целой шайки парней и девушек, говорящих на только им понятном языке и подражающих ее специфической манере поведения и дикции.

– Зарежь его, Мэг! Зарежь! – визжали бывшие рабы, когда Эрни выталкивал на середину зала нового Короля.

Бывший властитель мгновенно бледнел, покрывался холодным потом и молил о пощаде. Эрни напускал на себя вид занятого тяжелыми раздумьями командира, отгонял просителей прочь и переключался на более насущные, ожидающие его решения вопросы. Однажды, воспользовавшись небольшой паузой, вышел вслед за Мэг и ее свитой в небольшую комнату этажом ниже. Она бросила на него быстрый взгляд и крикнула:

– Ну, большой босс, смотри! То же самое ждет и тебя, если свернешь на кривую дорожку!

Похоже, даже прихвостни Мэг решили, что это слишком, и начали бросать на Эрни извиняющиеся взгляды – мол, вот такая уж она… Ничего себе девчонка, правда? Поэтому мы и держимся ее. Поверь, она не хотела обидеть… Эрни молча остановился, наблюдая. Компания маникюрши сорвала с пленного Короля одежду, и тот заскулил, прикрыв ладонями съежившиеся гениталии. Свита принялась кричать:

– Сделай его, Мэг! Сделай его!

Скандирование сопровождалось мерным топотом, словно в комнате собрались футбольные фанаты. Мэг махнула двоим