Маленький человек, что же дальше? - Ганс Фаллада

И поэтому нельзя ничего рассказывать Ягненку. Теперь нужно пойти к ней и сказать, что у него есть работа, и нужно радоваться. И ведь действительно радуешься. Но за радостью скрывается страх: надолго ли это?

Нет. Это, конечно, ненадолго. Так сколько же он продержится?

Что за человек Кесслер. Пиннеберг избегает неудач, а Хейльбутт спасает ситуацию.

Сегодня тридцать первое октября, утро, половина девятого. Пиннеберг стоит в отделе мужской одежды универмага «Мандель» и сортирует серые полосатые брюки.

– Шестнадцать пятьдесят… Шестнадцать пятьдесят… Шестнадцать пятьдесят… Восемнадцать девяносто… Черт возьми, где брюки за семнадцать семьдесят пять? У нас же были брюки за семнадцать семьдесят пять! Опять этот растяпа Кесслер все перепутал. Где брюки?

Немного дальше в торговом зале стажеры Беербаум и Майвальд чистят пальто. Майвальд – настоящий спортсмен, и даже стажировка в магазине готового платья подходит для занятий спортом. Последний рекорд Майвальда – сто девять безупречно вычищенных пальто за час, хотя и с излишним рвением. Одна перламутровая пуговица треснула, и Янеке, помощник заведующего отделом, отчитал Майвальда.

Начальник отдела Крёпелин, конечно, ничего бы не сказал – он прекрасно понимает, что иногда что-то может пойти не так. Но Янеке, его заместитель, может стать начальником отдела только в том случае, если Крёпелин больше не будет начальником, поэтому ему надлежит быть строгим, старательным и всегда заботиться о благе фирмы.

Стажеры довольно громко считают:

– Восемьдесят семь, восемьдесят восемь, восемьдесят девять, девяносто… – Значит, Янеке еще не видно.

Крёпелин тоже еще не появился. Они, вероятно, советуются с закупщиком по поводу зимних пальто – синих плащей на складе больше нет, им срочно нужна новая партия товара.

Пиннеберг ищет брюки за семнадцать марок семьдесят пять пфеннигов. Он мог бы спросить Кесслера, который чем-то занимается в десяти метрах от него, но Кесслера он терпеть не может. Потому что когда Пиннеберг только устроился, Кесслер громко заявил:

– Бреслау? Знаем мы эту затею, он ведь наверняка под крылышком у Лемана!

Пиннеберг продолжает сортировку. Для пятницы очень тихо: только один человек купил себе рабочий комбинезон. Конечно, его продал Кесслер – он подсуетился, хотя Хейльбутт, старший продавец, должен был обслужить покупателя. Но Хейльбутт – джентльмен, он не обращает на это внимания, он и так продает достаточно, а главное – Хейльбутт знает, что, если клиент попадется непростой, Кесслер все равно прибежит к нему за помощью. Хейльбутту этого достаточно. Пиннебергу этого бы не хватило, но Пиннеберг – не Хейльбутт. Пиннеберг может показать зубы – Хейльбутт слишком благороден для этого.

Хейльбутт сейчас стоит за прилавком и что-то подсчитывает. Пиннеберг наблюдает за ним – он размышляет, не спросить ли Хейльбутта о том, где могут быть пропавшие брюки. Это был бы хороший повод завести разговор с Хейльбуттом, но Пиннеберг передумывает: нет, лучше не стоит. Он несколько раз уже пытался поговорить с Хейльбуттом – тот всегда был безупречно вежлив, но разговор все равно как-то не клеился. Пиннеберг не хочет навязываться, именно потому что он восхищается Хейльбуттом издалека, не навязываясь в друзья. Все должно получиться само собой, все обязательно получится.

И в этот момент у него появляется фантастическая идея: пригласить Хейльбутта сегодня же в квартиру на Шпенерштрассе. Он должен познакомить своего Ягненочка с Хейльбуттом, а главное – он должен познакомить Хейльбутта со своим Ягненочком. Ему нужно доказать, что он не обычный посредственный продавец, ведь у него есть Ягненочек. У кого из них есть такое сокровище?

Постепенно магазин оживает. Только что они все слонялись без дела, изнывая от скуки, делая вид, что заняты, и вот уже вовсю продают. Вендт работает, Лаш продает, Хейльбутт тоже продает. Кесслер тоже занят, поэтому приходит очередь Пиннеберга. Однако Пиннебергу не везет: студенту с шрамами на лице нужен только синий плащ, и ничего другого.

В голове Пиннеберга проскальзывает мысль: «На складе пусто. Этого не проведешь. То-то Кесслер позабавится, если я провалюсь. Придется выкручиваться…»

И вот он уже ведет студента к зеркалу:

– Синий плащ, да? Одну минуточку, пожалуйста. Не желаете ли сперва примерить это пальто?

– Но я ведь не хочу пальто, – объясняет студент.

– Нет, конечно же нет, я ведь вам не предлагаю его купить. Это просто чтобы уточнить ваш размер. Будьте добры, примерьте. Видите – отлично, правда?

– Ну да, – говорит студент. – Выглядит неплохо. А теперь покажите мне синий плащ.

– Шестьдесят девять марок пятьдесят пфеннигов, – говорит Пиннеберг как бы между делом, пробуя почву, – это одно из наших специальных предложений. Прошлой зимой пальто стоило девяносто. Шерсть высшего качества, подкладка ручной работы…

– Хорошо, – говорит студент. – Примерно на такую сумму я и рассчитывал, но я хочу плащ. Покажите мне…

Пиннеберг медленно, почти нехотя, снимает с вешалки красивое пальто цвета маренго.

– Сомневаюсь, что вам подойдет что-то другое. Синие плащи – это прошлый век. Люди на них уже насмотрелись.

– Ну, так покажите мне его наконец! – говорит студент очень резко. И чуть тише: – Или вы не хотите мне его продавать?

– Нет, нет. Все, что вам угодно. – И он тоже улыбается, точно так же, как улыбался ему студент. – Просто… – Он напряженно размышляет. Нет, не стоит врать, можно попробовать честно: – Просто я не могу вам продать синий плащ. – Пауза. – У нас их больше нет.

– Почему вы мне сразу этого не сказали? – раздражается студент.

– Потому что я хотел показать, как отлично на вас смотрится это пальто. Оно вам очень идет, видите? – Пиннеберг понижает голос и виновато улыбается, как будто прося прощения. – Я просто хотел, чтобы вы убедились, что пальто гораздо лучше, чем синий плащ. Они были в моде, да! Но это пальто…

Пиннеберг смотрит на пальто с любовью, проводит рукой по рукаву, снова вешает его на вешалку и собирается вернуть на стойку.

– Стойте! – говорит студент. – Может, все-таки… оно ведь и правда неплохое…

– Неплохое, действительно неплохое, – подхватывает Пиннеберг и помогает студенту снова надеть пальто. – Пальто выглядит по-настоящему благородно. Но может быть, я могу показать вам другие пальто? Или светлый плащ?

Он чувствует, что мышка почти попалась в ловушку, она уже почуяла приманку, а значит, он теперь может рискнуть.

– Значит, светлые плащи у вас все же есть! – говорит студент с недовольством.

– Да, у нас есть кое-что… – говорит Пиннеберг и идет к другой стойке.

На этой стойке висит желто-зеленый плащ, на который уже дважды понижали цену – два таких же пальто другой расцветки уже давно нашли своих покупателей, но этот был словно проклят – Пиннебергу никак не удавалось его