Девушка из хорошей семьи - Юкио Мисима

Глаза у Саваи сверкали, лицо закаменело от гнева. Поняв, что она так быстро вывела его из себя, Касуми опьянела от радости, даже кожа покрылась мурашками.

На этом она решила умолкнуть.

Оба некоторое время рассеянно следили за фонариками, которые за окном раскачивал ветер. В это время за противоположной стороной сада раздался гул самолета, красные и лиловые бортовые огни медленно проплыли между фонарями, как странные призраки. Жизнь на земле и жизни людей в самолете будто смешались в точке соприкосновения разных по цвету огней. Касуми показалось, что она видит, как ее будущее и настоящее в этот миг попали между качающимися на ветру бумажными фонарями, ярко вспыхнули и исчезли. Этим вечером она принадлежала жизни. Пусть в этой жизни фантазии били ключом – и однако, это была жизнь.

Впрочем, нельзя сказать, что Касуми совсем потеряла голову от любви. Она изо всех сил старалась подавить зародившиеся сомнения. Их было много больше, чем роящихся вокруг светового пятна мошек.

«Он действительно меня любит? Он дважды повторил „давай поженимся“, но вдруг это просто потому, что так принято? Или, может, он пошутил? А если любит, то на следующий день после вечеринки не должен был поступать со мной так жестоко. Не ловушка ли это, чтобы меня заманить? Расчетливый любовный прием? Чтобы ловко меня поймать? Он еще пожалеет! Пусть не по-настоящему, но предложение должен был сделать он, а не я! Я ведь просто прошептала пару слов, не более. А он ухватился за них и сделал предложение. Не о чем беспокоиться».

Саваи, поглощенный собственными заботами, не замечал задумчивости Касуми. Вообще-то, он отличался прекрасным аппетитом, но сейчас почти не притронулся к еде.

– Что же делать? Это проблема. Особенно если дойдет до частного детектива.

– Детектив – это еще ничего. Я слышала одну историю. Дочь кого-то из прежних высших полицейских чинов, красавица, никак не могла выйти замуж. А все потому, что каждый раз, когда ей делали предложение, отец отправлял толпу полицейских агентов следить за женихом и те с утра до вечера наблюдали, как он живет. В результате все женихи в страхе разбежались.

– Разве твой отец – глава столичного управления полиции?

– По настрою бери выше.

– И как же быть?

Касуми ждала этих слов. Ответ был наготове, но она медлила, наслаждаясь растерянностью возлюбленного.

– Предоставь это мне.

– Что значит «предоставь мне»?

– Я с ним поговорю, заставлю его безоговорочно тебе доверять.

– Думаешь, получится?

– Положись на меня. Я направлю расследование, куда надо.

Уверенность Касуми внушала надежду на успех, и Саваи перестал ломать голову насчет того, как ему выкрутиться. Только умоляюще добавил:

– Да, прошу тебя.

– За это ты должен выполнить одно мое условие.

– Какое же?

– С этой минуты и впредь, до свадьбы и после того, как мы поженимся, ничего от меня не скрывать. Вот как сейчас. Откровенно рассказывать все. Хорошо?

– Да, конечно.

– Нет, такое легкомысленное согласие не пойдет.

– Ладно, вот тебе серьезное. Хорошо, обещаю.

– Теперь по-настоящему, да?

Они под скатертью пожали друг другу руки. И Саваи принялся уплетать утку по-пекински.

Когда они вышли из ресторана, Касуми уже не терзалась сложными вопросами и слегка опьяневший Саваи был, по-видимому, всем доволен. Он обнял фонарный столб и завопил:

– Я женюсь! Хочу завтра жениться! Нет, сегодня!

К ним приблизилась патрульная машина. Касуми стало стыдно, но тощий полицейский в очках, держась в отдалении, сделал на машине круг, в центре которого веселился Саваи, и уехал. Парочка, переглянувшись, захихикала.

Дорогу окутывала темнота; здесь сохранились заборы со следами пожаров, тротуара не было, и рядом с влюбленными сновали автомобили. Огни фар назойливо слепили глаза.

– Иди сюда, – из тени столба позвал Саваи.

– Что там?

Касуми приблизилась, и он взглядом указал на уходящие вверх по столбу треугольные опоры для ног. В их металлической поверхности вместе с лучами электрического света качалось звездное небо.

– Я поднимусь.

– И что сделаешь?

– Залезу, как Джек по бобовому стеблю[20]. Он же взобрался на небо.

Саваи приготовился лезть вверх, но Касуми поспешила его остановить. В эту секунду по какой-то неведомой причине ее, словно шипом, пронзило глубоко запрятанное воспоминание. Рассказ о девушке, которая угрожала покончить с собой, если Саваи на ней не женится. Эта история уже как будто затерялась в памяти, а ведь Касуми слышала ее совсем недавно, в парке.

Заметив в опущенных плечах Касуми признаки уныния, Саваи опять привлек ее к себе за плечи и поцеловал. Запах спиртного, сопровождавший поцелуй, ее ничуть не отталкивал.

Потом они направились к кинотеатру в центре города, и Касуми ждала снаружи, наблюдая, как Саваи, не покупая билета, постепенно продвигался вперед.

– Ваш билет? – спросила девушка-контролер в синей форме.

– У меня нет билета. Я хотел только купить программку, – весело произнес Саваи, и девушка, взглянув на его улыбку, на беззаботное лицо, с кривой усмешкой, словно потакая озорнику, пропустила его внутрь.

Касуми не понравилась легкость, с какой девушка согласилась впустить Саваи, определенное бесстыдство, крывшееся в таком расположении к первому встречному.

– Вот, программка. – Саваи вышел на улицу и отдал ей листок.

– Хороший был фильм, да? Скучноватый в середине, но… – пошутила Касуми.

Странно: обычно вежливая, сейчас она забыла сказать «спасибо».

13

На следующий день лекции были только в первой половине дня, поэтому Касуми рано вернулась домой и вдруг решила заехать на квартиру к старшему брату Масамити. Конечно, днем брата нет дома, но она может повидаться с невесткой, Акико.

Каёри это насторожило: до сих пор Касуми не горела желанием встречаться с семьей брата. Она не раз советовала дочери навестить их, но та отмахивалась, а если все-таки собиралась пойти, откладывала и убегала с подругой на каток.

Каёри тревожили слишком частые отлучки Касуми, и она уже сомневалась в правдивости дочери. Что, если внезапный визит к брату и его жене именно сегодня – лишь «удобный предлог»? «Касуми выглядит взрослой, но она еще ребенок. Раз она сказала, что пойдет туда, куда обычно ей совсем не хочется, значит не понимает, что мать что-то заподозрит. Ладно, я сегодня позвоню невестке по телефону. И если узнаю, что Касуми там нет, когда она вернется домой, заставлю ее все рассказать».

Каёри настроилась заняться расследованием, что явно было ей не по плечу. С доброй, понимающей улыбкой эта плохо приспособленная к жизни хорошая жена и мудрая мать тайком подглядывала за мечтами, в которых витала дочь.

Касуми надела платье в синюю и бледно-розовую продольную полоску, взяла сумочку в тон и вышла в сияние