Девушка из хорошей семьи - Юкио Мисима

ты говоришь! Рассказывать отцу или нет – это вопрос доверия. Раз я пообещала не говорить, то ни в коем случае не скажу, и все тут. При чем здесь любовь? Нет никакой логики. Ты что, считаешь, есть какая-то связь?

Касуми захлебывалась словами, глаза ее сверкали, голос становился пронзительнее, но она чувствовала, что ее сила убеждения иссякает, точно песчинки в песочных часах. Она понимала, что смысл словам придает в первую очередь тон, а сами слова – как бумажный мусор, летающий над дорогой.

11

Касуми была решительно не согласна с Тиэко. С чего бы ей любить этого безответственного развратника? Но иногда она размышляла, сможет ли из педагогических соображений заставить Саваи прекратить любовные эскапады (обычно такие мысли возникали перед сном), и в пограничном состоянии между сном и бодрствованием у нее появлялись мечты и странные идеи.

«Нужно создать ситуацию, в которой он поймет, что для него невыгодно, если обнаружится его тайная жизнь. В подобных обстоятельствах любой откажется от дурных привычек. Но для этого он должен с радостью принять такие условия. Он должен, все взвесив, отбросить распущенность и склониться к нормальному образу жизни. А кто приложит все силы, чтобы раскрыть его тайную жизнь? Конечно, частный детектив. Секретное расследование моего отца, который захочет все о нем разузнать перед моим замужеством…»

С такими мыслями Касуми, словно пытаясь обмануть саму себя, с тяжелой головой засыпала, но во сне секретное расследование продолжалось. Сыщик в серебряной маске – супергерой Лунная Маска[15] носил такую же – и в развевающемся белом плаще появлялся то здесь, то там на ночных улицах. На коне-невидимке он скачет по безмолвным путям за последней электричкой, издалека доносится эхо грохочущих копыт. Наконец мужчина в маске догоняет Касуми, хватает ее и силой усаживает перед собой в седло. Она пытается вырваться. Маска сыщика падает. Под ней – лицо Саваи.

– Что ж такое, студентке снятся какие-то детские сны! – громко смеется проснувшаяся Касуми, но и говорит, и смеется она еще во сне.

Все весенние каникулы она смотрела эти многослойные сны-мечты, и настроение у нее было унылое. Саваи не звонил уже больше недели, поэтому в конце концов Касуми сама позвонила в компанию и попросила позвать его к телефону.

При влюбленности – несомненно, унижение, но для друзей в этом, пожалуй, не было ничего особенного. Встретившись с Саваи, она вела себя весело и непринужденно, спрашивала о его новых увлечениях, по-взрослому давала советы. Он ценил женское мнение. Ведь понять женское сердце может только женщина. Касуми же о любви рассуждала с видом знатока.

– Например, женщина ведет себя так, будто тебя ненавидит, а на самом деле любит. Кэй-тян, ты знаешь о таком по кино и книгам, тебе это понятно?

– Ну, в общих чертах.

– Это не ответ. Когда она говорит всякие злые колкости и видит твое лицо, а на нем написано «вот противная», это ее ранит больнее.

– Может, в таком случае лучше ничего не говорить?

– Я хочу обязательно увидеть это выражение лица. Иначе связи между вами не уловить.

Касуми говорила, как опытный психолог, но когда они с Саваи расходились и она оставалась одна, понимала, что не в силах постичь ни свою, ни его психологию.

Начался новый семестр, и Касуми немного отвлеклась.

На вишне после цветения появились листья, и как-то днем Касуми встретилась с Саваи, который смог сбежать со службы. Он позвонил, сказал, что им срочно нужно поговорить. К этому времени у них уже была налажена связь через маленькое кафе, которым владела милая женщина, – там же они и встречались, и не приходилось придумывать, как ему позвонить Касуми домой или ей позвонить ему на работу. Эта женщина наверняка считала их влюбленной парой.

Сегодня Саваи выглядел непривычно мрачным.

– О чем ты хотел поговорить?

– Случилась неприятная история.

– Давай не здесь, – может, найдем место поспокойнее?

– Хорошо бы.

– Так куда пойдем?

Касуми бездумно листала лежавший на столике журнал и увидела фотографию, где бедный с виду писатель выгуливал собаку.

– «Это парк в нескольких минутах ходьбы от моего дома, я часто хожу туда гулять, пробираюсь по неровным тропинкам и что-то сочиняю. На прогулках в спокойном тихом парке часто рождаются неожиданные мысли о взлетах и падениях в истории», – прочитала Касуми. – Хорошее место. Это мемориальный парк Арисугава-но-мия[16], я там еще не бывала.

– Кажется, он рядом с больницей Красного Креста. Я его знаю, тетя лежала в этой больнице.

– Зачем мне знать, кто лежал в больнице?

Саваи странно занервничал, выскочил из кафе, поймал такси.

Когда они вошли в ворота парка, небо уже окрасили ранние сумерки. В пруду с выступавшим из воды островом отражалось закатное небо цвета увядшей розы, вокруг искусственной горки, поросшей зеленью, носился выведенный на прогулку белый шпиц.

Для Касуми это был первый опыт вечерней прогулки в парке с Саваи, и вообще она впервые в жизни пришла вечером в парк с мужчиной. Они с Саваи обычно встречались на шумных улицах и разговаривали под аккомпанемент музыки. Музыка, льющаяся с пластинки, всегда вносила в их деловые беседы нотку чувства, все обращала в шутку.

На Саваи был типичный для служащего светло-синий костюм с аккуратно завязанным синим галстуком, а на Касуми – юбка с узором «гусиная лапка» и лимонного цвета свитер с рукавами до локтя. Она возвращалась с занятий, поэтому держала в руках несколько книг. Они выглядели как настоящая влюбленная пара.

Впереди виднелись деревянные мостки и каменный арочный мост в китайском стиле, что вели с пологого берега пруда на противоположный высокий берег. Свежая листва переливалась всеми красками, отражая вечернее небо.

– Что за история? – спросила Касуми.

На этот раз ответ Саваи прозвучал невесело:

– Я просто не знаю, что мне делать. Одна девушка грозится, что умрет, если я на ней не женюсь. Девчонка из магазина европейских товаров на Гиндзе, мне она смертельно надоела. Я хотел с ней расстаться, а когда она начала мне угрожать, стала еще противнее.

– Необычно для тебя – такое сложное положение.

– Да уж. Эта девчонка опасна. Знает, где я работаю.

– Что же ты так оплошал?

– Я иногда покупал в том магазине галстуки, шутил с ней, ну и закрутилось. Она делала вид, что не знает, где я работаю. Но когда я заговорил о расставании, заявила: «Ты ведь из секретариата „Тайкай электрик“…» Я как-то столкнулся в том магазине с одним парнем, он учился на курс старше меня. У него маленькая фирма, он вложил деньги в этот магазин.