Рапсодия в тумане (ЛП) - МайГрид Нален

— Даже не смотри на меня, я тебе не фастфуд! — возмущается Ниррай, но следом уже спокойно: — Аш больше не в той клетке, он дома, свободен, и, думаю, ему нужна поддержка брата, а не впавший в уныние вампир. Бариста вообще, скорее всего, должен был погибнуть, да и какие с ним проблемы ? Ну посидит в подвале, в разум придет и скатертью дорожка.  Или, думаешь, он мечтает выпить весь город? И что не так с моим интересом?!

— Да ничего. Все так, — в дверь стучат и я, потушив сигарету, иду открывать, а там Мур, один и витающий в своих мыслях. Он поднимает на меня взгляд и говорит:

— Я у тебя переночую? Переднюю̀. Посплю, короче. И мне нужен твой душ.

Отхожу в сторону, пропуская его, и спрашиваю:

— Ты поел? А то мы сейчас собираемся.

— Нет. Если есть собрался и ты, то я сначала в ванную.

Киваю, и мы расходимся: Мур мыться, а я еду греть, и только на кухне задумываюсь о формулировке, он про кровь сказал? Или у меня уже мозг перестал соображать?

На кухне Ниррая нет, ушел наверх, и даже не хочу думать, зачем он поперся к моему голому брату. Знаю, они друг другу ничего плохого не сделают, но ситуация мне не нравится. Когда еда уже разогрета и на столе, вместе со свежезаваренным чаем, на кухню приходит Мур, уже помывшийся и переодевшийся, и садится тихонько на стул.

— Ты как? — спрашиваю, видя его потерянность, и присаживаюсь рядом. Этот Мил все время выводит его из равновесия.

— В тумане, — признается Мур, смотря на меня. — А ты?

— И я. В голове сумбур. Кажется, нужно просто отдохнуть.

— Есть хочешь?

— Хочу, но не думай об этом…

Мур протягивает мне руку (вернее, запястье), голубенькой венкой вверх. Намекая, чтобы не страдал херней. А у меня есть запас в холодильнике, честно спизженный, но… с моими жильцами непонятно вообще насколько этого хватит, а выпускать их к людям не вариант.

— Спасибо… — я целую руку, прежде чем провести по ней языком и впиться клыками, делая глоток. Пожалев ранки, вспоминаю о другой, пулевой. — У твоего знакомого зажило?

— Почти. По крайней мере, когда я ушел, она не кровоточила.

К нам приходит Ниррай, заводя на кухню облаченного в халат, с прорезями для крыльев, Аша.

— Тебя приклеило к нему? — спрашиваю спокойно, раздражение отступило с глотком крови.

— Мне его жалко, — пожимает плечами и садится на стул. — И он милый. Смотри, как забавно мурлычет.

И Ниррай чешет Аша под крылышком, а тот начинает мурчать.

— Он радуется, потому что дома, а ты, видимо, ощущаешься как часть меня. На Мила он реагировал иначе.

Сам не понимаю, зачем я это говорю. Откуда во мне вообще взялась ревность?

— Почему я ощущаюсь как часть тебя? — удивленно смотрит на меня Ниррай, отвлекаясь от Аша.

— Я делаю вывод, потому что на Мура он тоже не кидается, — делаю глоток чая. Мур уже половину порции слопал, не став нас ждать. — Возможно, потому что я, и правда,  выпускаю феромоны при укусе.

— Думаешь, он не кидается на тех, кого ты кусал? Выходит, разделить трапезу на двоих у вас не выйдет? Это не совсем логично с точки зрения биологии. Странно не есть того, кого ест старший.

— Я не совсем об укусе…

Ниррай смотрит на меня, потом на Мура, и снова на меня, и говорит спокойно:

— Вы спите.

Ну, «спите» не совсем подходит, было-то всего раз.

— Ешь, Ниррай. А то остынет.

Он закрывается, кутаясь в свой пофигизм, и придвигает тарелку. А Мур говорит:

— Я и сейчас планирую поспать. Я займу опять зал?

— Занимай, постельное в диване.

— Зачем диван? У хозяина дома вполне удобная кровать. В ней точно будет веселее, — выдает Ниррай.

Муру на эти высказывания плевать, он спокойно заканчивает прием пищи и выходит из-за стола и из кухни.

— Ревнуешь, Царевич?

— Было бы кого! — фыркает Ниррай и, отодвинув тарелку, лезет в карман. — Я вызову такси.

— Не-а, — быстро оказываюсь рядом с Нирраем и стягиваю его со стула. — Аш, иди к себе, пожалуйста.

Брат, что увлекся цепочкой от жалюзи, непонимающе на меня смотрит.

— Твоя комната.

— Правильно, давай, прогоняй брата, который соскучился… Он же так мало сидел один.

Рычу на Ниррая и утаскиваю его наверх, кидая на кровать в своей комнате.

— Всем нужно отдохнуть и ему тоже, — говорю я, стягивая с него джинсы.

— Тебе опять стало наплевать на мое мнение? Очаровательно.

— Нет, а вот ты давишь на чувство вины. Я не собираюсь тебя принуждать. Я просто хочу спать. И то, что было у нас с Муром, было до тебя, так что выключи эту свою неревность.

Я стягиваю с себя одежду и ложусь рядом с Нирраем.

— Если не заметил, сейчас ты именно этим и занимаешься.

— Тебе вообще можно угодить?! Если так хочешь уйти, пиздуй, — я закрываю глаза. Все, сил у меня уже нет играть в эти игры.

— Можно. Для разнообразия иногда спрашивать, прежде чем делать, — Ниррай стаскивает с меня одеяло и отодвигается на самый край. Вот и что у него в голове? С ума с ним сойду, буду потом рядом с Фредрикссоном слюни пускать.

Я больше ему ничего не говорю, но он все не засыпает, лежит на краю и сопит.

— Хочешь, чтобы я обо всем у тебя спрашивал?

— Нет.

— А ты всегда будешь врединой?

— Ты, вроде, собирался спать?

Ну ладно, раз не обо всем спрашивать…

Сцапываю закутанного в одеяльный кулек  Ниррая и двигаю к себе, залезая к нему в укрытие. Вообще-то я люблю спать накрытым.

— Злишься?

— Нет. Мне все равно, спи с кем хочешь.

— Хочу с тобой.

— Рад за тебя.

Невыносимый… Вот и как с ним вообще?!

— Спи, вредина. Завтра я попробую вернуть брату человечность… Если все пройдет хорошо, то скоро ты с ним сможешь нормально пообщаться.

— Думаешь, ему не страшно там одному? — Ниррай наконец-то укладывается на мою руку, прижимаясь ко мне спиной. — Я как подумаю, что он четыре года просидел в той клетке, совсем один… Если бы меня так заперли, я бы, наверное, с ума сошел…

Вздыхаю. Я понимаю, что то, что было с братом, ужасно. Я не раз об этом думал и представлял.

— Он уже дома, тут его вещи и он нас всех слышит. Не знаю… Думаешь, стоит позвать его к нам?

— Мне бы точно было проще с кем-то родным, чем опять одному… заметил? Он все чувствует. Как ребенок, который еще говорить не умеет. Таких одних не оставляют…

Снова вздыхаю и зову брата по имени. Он приходит почти мгновенно и, пробежав босыми пятками по полу, юркает рядышком, сонно мурча и задевая крылом. Накрываю и его одеялом.

— Все, а теперь всем спать.

***

Мы с братом, естественно, просыпаемся раньше всех, и я, попросив быть потише, вывожу его из комнаты, держа за руку. Все же, думаю, Ниррай прав, и Ашу сейчас это необходимо.

Мы спускаемся в подвал, и я отворяю дверь. Не запертую дверь…

Я уже знаю, что никого там не увижу — чувствую, но все равно заглядываю внутрь.

— Так, Аш. Мне сейчас нужно отлучиться, — говорю брату, ведя его на кухню. — Будь дома и охраняй мальчиков.

Усаживаю брата на стул и  вручаю ему пакет с кровью, предварительно открыв. Аш набрасывается на еду, довольно порыкивая. Глажу брата по голове и иду в коридор. Набрасываю кофту и обуваюсь. Радует, что природный запах у вампиров хоть и притупляется, все равно остается прежним. Значит, я его найду.

Ирсан в своем старом районе, но не дома, что радует, а на отшибе, в каком-то древнем сарае, который даже с улицы выглядит не очень. В крыше зияют дыры, да и доски подгнили.

Стоит открыть дверь и шагнуть внутрь, как он набрасывается на меня, прыгая, рыча и явно собираясь задушить. Только и успеваю заметить, что лицо зажило после янтарного намордника, что я снял с него в подвале. Шарахаю агрессора об стену, из-за чего на нас трусится пыль.

— Ирсан, — зову, пытаясь достучаться до его адекватности, хоть глаза его все еще безумные, но уже не такие  как ночью .   — Я знаю, ты сейчас ничего не понимаешь и хочешь есть. Пойдем со мной, я тебя покормлю.