Маленький книжный магазинчик в Тегеране - Камали Марьян

– Теперь ты меньше занимаешься политикой, – согласилась она.

– Теперь она меньше меня интересует. Но я тревожусь.

– За нас?

– Они хотят сместить Мосаддыка.

При упоминании премьер-министра у Ройи разжалась рука.

– Мне казалось, что ты… Ведь ты сам сказал только что…

– Сейчас без политики никак не обойтись, Ройя-джан. Хотим мы или нет, но в нашей стране все зависит от политики. Даже вот это: танцы, граммофон, эти девушки, наряженные, словно американские кинозвезды. Думаешь, все это может существовать без стараний тех, кто делает политику?

Ее снова мучила жажда. Ей хотелось взять еще один бокал с дыней и толченым льдом и немного посидеть. Внезапно она ощутила тесноту и дискомфорт. Но если бы она попробовала отодвинуться от него среди танца, у нее все равно ничего бы не получилось – это нарушило бы законы природы, законы судьбы.

– Ты тревожишься, – сказала она со вздохом. – О премьер-министре. Понятно.

– Ходят слухи, что его хотят снять.

– Кто именно?

– Сторонники шаха. Англичане. Американцы. Все они. Я слышал, что…

– Он безумно влюблен в тебя! – воскликнул Джахангир, внезапно протанцевав вместе с Шахлой мимо них. Застывшая в его объятьях Шахла устремила глаза на люстру, и они могли бы прожечь дыры в дорогом хрустале. – Я только и слышу: Ройя, Ройя, РОЙЯ!

Бахман прижал к себе Ройю еще крепче, а Джахангир резко крутнул Шахлу.

– Ты знала, что семья Шахлы обслуживает шаха? Ее отец водит дружбу с верхушкой полиции.

– Боже мой. Неужели ты думаешь, что она шахская шпионка?

– Я просто решил сообщить тебе об этом, и все. Я ни в чем ее не подозреваю. – Пряжка ремня Бахмана впилась в ее живот.

– Она знает, что ты распространяешь по городу воззвания Мосаддыка? А она может… ну… отомстить тебе за то, что ты не послушал мать и отказываешься от найденной для тебя невесты?

Бахман прижался щекой к ее щеке и молчал. Больше они не говорили о премьер-министре и просто танцевали, еще крепче обняв друг друга, словно их могли разлучить прямо там, в гостиной Джахангира. Идеальные Влюбленные!

– Как ты думаешь, могут ли Шахла и все остальные ваши гламурные друзья сглазить нас? – неожиданно спросила Ройя. – Иногда я остро ощущаю их зависть, кажется, ее даже потрогать можно.

– Ой, ладно тебе! Не надо верить во всякую чепуху. Это предрассудки, пора уже их отбросить. Мы – современные люди. Что у нас с тобой есть, то останется с нами. Нам суждено любить друг друга.

– Суждено? Кажется, ты только что сказал, что не веришь в предрассудки.

– Я и не верю.

– Но ты ведь сказал слово «суждено»? Разве вера в судьбу – не предрассудок?

Бахман улыбнулся.

– Ничто не сможет нас разлучить. Нас никто не сглазит.

– А твоя мать? – прошептала она, собравшись с духом.

Он не ответил.

– Извини. – Она готова была сгореть со стыда.

– Послушай. – Он внезапно посерьезнел. – Она постепенно смирится и все поймет. Вот увидишь. – Драматизм мелодии нарастал и достиг крещендо. Бахман без предупреждения наклонил Ройю. Кровь прилила к ее голове, комната поплыла, все перевернулось.

– Ты все равно не отделаешься от меня, – сказал он, снова поднимая ее. – Я никуда не денусь от тебя. Никогда.

10. 1953. Письма в книжках

В следующий вторник Бахман пропал. Когда Ройя позвонила ему, никто не ответил. Когда она постучала в дверь, никто не вышел. Ни усталая бледная госпожа Аслан с румянами на щеках. Ни приятный и щедрый господин Аслан (он непременно предложил бы ей чаю). Никто. Соседи пожимали плечами. Кто-то предположил, что они могли уехать на север. К морю. Спасаясь от жары. Вероятно. Сплошные догадки, сплошные намеки, никакой определенности.

Прошло три дня – и никаких новостей от Бахмана. Ройя не находила себе места от беспокойства. Наконец она не выдержала и отправилась в магазин канцтоваров. Шла и боялась того, что могла там услышать, – что господин Фахри мог что-нибудь знать про аресты политических противников шаха. Постояла в нерешительности на улице, но все-таки зашла внутрь – ведь она должна была узнать правду.

– Дорогая моя девочка, разве ты не понимаешь? У премьер-министра Мосаддыка полно врагов. Он хочет добиться процветания для нашей страны, но иностранные державы и наши двуличные предатели пытаются свергнуть его. Любой ценой.

– Господин Фахри, пожалуйста, скажите, где он?

– Сейчас он не может быть рядом с тобой.

– Но мы помолвлены. Послушайте, господин Фахри, вы ведь добрый человек – мы будем всегда благодарны вам за помощь, за то, что вы позволили нам… встречаться. Но тогда мы делали это тайно. Теперь мы скоро поженимся. В конце лета! Пожалуйста, расскажите мне все, что вам известно. Сосед сказал, что семья, возможно, уехала на север, к морю. Но почему Бахман ничего мне не сообщил? Он сказал бы мне об этом, правда?

Ей было неловко оттого, что она разговаривала с господином Фахри так открыто и с отчаяньем. Это было абсолютно неприлично. Зари упала бы в обморок, если бы знала, что Ройя умоляла, практически выпрашивала информацию. Ройя в конце концов сообщила семье, что Бахман пропал. Баба после этого не мог спать; он не сомневался, что Бахмана арестовали подручные шаха. Маман молилась о его безопасности, перебирая молитвенные четки – тасбих – и бормоча стихи из Корана.

– Пока потерпи, девочка моя, – сказал господин Фахри.

– Я знаю, сейчас идут аресты. Пожалуйста, расскажите, что вы знаете о Бахмане.

– Не беспокойся, дорогая моя! Просто сейчас все очень сложно. Тебе надо отдохнуть. Не беспокойся…

– Отдохнуть? Но ведь он пропал! Скажите мне, в этом городе все знают всё про всех, и вдруг теперь неизвестно ни слова ни о нем, ни даже о его отце или матери…

– Его матери? – Господин Фахри вздрогнул.

– Все, с кем я говорила, ничего не знают! Как такое возможно, что никто ничего не знает? – Неприлично было молодой девушке разговаривать таким тоном с пожилым мужчиной, повышать голос и что-то требовать. Но ей было страшно даже подумать, что Бахман мог оказаться в тюрьме.

– Его… семья. – Господин Фахри побледнел и торопливо кашлянул. – С ними все в порядке? Что ты слышала?

– Ничего! Вот почему я и спрашиваю у вас! – Внезапно Ройе захотелось схватить первую попавшуюся книгу и швырнуть в него. Зачем он морочит ей голову и делает вид, словно не понимает, о чем она просит? Она заговорила снова, уже ровным, спокойным голосом: – Господин Фахри, я знаю, что сюда приходят политические активисты. Мы все знаем, что ваш магазин – безопасная гавань для сторонников Мосаддыка. Что вы распространяете отсюда информацию в Национальный фронт и даже в некоторые коммунистические группы. Прошу вас, скажите мне, что вам известно. Мне важно знать. Я никому не скажу.

– Ладно, девочка моя. – Господин Фахри помолчал с непроницаемым лицом. – Хорошо. Тебе известно, что полиция приходила и сюда? Не обо всем легко рассказывать. – Он поднял брови. – Говорю тебе – не волнуйся. Просто… доверься Аллаху. Аллах велик.

Конечно, Ройю так ослепила тревога за Бахмана, что она совершенно забыла про опасность, грозившую господину Фахри. Она огляделась по сторонам и убедилась, что их разговор никто не слышит. Шпионы могут быть где угодно. Значит, теперь господин Фахри попал в список врагов шаха? Неужели его допрашивали?

Господин Фахри наклонился вперед, словно собираясь сказать ей что-то очень важное. Ройя вспомнила свою вторую встречу с Бахманом – когда господин Фахри точно так же наклонился к ней и сказал, чтобы она была очень осторожной. Она попыталась овладеть собственными чувствами, ведь нельзя было утратить доверие собеседника.

– Моя дорогая девочка, – прошептал господин Фахри. – Бахман… занят. Вот и все. И сейчас он не может встречаться с тобой.

– Я его невеста, – возразила она сквозь зубы.

Господин Фахри фыркнул.

– Все равно. Я уверен, что ты все поняла.

– Нет, вообще-то я ничего не поняла.