Ратниковы - Анатолий Павлович Василевский
Ратниковы читать книгу онлайн
Для героев книги Анатолия Василевского нет легких дорог. Они постоянно оказываются перед выбором, чаще всего нравственным, когда поступок человека подсуден лишь его собственной совести.
Эта особенность характерна для всех рассказов и повестей, и особенно для повести «Ратниковы», давшей название сборнику. Повесть эта, драматичная по содержанию, исполнена жизнеутверждения, во имя которого и преодолевают трудности жители селения Лихая Пожня.
Боялась, боялась судьбы. Снились каждую ночь маленькие струганые гробики — вскакивала, кидалась спросонку к колыске… И потом уж не спала. Плакала об Алексеиче и молила, молила судьбу сжалиться, не напускать хворь на сына.
Вырастила. Хоть и холодно было, голодно…
Война отодвигалась все дальше, а жизнь в деревне налаживалась трудно. Разруха была — в зачет колхозникам так и шли голые трудодни. И то сказать, привыкли к такому, и не жаловались, и к себе самим жалости не было. Скотину жалели, по ней плакали.
Сколько раз думала уйти на заработки, сколько раз собиралась покинуть деревню, так и не собралась… А уходили другие.
За всю войну никто не сбежал из колхоза. Никто и не помер, А тут помирать стали. Всеми правдами и неправдами выправляли паспорта, разъезжались, расползались по свету — так и отпочковалась их деревня от колхоза…
Одно время совсем обезлюдела. Случалось, когда помирал кто, некому было и хоронить убитых трудными годами и одиночеством стариков. Долго стояли заброшенными их осиротевшие, никому не нужные дворы.
Теперь все наладилось. Нашлись дальние родственники умерших, побросали свои деревни, заселили пустующие здесь дворы и устроились работать в городе. Вот уж сколько лет стоит посреди колхозных пашен чужеродное колхозу поселение.
— Только бы войны не было, — сказала тетка Настя. — Только бы не это — все ладно будет, все…
И глядела, глядела с болью на сына: «Что худой-то? Худой-то что?!»
4
— А как сады вырубать пришлось, — сказал Федя-Старатель, — так мы деревню свою и кинули, к вам перебрались.
Лидуха охнула, схватилась за щеку, закачалась, будто у нее заломило зуб. Вспомнила, видно, деревню, в которой родилась, в которой провела свою молодость; вспомнила, как выла, будто на похоронах, когда Федя валил сад — топор его стукал, как в живое, в розовое тело яблонь, груш, вишен…
Этим же топором после вбивал ржавые гвозди — заколачивал старым горбылем окна избы, в которой собирались жить вечно.
Глядели потом из кузова увозившего их грузовика на кинутый этот дом, на порубленный сад…
— А своя деревня травой заросла, — сказал Федя-Старатель. — Избы заколочены, бани порушены, скотный двор сожгли.
— Ну, будя, будя, — остановила Лидуха.
Ратников опять налил всем водки, показал Феде-Старателю глазами на стакан, и тот поднял стакан, поглядел на свет.
— Будем здоровы.
Опять жевал капусту.
— Да, что уж это! — сердито сказала тетка Настя, — Закусил бы. Колбаски возьми. Купила. Аккурат привезли в лавку. Или вон яишенки. С салом. Лидуха! Подложи-ка ему.
Лидуха захохотала:
— Ты что, не знаешь его? Завсегда так: пьет и не закусывает, пьет и не закусывает, капустку грызет, как козел Пелагеин.
Тут Лидуха и тетка Настя засмеялись. Выражение это — «Пелагеин козел» — с давних пор вызывало в деревне смех, хотя толком никто и не мог сказать, что оно значит.
5
Федя-Старатель обмяк, совсем сгорбился. Не обращая внимания на женщин, глядя сонными глазами куда-то под стол, покашливая и умолкая надолго, заговорил вдруг чуть слышно:
— Теперь-то жить легко. Вольно. Хочешь хозяйством обзавестись — помех никаких. Наоборот даже. Кормами тебе помогут. Случка нужна коровенке — веди… Ан нет — время вышло, коров не держат. В магазинах молоко. И недорого. А кто в колхозе работает или от колхоза пенсию имеет, как тетка Настя, к примеру, тому чуть ли не даром молоко на дом возят… А давно ли по-другому все было? Лет семь тому, что ли?.. Меня-то и по милициям таскали, и по судам — вор. Помнишь, поди, Серега, славу мою?.. А дети в самом росту были — молока только дай…
— А без молока, все знают, дитю не вырасти, — вставила Лидуха, — что мальчонка, что девчушка без молока хилой будет, худосочной, что росток в погребе.
Федя-Старатель затянулся дымом.
— А как было продержать коровенку? Тайком, по ночам на всю зиму сено собирали. Ночь ждешь потемнее, поглуше. Лучше чтоб дождь. С мешком да с серпом шасть в лес, выскубаешь по кустикам, так, чтоб и днем никто не приметил убытка… Огород-то свой все лето обкашивали. Чуть отрастет травка — тут ее и срежешь, лесное-то сено присыпешь сверху — свое, мол, с огорода. А какое там!..
Лидуха засмеялась, махнула рукой:
— Чего уж вспоминать. Было — быльем поросло.
Федя-Старатель покашлял.
— Лет сто назад творилось бы такое, не вспомнил бы…
Ратников вылил в стакан Феди-Старателя остатки водки и, когда тот выпил и опять заел капустой, спросил:
— Теперь у вас что за хозяйство?
— А-а! Хозяйство!
Федя-Старатель захмелел, голова его тряслась. Покхекав, он проговорил невнятно:
— Поросенок, огород, куры.
— Без дела не сидит, — сказала мать. — Как ни поглядишь, все хлопочет. Без земли не может. Сад посадил.
— Посадил. — Лидуха захохотала и хлопнула себя по бедрам. — Теперь и топчется вокруг яблонь, как кочет вокруг наседок.
Федя-Старатель поднял руку, собираясь что-то сказать, его качнуло, и он, удерживаясь на табуретке, уцепился за стол, сволок скатерть.
— Э-э! Готов! — весело сказала Лидуха. — Наклюкался. — И поднялась: — А ну, пошли!
Федя-Старатель скрипнул зубами, процедил:
— Н-нет! Пот-толковать н-надо.
— Я те потолкую, идол! — миролюбиво сказала Лидуха. — Закусывал бы. Чай, не напиваться пришел, а наклюкался.
— С-с С-с-серегой… С-с С-серегой пот-толковать…
— Как же! До смены тебе отоспаться надо. Пошли…
Лидуха подхватила мужа под мышки, приподняла. Голова Феди-Старателя мотнулась, он мутным взглядом отыскал Ратникова, улыбнулся сонно и виновато:
— Пот-т-толкуем еще. С-с-с-троители — это о-о! Война!..
Федя-Старатель что-то бормотал пьяно, а Лидуха тащила его из горницы, добродушно-сердито приговаривая:
— Тоже строитель. Яичный бы отвар тебе пить, а не водку. Не цепляйся. Ползи уж! Ползи! Идол.
— Нутро у него такое, — сказала мать, — он без дела не может. Напьется — тогда и передохнет только, вот Лидуха никогда и не перечит: пьет — ну и пей, отоспится после.
— Где он работает?
— А кто ж его знает. На заводе где-то. С Лидухой вместе.
Тетка Настя охотно стала рассказывать о Феде-Старателе, о Лидухе, но Ратников уже не слушал мать. Тело его обмякло, глаза слипались — сморила внезапная обморочная какая-то усталость, он с трудом удерживался, чтобы не упасть на диван.
— Мама, — чуть внятно проговорил он, — спать… Я хочу спать… На сеновале. Давно не спал на сеновале.
Мать засуетилась:
— А, господи! Спи! Хочешь — так спи! Я ж рази перечу? Как лучше хотела!..
Глава VIII
1
После полуночи прошла над деревней гроза. Ратникова разбудил трескучий разломистый гром. Гром валко прокатился над домами и оборвался. Было темно и тихо. Так тихо, что Ратников расслышал, как
