Прощальный ужин - Сергей Андреевич Крутилин

плиту. Бульон. Да! Разогрей и кушай. Я сегодня вовремя приду, не задержусь.

В пять вечера по тому же звонку Марина задвигала ящики стола, говорила «до свиданья!», вешала на место жетончик со своим личным номером и бежала домой.

От «Сокола» она шла теперь пешком, заглядывая по пути то в один, то в другой магазин. Домой возвращалась, неся сумку и авоську с продуктами. Отдышавшись, Марина переодевалась. Дома ее ожидала целая пропасть дел. А когда много дел, то в пеньюар не облачишься! Она набрасывала на себя легкий ситцевый халат, затягивала потуже пояс, обмотав его вокруг талии вдвое, и начинала хозяйничать.

Надо было прибрать квартиру. Утром Марина не успевала с уборкой, да если бы и успевала, все равно вечером приходилось убирать заново. За день Наташа все перевернет вверх дном. Матери дома нет; соберутся после школы у нее подружки; играют, клеят стенгазету; набросают на пол клочков бумаги, насорят. Прибираясь, Марина ворчит на Наташу, что она такая да сякая: балованная, не жалеет мать; но в душе Марина понимает, что ругать надо не дочь, а самое себя. Сама набаловала девочку — двенадцатый год идет, а она тарелку после еды ополоснуть не может.

Прибравшись, Марина готовит ужин, и они садятся с дочерью за стол. За ужином только и отдохнешь. Потому что после ужина она тут же торопится в ванную. Еще со вчерашнего вечера у нее замочено белье, надо переложить его в бак и поставить бак на плиту. Пока белье кипятится, Марина моет посуду. Потом стирает, согнувшись над ванной. Белья накапливалось больше, чем она предполагала. Прополоскав половину, Марина спешит уложить девочку; затем еще битый час стоит возле ванны, полоская и отжимая белье.

Развешивая на балконе белье, Марина глядит на ночной город.

Внизу бесшумно движутся троллейбусы, — полупустые, ярко освещенные; сверху, с балкона седьмого этажа, они кажутся уютными катерами, плывущими по черному асфальту. Но Марина знает, что это за химера такая — троллейбус, как она его проклинает каждое утро. В кинотеатре, что в парке, налево, окончился последний сеанс, и вся площадь и сквер, примыкающий к ней, заполнены людьми. Играет транзистор, напевают девушки. У кого-то есть жизнь и помимо работы; кто-то ходит в кино, в театр, в гости к друзьям. У нее ничего этого нет. Ничего, кроме коллектора да вот еще, пожалуй, кухни. Марина перестает развешивать белье. Вздыхает. Прошел день. Завтра будет другой. А там еще и еще. И все дни похожи, как окна, в которых погашены огни. Не было ни вернисажей, ни шумных банкетов, ни семейных вечеринок даже.

Белье все на балконе не поместилось. Марина возвращается на кухню; становится на табурет и развешивает девочкины платьица на веревках, протянутых над столом и плитой. Стоя на табуретке, она то и дело встречается взглядом с Олегом Колотовым. Марина нет-нет да и постоит, глядя на портрет. Постоит, поглядит, улыбнется…

В этой ее однообразной жизни, когда день за днем складывались в месяцы, а месяцы в годы, только мимолетные и всегда такие неожиданные наезды Олега приносили ей грустную радость.

13

Каждый раз Олег приезжал из какого-нибудь нового угла: то с Таймыра, то с Камчатки.

Целина отошла в прошлое, как отходит мода у женщин; непоседы, вроде Олега, вербовались теперь на север. Явится — промасленная телогрейка на нем, вытертый треух, кирзовые сапоги. Часом все это сбросит, купит новое одеянье, и совсем другой человек! Неделю Олег жил в Москве: наносил визиты Маковееву, друзьям, с которыми где-то в какое-то время сталкивался; потом ехал на курорт; с юга в Ленинград; и снова исчезал на год или на два.

Навещая Марину, Олег постоянно проявлял по отношению к ней разные знаки внимания. Покупал подарки, приглашал в кино и ресторан, иногда даже ночевал у нее. Но всякий раз держался предупредительно, как с женой своего друга. Хотя, судя по всему, он был изрядный ловелас. Иногда, подвыпив, Олег начинал хвастаться своими успехами у женщин. «Когда я работал водителем на персональной машине в Ленинграде, — рассказывал он, — была у меня девица. Шикарная! Очень любила наряды и быструю езду. С машиной хорошо. Привезу, бывало, утром шефа на работу, у него совещание. Значит, часа два ты ему не потребуешься. Звоню ей: так и так, дорогая, машина свободна! Подкатываешь к условленному месту. Дверцу нараспашку: пожалуйста! Через четверть часа мы уже за городом, на лоне природы. Шеф руководит, а я тем временем… Кхе!»

Марину такие рассказы будоражили. Она долго потом не может заснуть; намаявшись от бессонницы, вставала, шла на кухню, пила капли; возвращаясь, останавливалась у дверей маленькой, Наташиной, комнаты, где спал Олег. В комнате слышался храп. Марина возвращалась к себе; рядом с ней на диване спала Наташа, и ее мерное дыхание успокаивало.

Утром, когда они с дочерью уходили, Олег еще спал. С работы Марина звонила ему, чтобы он достал из холодильника то-то и то-то и поел.

Сближение наметилось между ними лишь в последний приезд Олега, год назад.

Было начало лета. Занятия в школе закончились, и Марина собирала Наташу на дачу к деду Леве, где она теперь проводила каждые каникулы. Как-то вечером они сидели в большой комнате; Наташа отбирала книги, которые надо было взять с собой на лето, а Марина, выставив швейную машину, шила, удлиняя девочке сарафан.

Кто-то позвонил. Наташа оставила книги и выбежала в переднюю, чтобы открыть дверь. Через минуту оттуда донесся ее радостный возглас:

— Дядя Олег!

Марина — как сидела за машинкой в вылинявшем халате и в стоптанных тапочках — вышла в прихожую. У двери, снимая шляпу, стоял Олег. Одет уже по-столичному: модный плащ, светлый костюм в клеточку, лакированные туфли. Значит, приехал раньше.

— Здравствуй, Марина!

— Здравствуй, Олег!

Они улыбались, не в силах скрыть свою радость. Олег, снимая плащ, рассказывал. Приехал он два дня назад. Позвонил утром — молчание. Вспомнил, что Марина теперь работает. Пришлось побеспокоить Глеба. У него остановился и жил эти дни.

— Кстати, просил передать вам привет, — добавил Колотов.

— Не нужен нам его привет! — в запальчивости отвечала Марина. — Мы тебя и без маковеевских приветов принимаем.

— Я на секунду. — Но все-таки он прошел на кухню и выпил стакан чаю. — «Стрелой» еду в Ленинград. Проведать сестру. Через недельку проездом на юг заскочу.

Когда Олег приехал через неделю, Наташи уже не было дома — Марина отвезла ее на дачу. Олег с вокзала позвонил Марине на работу. Договорились встретиться у станции метро «Красносельская».

Еще издали Марина увидела Олега. Он стоял с букетом цветов. Было очень много народу; солнце