Юность моя заводская - Леонид Семёнович Комаров

которая загородила нижнюю часть лица Валерия. Утром же открыла глаза и увидела, что у сына глаза спокойные, внимательные, чуть насмешливые. Точно такие же, какие были у мужа. И будто не сын смотрел на нее с фото, а Борис. Она поспешно отодвинула книгу: нет, Валерий! Прикрыв снова ладонью нижнюю половину фотографии — опять увидела глаза мужа. «Подумать только! — воскликнула Вера Андреевна. — У Валерки взгляд, как у отца!» Пока Валерий был маленький, она как-то не замечала этого взгляда. «Боже мой! — повторила Вера Андреевна. — Он совсем уже взрослый… Мой мужчина!»

Валерка!.. После смерти мужа, он стал единственным утешением и радостью. Для него она не жалела ничего, отдавала все — заботу, любовь, потеплей одежку, кусок, какой получше. Бывало, в войну, в голодную пору, принесет ему полную эмалированную кружку каши, сама съев лишь ложки две-три. Спасибо тете Шуре, поварихе! Наложит в кружку каши, завернет в бумагу и шепчет:

— На-ка твоему парню.

Когда мать возвращалась с работы, Валерка первым делом заглядывал в кружку и всегда находил там кашу, обильно политую маслом. Вылижет кружку начисто и довольно скажет:

— Хорошая эта тетя Шура! — и добавит: — Мам, ты не забудь завтра взять с собой кружку.

Старая эмалированная кружка! Зеленая с белыми вкраплинами, она до сих пор стоит на кухонной полочке. Уж дно пооблупилось, а все не выбрасывает ее Вера Андреевна. Пусть лежит, как память.

Большой радостью было для Веры Андреевны то время, когда сын пошел в школу. Прибежит, бывало, раскрасневшийся, радостный и кричит с порога:

— Мама, я пятерку по арифметике получил! Знаешь, арифметика самый хороший предмет.

— Это почему же самый хороший? Наверное, потому, что пятерку поставили? А естествознание? Уж это, верно, самый никудышный?

По естествознанию Валерий приносил иногда двойки. Вера Андреевна догадывалась, когда сын получал плохую отметку.

— Ну-ка, дай дневник.

Насупится Валерий, нехотя вытащит дневник и ждет, готовый выслушать материнские упреки.

Однажды вызвали Веру Андреевну в школу. С тревогой шла она туда. В вестибюле ее встретила директор школы и сказала:

— Ваш сын сегодня разбил нос товарищу. И, понимаете, не желает извиниться.

Вера Андреевна с недоумением пожала плечами и растерянно ответила:

— Не понимаю, что с ним случилось. Раньше ни с кем не дрался.

Во время перемены классная руководительница привела в кабинет директора Валерика. Увидев мать, он смутился и покраснел. Ему было стыдно перед ней, но он упрямо молчал и смотрел куда-то в угол.

— Что случилось, Валерий? Почему ты ударил товарища?..

Валерик молчал.

— Мне стыдно за тебя! Иди сейчас же извинись.

Валерик опустил голову, старательно разглядывая отодранную от письменного стола деревянную планку.

— Что же ты стоишь?

— Не буду я перед ним извиняться, — тихо проговорил Валерик. — Он сам виноват. Он дразнил Мишку безногого.

Вера Андреевна чуть заметно улыбнулась. Конечно же, он прав! В душе она одобрила его, но вслух сказала:

— Чтоб это было последний раз!

…Снег падал и падал. Над поселком быстро сгущались сумерки, загорались огни. Морозец крепчал, пощипывал руки, щеки, нос. Открывая дверь комнаты, Вера Андреевна по привычке заглянула в почтовый ящик. Сквозь дырочки заметила письмо. От кого бы это? Она торопливо достала пакет. Адрес на конверте был написан незнакомым почерком. Не раздеваясь, Вера Андреевна распечатала конверт, с тревогой подумав, не случилось ли чего с сыном? Села на стул и принялась читать:

«Уважаемая Вера Андреевна!

В нашей части проходит службу Ваш сын Валерий Истомин. С первых дней службы он зарекомендовал себя дисциплинированным воином. За добросовестную службу Валерий имеет пятнадцать поощрений командования. Он пользуется заслуженным уважением своих товарищей, и они избрали его членом комсомольского бюро части. Недавно ему присвоено воинское звание младшего сержанта. Вы можете гордиться своим сыном — он вырос настоящим человеком, преданным партии и Родине!

Мы от всего сердца благодарим Вас за то, что вы воспитали такого замечательного сына!

Желаем Вам здоровья и долгих лет жизни!

По поручению командования подполковник С. Курбатый».

Вера Андреевна откинулась на спинку стула. Глаза затуманились, горячая слеза скатилась по щеке, упала на письмо и оставила размытый чернильный след.

Вера Андреевна еще и еще раз перечитала это коротенькое письмо, то относя его подальше от глаз, то напряженно вглядываясь в строчки, как будто между ними можно было еще что-то прочитать.

Через полчаса в печке весело потрескивали дрова, наполняя комнату ароматным смолистым запахом. На плите закипал чайник, выводя затейливую мелодию, сразу стало тепло и уютно и совсем не одиноко, словно кто-то большой и добрый пришел в дом.