Молния в черемухе - Станислав Васильевич Мелешин

мне, — думал он, направляясь разыскивать Анюту. — Без меня не должно пройти. Ах, как хорошо! Манси-врачи, манси-инженеры. Я — инженер. Учиться надо, работать надо. Все знать. Домой сбежать хотел… Расхныкался, как девчонка. Парень я взрослый уже. Бригадир я. Свет в пауль манси принесу.

Наталья Поликарповна скоро поедет на Суеват, узнает о моей матери, поможет ей. Она врач, она вылечит, она все может», — успокоился Чарэма и зашагал в общежитие к товарищам.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

…Метель-то метет! Белым-бела. Сугробная метель…

Поликарп шагал по сугробам, проваливаясь, вытаскивал пимы из снега и, закрывшись с головой воротником полушубка, смотрел во тьму, стараясь различить дорогу к рудоуправлению.

«Нелегкая ее побери! Сыплет и сыплет», — сердится он на метель. Однако сам понимал, что метель тут ни при чем, что ему немного боязно идти к Селиванову, боязно потому, что разговор придется вести в кабинете и, не дай бог, при свидетелях. Он ловил себя на том, что подбадривает себя: мол, иду к директору, как работник к начальству, со своим делом. Не съест. Напрямик говорить буду. Должен понять. Для общей пользы иду.

В окнах рудоуправления горел свет, но из-за густого падающего снега ничего нельзя было увидеть.

Поликарп прошел по коридору и остановился у кабинета Селиванова. Тихо. «Хорошо, что секретарша ушла». Застучало сердце. Потрогал никелированную ручку двери, обитой дерматином, и с опаской вошел в кабинет.

Услышал два мужских голоса. Встал в тени второй приоткрытой двери, произнес нарочито весело:

— Почтение, привет!

Мужчины, занятые разговором, не повернули голов.

Селиванов сидел за столом в кресле, склоняясь над картой, чертил что-то толстым карандашом.

Спиной к Поликарпу стоял высокий в полосатом сизом костюме белоголовый инженер Васильев, недавно приехавший на рудник.

Поликарп прислушался к разговору и понял из слов Васильева, что утвержден какой-то проект, что без проекта инженер еще не инженер и что «первый блин может оказаться комом».

Селиванов со смешинкой спрашивает Васильева, расстегивая две пуговицы френча:

— Ты доволен, Александр Николаевич?

А Васильев наклоняется к карте и на вопрос не отвечает.

— Что вы начертили?

— Да вот, думаю, что трасса здесь должна пройти, — отвечает Селиванов и водит рукой по карте.

— Есть ли на руднике человек, хорошо знающий округу?

— Людей много. Нужен опытный разведчик, — задумчиво произносит Селиванов и закрывает глаза, как бы вспоминая кого-то.

Поликарп переминался с ноги на ногу, ему хотелось крикнуть «Есть! Есть! А я?!» Но не крикнул, услышав свою фамилию.

— Есть у нас Белов — опытный электропроходчик, — сказал Селиванов.

«Без меня меня женят?! — радостно подумал Поликарп. — Кажется, дело на лад идет. А не уйти ли мне от неловкого присутствия?.. — И Белову стало стыдно, что нечаянно подслушал разговор. — Надо о себе знак подать».

Селиванов и Васильев замолчали, пододвинув к себе стаканы с чаем.

«Чай-то, наверно, остыл», — подумал Поликарп и нечаянно кашлянул.

— К вам можно? — и разгладил бороду.

Селиванов застегнул френч и, виновато улыбнувшись, прищурился, узнал Белова. Встал смущенный, встревоженный, вышел навстречу. В его взгляде стоял вопрос: «Случилось что-нибудь?»

— Здравствуйте, товарищ Белов!

«Ах, ядрена корень! И виду не подает, что виделись уже и дома у нас был. Второй раз «здравствуйте» говорит. У Натальи-то он тихоня, а тут вон какой важный», — подумал Поликарп и прошел к столу.

Васильев встал с кресла, приглашая Белова садиться.

— Здравствуй, папаша, садись.

«Молод еще на ты называть. «Папаша». Волосы вон причеши, инженер!» — кивнул головою Белов, а вслух сказал:

— Благодарствую.

Селиванов взял его за локоть, и Поликарп распахнул полушубок, сел в кресло, оглядел кабинет.

Лампа с абажуром стояла на столе, другая побольше висела в люстре и освещала портреты, стулья и ковры. «Не комната, не зал…» — усмехнулся Белов, ему было приятно сидеть в этом кабинете вместе с начальством и чувствовать себя большим человеком.

Он старался не прислушиваться к тому, о чем говорят в его присутствии Селиванов и Васильев.

«Куда твоя девалась спесь! — подумал он с иронией о себе. — Чудак-человек. Спешил сюда, как на битву, доказывать, кричать, а вышло по-иному. О тебе не позабыли, ты на заметке, оказывается, твою судьбу с проектом увязали. Инженеры — ого, конечно… власть».

И Поликарп решил не говорить ничего, а только сидеть и слушать. «Всем известно, какой я непоседа и ворчун».

Ушел Васильев, кивнул на прощанье. И вот Белов и Селиванов остались наедине.

Селиванов пододвинул к Поликарпу стакан с чаем. Это тронуло старика, но он из скромности от чая отказался, а предложенную папиросу закурил, так как счел неудобным курить здесь махорку.

— Вы, Поликарп Иванович, по глазам вижу, выпили немного!

— Дак немного выпил, для храбрости. Разговор у меня долгий и серьезный намечался…

— Знаю о чем. О мечте своей.

— И о мечте и о деле. А еще горше, если напрямик говорить, об обиде своей. Во-первых, от живого дела меня отстранили, якобы по старости лет… А какой я еще старик! Человек вон сколь прожить может, если со смыслом живет, сто восемьдесят лет, к примеру, по радио говорили. А меня… раз! — и на склад. Сиди и подписывай накладные.

— Поликарп Иванович… Ведь крупные работы по электрификации рудника свернуты.

— Это правда! — согласился Белов. — Но никто не известил меня о новом деле… Все знают, что будем в мансийский пауль электричество проводить. А я последний узнал. Будто не мы с вами до рудника столбы ставили, провода тянули.

— Я лично виноват… что не известил вас в первую очередь. Но ведь людская молва из третьих уст идет. А мне хотелось все увязать и до утверждения проекта пока не извещать вас.

«А я начеку всегда, готов на все дела», — хотелось сказать Белову. Радостно было, что Селиванов давно о нем думает. Они помолчали.

— Зачем вы пьете, Поликарп Иванович? — как бы между прочим спросил Селиванов.

— Немного с горя. Я привык.

— А с горя пить нельзя… Хорошо, что вы пришли и хорошо, что у вас душа болит. Болит — значит, есть душа.

«Ты о деле, о деле мне сообщай. О дочери спроси. Вот она всю ночь не спала. Что там у вас произошло?!»

Селиванов разогнал рукой дым от папиросы.

— Уже решен вопрос о работе на трассе. Смету на материалы утвердили. Я дам вам районную карту, посмотрите, подумайте, где лучше трассу провести, скажете свои соображения. Завтра выдадите всем по накладным материал и сдадите склад другому. А вас мы назначаем в комсомольско-молодежную бригаду — будете ее вести.

— А бригадир кто?

— Чарэма Хантазеев!

— Правильно. Парень сможет.

— В пауле его родители живут. Это мы учли.

Селиванов устало откинулся в кресло. Поликарп заторопился, привстал, чтоб