Годы юности - Бруно Саулит

больше не было в команде, бороться были вынуждены все. Теперь играл коллектив.

Лидайнцы выигрывали очко за очком. Вокруг площадки стоял страшный шум. Эстонцы, видя, что лидайнцы грозят нм поражением, хором подбадривали своих.

Роланд. стоявший рядом с Клавом Калнынем, нахмурился. Он видел, как его товарищи борются, переживал их удачи и неудачи. И с каждой минутой все больше и больше убеждался, что команда может бороться и без него.

Чем же он, Роланд, был лучше своих товарищей? Тем. что умел гасить немного сильнее других? Нo разве это давало ему право сказать Топиню, чтобы он не подавал Абелиту, а только ему, Роланду?

— Товарищ учитель, — юноша тронул Калныня за локоть.

Клав оглянулся и понял — Роланд вернулся на площадку.

— Нажимайте! — голоса запасных игроков из лидайнской школы влились в общий хор.

Счет был 14: 12 в пользу эстонцев, но теперь лидайнцы отыграли еще одно очко.

Игра становилась все более горячей. Были минуты, когда казалось, что вот-вот случится чудо и лидайнцы наверстают потерянное. Но чуда не случилось. Встреча закончилась победой эстонцев.

Счет 3:1 — это ужа звучало не совсем хорошо, но что поделаешь?

Простившись с эстонскими школьниками, лидайнцы в сумерки сели и автобус и поехали домой. Теперь уже никому не хотелось петь.

3

Нелегко спортсмену возвращаться домой с поражением. Особенно когда это поражение оказалось совершенно неожиданным. В автобусе лидайнцы долго молчали и смотрели на скользившие за окном деревья. И странно: чем ближе к дому, тем тоскливее делалось у ребят на душе. Хорошо еще, что автобус приедет в Лидайне, когда совсем стемнеет.

Вот впереди из-за поворота дороги вынырнули огни эстонской Валги, затем машина прогрохотала по камням латышской Валки и снова покатила по большаку. Через полчаса, самое позднее минут через сорок они будут в Лидайне.

Топинь громко вздохнул.

Клав Калнынь, сидевший на передней скамье рядом с директором, обернулся и, улыбаясь, спросил:

— Неужели уж у вас такое горе?

— Конечно, горе, и вообще… — протянул Топинь. — Как после всего этого не огорчаться?

— Нечего, нечего голову вешать! — сказал Клав и подсел поближе к ребятам. — С соседями мы еще не раз померимся силами.

— Хороши соседи! — не успокаивался Топинь. — В прошлом году играли как люди, а теперь прямо звери. Разве у таких можно выиграть?

— Но первую партию мы выиграли, — вмешался в разговор Валдис.

— Правильно, — подтвердил Клав.

— И могли выиграть весь матч.

— Ну вот, — продолжал Клав, — вы же сами считаете, что это не так уж страшно. Сегодня мы учились проигрывать, а теперь будем учиться побеждать. Впереди ведь еще вся зима.

— За зиму все забудем, — махнул рукой Топинь.

— Почему? Разве вы не слыхали об украинских спортсменах? Они уже давно тренируются круглый год. Если снега будет слишком много, поработаем лопатами и расчистим площадку.

— Вот это здорово! — Топинь толкнул Инерауда. — Это вообще был бы номер 1.

Настроение в автобусе сразу изменилось. В самом деде, почему бы лидайнцам не тpeниpoваться и зимой? Ведь это так просто, а никому до сих пор в голову не пришло!

— И кроме того, — Калнынь взглянул на Калвина, — думаю, что директор нам тоже поможет: в школе есть актовый зал, там проводят уроки гимнастики. Натянем сетку и по вечерам будем играть в волейбол.

— Ну, это еще как сказать, — задумался директор. — Выбьете, пожалуй, стекла. Бог если только заорать окна решетками?

Топинь сразу оживился:

— У нас дома есть загородки для кур. Такая мелкая сетка, что даже цыпленку не пролезть, принесу в школу, и загородим ею окна.

— Сначала надо родителей спросить, — остановил Топиня директор.

— Мама разрешит! Ферма теперь у соседей, и наша сетка им не подходит.

— Обдумаем, как это все устроить. — сказал Клав. — А теперь, ребята, давайте споем! Пускай не думают, что у нас душа в пятки ушла.

Впереди уже поблескивали далекие огни. Автобус подъезжал к Лидайне. Топинь был певцом не бог весть каким, во что поделаешь, если у человека нет слуха. Зато, когда спели песню, он не вытерпел и продекламировал:

— Песня спасла народ!

Недаром за последние две педели Топинь прослыл знатоком поэзии.

Это прозвучало, правда, довольно странно, но все же верно: ребята выходили из машины уже не такими мрачными, как садились.

— Победили? — Валодзе протянула Калныню руку.

— Почти, — улыбнулся Клав. — 3:1 в пользу эстонцев, но кое-что обрели и мы.

— Вы неисправимый оптимист.

— Оптимисты никогда не бывают неисправимыми, — продолжал Калнынь в том же тоне. — Спортсмен всегда должен быть оптимистом.

— Видимо, это так.

— Вы идете в город? — спросил Клав.

— Нет, я буду дежурить в общежитии.

— Тогда спокойной ночи!

— Спокойной ночи!

Они пожали друг другу руки.

Клав догнал Инга и Роланда:

— Ну, ребята, теперь мы начнем по-настоящему.

— Нажмем! — решительно ответил Роланд.

— И думаю, что нажмем не только на спорт. Вы — друзья, и поэтому не обижайтесь, Пурвинь, что я спрашиваю при Жидаве: какие у вас теперь отметки по алгебре?

— Двойка и четверка.

— Значит, в четверти тройка выйдет?

— В четверти у меня по алгебре будет четверка.

— Вы человек слова?

— Конечно, человек слова, товарищ учитель.

Глава пятая

Человек слова

1

Иногда легко обещать, но куда труднее обещанное выполнить.

Клав Калнынь обещал еще этой осенью провести на новом стадионе первые соревнования, однако обстоятельства сложились иначе.

Когда была сделана беговая дорожка и подготовлен грунт для волейбольной н баскетбольной площадок, оказалось, что в Лидайне нет ни шлака, ни гравия. Калнынь бегал из школы в исполком, из исполкома к работникам дорожного управления, звонил несколько раз по телефону районным спортивным руководителям, но всюду отвечали одно в то же:

— Ничего не можем сделать!

— Не предусмотрено!

— Позвоните через неделю или лучше всего — через две.

Казалось, что все уговорились помешать затее лидайнцев.

— На что школьникам площадка со шлаком и гравием? — спросили в исполкоме. — Беговая дорожка есть, пускай бегают. Нечего воздушные замки строить!

Клав Калнынь не уступил и сам поехал в районный комитет по делам физкультуры.

— В волейбол можно очень хорошо играть и на травке. Никакого шлака нс нужно, — сказал инспектор.

— А в баскетбол?

— Много у вас баскетболистов?

— Пока их нет, по будут.

— Ну видите! — Лицо инспектора расплылось в довольной улыбке. — Когда будут баскетболисты, тогда и поговорим о шлаке. А пока…

Клав Калнынь хлопнул дверью и вышел на улицу.

— Идиот! — громко выругался он, пожалев, что не сказал этого в глаза прилизанному парию, который считался руководителем спортивной жизни в районе.

Все уладилось совершенно неожиданно