Том 1. Усомнившийся Макар - Андрей Платонович Платонов

class="v">От стального его рева

Сотрясаются и плачут

Влагой мелкой облака…

О, пронзай, ломай преграды,

Неподвижные громады,

Окаянные пустыни,

Непройденные пески,

Белоструйный пламень снежный

Пар – гудок!

Громче, резче раскаляйся,

Рви на клочья, распыляй

Туман низкий – пасть могилы,

Жуть бессилья!

Пробивайся сквозь пространства

К мертвым звездам,

И столкни их, и смети их

Своей силою земли…

Мы – гудок, кипящий мощью,

Пеной белою котлов,

Мы прорвемся на дороги,

На далекие пути.

Не отступим, не уступим –

Без конца вперед идти:

Только в силе – радость жизни,

И в победах – упоенье,

В достиженьях – гордость воли,

И в огнях манящих – власть…

Наш гудок – сигнал желаний,

Клич трепещущий сердец,

И труду, усилью, воле –

Утренний привет.

Мы рванемся на вершины

Прокаленным острием!

Брешь пробьем в слоях вселенной,

Землю бросим в горн!

<1919>

«Мы на канатах прем локомобиль…»

Мы на канатах прем локомобиль

К платформам красным станции.

Цилиндры в триста лошадиных сил

Заржавели на скрепах с фланцами.

Давно не крутит оси кривошип

И замер, разбежавшись, маховик.

Трубы макушка – проволочный гриб –

Прогнил от дыма, вбок поник.

Волочим сажень-две, минуту отдыхаем,

И снова ухаем, ногами чешем землю,

Плечьми брат к брату ближе примыкаем.

В поту и хрипе узкою пролазим щелью.

Канат рассекся от усилий дружных

И хлобыснул по роже чьей-то тощей –

Метнулась врозь стая ребят досужных

. . . . . . . . . . . . . . .

Оправились и потащили с песней,

Мамаше подарив матюк.

Последний шаг – и силе стало тесно,

Скрипит, шатается на оси крюк…

Шабаш – доставили!..

Двугривенный и сотка,

Да огурец, в горшке разбрюхший от рассола.

Кормись, дыши, промачивайся, глотка,

И хлебец жуй муки вкуснейшего размола.

<1919>

Красному Воронежу

стихотворение в прозе

За убогою слободкой, где по пашням чернозема только пахарь век бродил, залп за залпом орудийный тишь мужицких хат потряс.

В вихре медном, раскаленном застонали лес и нивы; и приникли ниже травы, только тучки тень бежит…

Воздух мутный, пред грозою, накалился не дохнет.

Залп за залпом – и с просторов, будто сонных, задышала жаром в небо незнакомая вспышка острая тоски.

Марсельеза… На дороге в пыльном зное, в мерном шаге, в мощной массе, маршем быстрым в нетерпенье – за отрядами отряд.

И гудит под камнем камень, как под тяжестью свинца, от ударов темпа – марша, от восторга Марсельезы…

Будто в буре океанов, в смерти, гибели, борьбе, наша высшая надежда, праздник нового рожденья…

Отчеканенно и мерно бьется в ритме пулемет – и почти бежит, не дышит, на далекий зов отряд.

От железа, от асфальта, от бетона, от камней залп от залпа отражаясь острой мести жало – пламя кверху вскидываясь прямо электрической стрелой…

Всем единым коллективным сердцем чутким содрогаясь, весь в тревоге напряженной, город в муке ожиданья веру сковывает сталью много видевших штыков.

Будем слитны и едины и безжалостны к себе.

Только с сталью, вместо сердца, с мудрым мужеством сознанья и восторгом вдохновенья мы победу, славу гордых, в лагерь Красный приведем.

Пусть на Дон, на юг несется пятикратный луч звезды –

С песнью песней Революций, Марсельезой в буре боя, Красный город вспыхнул кровью, как надежда, рыцарь юный вдруг воспрянувшего мира.

В эти молнии – мгновенья мы над пропастью парили – мы, ведь, искра столкновенья двух сгорающих планет, двух скрутившихся, сцепленных, не взорвавшихся миров.

В гуле яростном, в смятенье есть единственный напев, неизвестный иль забытый, но единственный всегда – Птицей с телом нежной чайки он несется над землей, сеет в сердца истомленных веру в чудо воскресенья, в бесконечную возможность…

Обретется в век грядущий новой мощью напоенный дух бессмертный, дух мятежный, демон радостный, свободный – дух борца, дух коммуниста.

<Сентябрь 1919>

Последний день

Выходите по плитам звенящим, дрожащим под шагом

Уверенным, твердо рассчитанным маршем!

У станков, у моторов, вагранок с кипящею медью

Сговоритесь спокойною, краткою, ясною речью труда,

А потом – слейте в миге едином

Всю волю, усилие, мощь трепещущих жизнью железною жил

И ударьте по клапанам и регуляторам,

Воющим силою темной упорной огня –

Ударьте – взмахом одним тысячей рук,

Тысячей рук, как одной!

Тысячей пальцев в мозолях и ранах –

Знаках немых сопротивлений металла и пламени горнов…

Рукою за руку в пожатии – призыве братском

Возьмитесь, идите всей цепью, звено за звеном,

Разбейте ворота – и океаном свирепым

Раскиньтесь волнами с кровавою пеной,

Запейте потоком, ударьте прибойной струею –

Мир, убывающий в силе, землю усеявший гнойными трупами,

Бледною, тощею кровью, еле живущий,

И взвейтесь столбом, стальным, прокаленным,

Под небо, под звезды!

И засветите под солнцем,

Чтоб солнце потухло,

Факел из слившихся искр от ударов,

Ударов ритмичных и властных

Наших желаний, влитых в одно…

Мы – это правда грядущая,

Правда земли, под которой

Рухнут все тайны небес…

О, мы раздавим, взорвем динамитом,

В песок превратим этот мир!

И продиктуем кометам и колоссальным далеким мирам

Волю машин,

Правду горящих сердец.

Выходите по плитам звенящим, дрожащим под шагом

Уверенным, твердо рассчитанным маршем…

<Октябрь 1919>

Италии

На морях из льющихся алмазов

Дышит в солнце пальмами земля,

И вершины гор из дымных газов

Растопила золотая мгла.

Корабли в волнах далеко бьются,

Ветер воет в мачтах, парусах…

Человек услышал, как поются

Песни бурь в отвесных берегах…

Меч в руках раба не в первый раз,

Залп не первый – по дворцам…

Мы слились, мы лава – миллионы нас,

Мы гремим восстаньем по странам.

Океан в прибое свирепеет,

Мир от взрывов