Том 1. Усомнившийся Макар - Андрей Платонович Платонов

цветов,

Мир, очарование,

Трепеты листов…

Тихое плескание

Позабытых слов,

Свет и угасание

Чутких полуснов…

<не позднее 1918>

«Тихий свет сиянья угасания…»

Тихий свет сиянья угасания

Льется в свежесть дремлющих садов.

Покой короткий, будто стихшие рыдания,

Призрак мрущий белых городов…

Все смолкает, как невнятное роптание,

Синева поблекла у цветов.

Оживает океан молчания,

Где забылись тысячи веков.

На вершинах спящих колыхание,

Взмахи от объятий льнущих снов,

Волн бегущих дальнее плескание

И безмолвие невидных берегов…

<не позднее 1918>

При прощании

Весенний вечер в обаянии

Приник к земле,

Закат в немом очаровании

Погас во мгле.

В незримо дальнем осиянии

Подходит ночь…

О, просвети, прости в молчании,

Кому невмочь.

Так тихо, тихо расставание

Земли со днем,

Как будто чудное познание

Мы все поймем.

В последнем радостном свидании

Возлюбим всех,

Тогда сольются при прощании

Любовь и грех.

<не позднее 1918>

День

Солнце уж в силе, тени кратчают,

Липнет рубашка к спине,

Травы в истоме стеблем иссыхают,

Жарясь на вольном огне.

Сухо и знойно, негде укрыться,

Вихрится пыль по пескам,

Пусто, далеко, ветер струится

По прошлогодним листам.

В мареве желтом, в устали тяжкой

Стадо овечье пылит.

Кнут подгоняет сзади по ляжкам,

Не попадая ж – свистит.

В днище оврага, в тени, прохладе

Узкий гноится ручей

Овцы припали, мокнут в отраде

В влаге студеных ключей.

Жальче и тоньше скулит сиротой

Дудка в губах пастуха…

Прыгает ветер – щенок молодой,

Даль полевая безлюдна, глуха.

<не позднее 1918>

У города

Столб телеграфный гудит над канавой.

Ветер затрясся, завыл в проводах.

В кучах навозных бродит шалавой

Пес одичалый, со шкурой во вшах.

Рявкает с хрипом от голода, старости,

Нюхает сгнивший собачий костяк,

Лижет его в неожиданной жалости:

Может быть, это щеночек-сопляк.

Ров недалече с сугробами падали,

Кружится тысяча галок над ним.

Клювами сразу тухлятину сцапали –

Трупом поменело в мире одним.

Ласточки, легкие перышки неба,

Крутятся свадьбой, писком кричат,

Ищут для птенчиков в воздухе хлеба

И, задыхаяся, камнями мчат.

Сядешь на зелень и вскинешь глазами…

Где-то далеко телега скрипит.

Плавится мутный свинец облаками,

Пес исхудалый кашлем хрипит.

<не позднее 1918>

«Не тихо и не шибко…»

Не тихо и не шибко,

А так – чуть-чуть спеша,

Розвальни ноют хлипко,

Где летом шла межа.

Бесшумно и покойно

Полозья чешут снег,

И сердце сжалось больно

Средь похиленных вех.

Деревня за буграми

Маячит кучей хат,

Глубокими снегами

Поля во сне шуршат.

<не позднее 1918>

«Долог зимний рассвет…»

Долог зимний рассвет

В деревенском окне.

С богом шепчется дед

При лампадном огне.

Светит снег у плетня

На забытом гумне,

Куры ждут давно дня –

Покопаться в зерне.

Вся деревня в снегу,

И река подо льдом,

На промерзшем лугу

Ходит ветер огнем.

Уходили века,

Нивы ждали весны…

Но тропа далека

До зеленой сосны…

<не позднее 1918>

Юноше

Где чувства мало там мысли много,

Где мысли много – там чувства нет…

Иди лишь прямо – одна дорога –

Туда, где правды сияет свет.

Иди же прямо, иди же смело,

Пока ты молод и полон сил,

Чтоб сердце волей стальной горело,

Чтоб, погибая, ты победил.

<не позднее 1918>

Рабы машин

Шумит! Гудит! Весь день пылая,

В дыму и пыли мастерская.

Покорные рабы машин,

Не разгибая рук и спин,

Часами чахнут, пыль глотая.

И над станком склонясь главою,

В крови, разлитой полосою,

Стоит без памяти, с лица

Похож на тень иль мертвеца,

Раб с исковерканной рукою.

И вдруг упал. Рука дрожала,

Свистеть машина перестала,

Сбеглись к нему со всех сторон,

Но не нуждался ими он,

В нем боль и жизнь уж угасала.

<не позднее 1918>

Поезд

Вьется, вьется, вьется

Путь стальной змеей –

Встречный лес смеется

Дружною семьей.

Стучат, бегут колеса

По рельсам чрез мосток

Быстрей вагон понесся,

Послышался свисток.

Льется, льется, льется

Стон груди стальной

И звонко раздается

Песнею родной…

<не позднее 1918>

Над горами

Небесами ясными

Облака бежали,

Взорами уставшими

Отдыха искали…

Чуть-чуть притаились

На вершине дикой,

Крылышки закрылись

Над иглою-пикой…

А, вздохнув немного,

По прозрачной сини

Снова в путь-дорогу,

В колыханье линий.

<не позднее 1918>

Вечер после труда

Мастерская пуста;

Как громадна она!

Я остался один…

Тишина здесь властна.

Реет чуть теплота

У горна.

Луч вечерний повис

У окна.

Там, за пыльным стеклом,

Воздух ласков и чист…

Свет родившихся звезд

Серебрист.

Тишина так полна,

Словно слышится свист.

Ночь крадется. Темнее, темней…

Огонь звезд так далек, потаенно лучист.

Буду ждать, буду ждать…

Так ужасно покоя молчание…

С солнцем жизнь не ушла –

Ее нежное веет дыхание…

Силуэты машин недвижимы, мрачны,

Смерти вижу на них одеяние.

Мастерская пуста…

Огонек под золой, потухая, живет в угасании.

<не