Таёжный, до востребования - Наталья Владимировна Елецкая

Попросив пациента подождать, я сняла трубку и набрала внутренний номер главврача.

– Доброе утро, Фаина Кузьминична. Глафира Петровна пока не подошла. Надеюсь, ей не стало хуже?

– Наоборот, – сердито ответила главврач. – Она утверждает, что ей стало лучше и ни к какому врачу она не пойдет.

– Но вы так не считаете? Что ей стало лучше.

– Не знаю. Вчера утром она заявила, что ей надоело валяться в постели и, несмотря на мои возражения, переделала всю домашнюю работу. Даже полы вымыла, пока я ходила в сельпо. Но утром, когда я уходила…

– Что?

– Мне кажется, ей снова стало хуже после вчерашних подвигов, просто она не признается.

– Глафира Петровна сейчас в стационаре? Я могу подняться к ней и уговорить ее сделать рентген и сдать кровь – для начала. А после этого…

– Нет, она дома, – перебила главврач. – Сказала, что плохо спала ночью, поэтому придет на работу к десяти. Возможно, она и правда плохо спала и дело только в этом, и я напрасно беспокоюсь. Подождем немного. Спасибо за беспокойство, Зоя Евгеньевна. Начинайте прием.

– Хорошо, товарищ главврач.

Я положила трубку и крикнула дежурное: «Проходите!»

Какое-то время слова Фаины Кузьминичны не выходили у меня из головы, а потом, как обычно, меня поглотила работа, и я о них забыла.

Перед обедом, отпустив последнего пациента, я заглянула к терапевту, чтобы закрыть бюллетень. Светлана Юрьевна тщательно меня прослушала, сказала продолжать пить таблетки от кашля, пока он полностью не пройдет, и оформила выписку.

Сегодня на обед давали куриный суп-лапшу, винегрет и котлету с гречкой. К этому времени я не только привыкла к столовской пище, но даже иногда находила ее полезной. Во всяком случае, это было быстрее и проще, чем готовить на общежитской кухне. Кроме того, не надо было мыть посуду, чего я, честно признаться, никогда не любила.

Взяв обед, я подошла к столику, за которым сидели Нина, Оля и Нана. Взглянув на хмурое Нинино лицо, я поняла, что со вчерашнего дня ее настроение не улучшилось.

– Привет! – поздоровалась Оля за всех троих. – Опять опаздываешь? Мы уже суп доедаем.

– И как он сегодня? Съедобный?

– Вполне. Мне даже попался кусочек курицы.

Оля рассмеялась, но, поймав неодобрительный Нанин взгляд, оборвала смех.

«Ну ладно Нина, с ней все понятно, а с Наной-то что?» – подумала я, усаживаясь на свободный стул. Ме'ста на столике под мои тарелки не было, поэтому пришлось оставить их на подносе, но я и к этому привыкла, поскольку частенько подсаживалась к коллегам последней.

Причина Наниного настроения выяснилась очень скоро, не успела я доесть винегрет. Она устремила на меня тяжелый взгляд своих темных глаз, и, усмехнувшись, спросила:

– Ну как, хорошо провела вчерашний вечер?

– Нормально. – Я удивленно посмотрела на нее, не понимая, к чему она клонит. – А что?

– Как раз перед тем, как ты пришла, я девочкам говорила, какая ты фартовая.

– Да что случилось-то?

– Не делай вид, будто не понимаешь. Мужики за тобой табунами ходят, а ты никак не выберешь! Сперва Мартынюк, потом Дедов, теперь вот – Вахидов. Не многовато за три месяца?

– По одному на каждый месяц, – неловко пошутила Оля, но, встретив очередной взгляд подруги, смутилась и уткнулась в свою тарелку.

– Мы с Вахидовым просто друзья, – спокойно сказала я. – Он достал два билета на премьеру и пригласил меня. Не вижу в этом ничего предосудительного.

– Разумеется, не видишь! – фыркнула Нана. – Зато видели мы с Олей. Мы ведь сидели за два ряда от вашего. Жаль, что ты нас не заметила, возможно, вела бы себя поскромнее.

– Нана, перестань! – осадила ее Нина. – Ты наверняка преувеличиваешь.

– И что такого нескромного я сделала? – уточнила я, глядя Нане в глаза.

– Девочки, ну хватит! – не выдержала Оля. – Давайте поедим нормально.

За столом повисло натянутое молчание. Я уже жалела, что подсела к ним. Аппетит пропал, и, похоже, не только у меня: Нина оставила почти всю еду нетронутой. Жуя котлету, я пыталась вспомнить, не совершила ли чего-то такого, что выглядело бы как нарушение приличий. Нет, вряд ли. Играть нам с Вахидовым оказалось не для кого: Дедов премьерой не заинтересовался или же пришел в последний момент, когда мы уже сидели в зале.

– Оля, понравился тебе фильм? – спросила я, прерывая неприятную паузу.

– Не особо. Скучный он какой-то, и финал ужасный. Эти синяки на ее лице… А тебе?

– Мне понравился. Чурикова сыграла замечательно, да и остальные актеры тоже. Кстати, финал не настолько ужасный, каким мог сделать его режиссер.

В первоначальной версии пьесы Валентина убивает себя из отцовского ружья.

– Так ты и пьесу читала?

– И спектакль в Ленинграде смотрела. Но пьеса…

– Может, в другой раз обсудите культурную жизнь Северной столицы? – перебила Нана. – Я пошла работать.

Она составила свои тарелки на поднос и понесла их к окошку для приема грязной посуды.

– Я тоже пойду, – заторопилась Оля.

Нина сосредоточенно размешивала сахар в стакане с чаем; раздражающий стук ложечки о стекло действовал на нервы, а я, заведенная Наной, не могла похвастаться терпением.

– Нина, перестань!

Она удивленно взглянула на меня и отложила ложечку.

– Пей свой чай, он давно остыл.

– Не хочу, – буркнула она, отодвигая стакан. – И вообще, у меня аппетита нет.

– Я заметила. Ты даже свой любимый винегрет не съела.

– В нем сегодня слишком много лука. Ладно, я пойду. Прием вот-вот начнется.

Нина начала вставать, но я удержала ее за руку:

– Подожди. Скажи, что ты решила?

Нина, насупившись, молчала. По выражению ее лица было понятно, что решение принято, оно ей не нравится, но другого выхода нет.

Накануне Нина появилась в общежитии только ближе к полудню, проведя ночь у Коли Зубова. Я слышала, как хлопнула дверь ее комнаты, и, дав ей время переодеться, зашла к ней, чтобы узнать подробности – разумеется, не интимные. Но именно с них Нина и начала.

Оказалось, что Коля – любовник так себе. Пафосу много, а толку ноль. Наверняка его жена согласилась на развод, потому что устала от неудовлетворенности. Я осторожно предположила, что Нина просто сравнивает Колю с Федей, которого, возможно, продолжает любить, не отдавая себе отчета. Нина с возмущением возразила, что Федя ни при чем и она не настолько цинична, чтобы сравнивать в постели двух мужиков.

Самое неприятное заключалось в том, что Нина поехала к Коле домой после того, как он сделал ей предложение. Это произошло в ресторане, за вкусной едой и бокалом вина,