Токийская головоломка - Содзи Симада

лишь слегка тешат свое самолюбие. Так что я пытался сказать, что спокойная жизнь с самого начала была для меня невозможна. Все мое существование казалось мне странным сном. Я как будто все время проводил в иллюзорном мире. Хотелось ухватиться за что-то в бессмысленном круговороте жизни вокруг меня. Вот и все. Мне не доставило никаких неудобств примерить на себя роль отца, сесть в инвалидную коляску и поселиться в Камакураяме. Наоборот, я чувствовал себя очень естественно – мне ведь к такой жизни не привыкать. Гораздо страшнее было бы вернуться к самому себе. Этого я делать не буду. Стать собственным отцом было очень весело. Находясь в облике другого человека, я хорошо понял, почему он избрал актерскую карьеру. Роль Тоты Мисаки до смерти надоела мне. Я был согласен на все, только бы не возвращаться к ней. Больше для меня сейчас ничего не имеет значения.

– Талидомид… Как же нелепо! – воскликнул Нобэ. – Причинно-следственная связь между его приемом и развитием пороков пока до конца не изучена, но если все дело в лекарстве, то кто виноват? Принимавшая его мать? Нет. Разработавшая его компания? Отчасти да. Однако в фармацевтических лабораториях каждый год появляется бессчетное количество новых лекарств. Та немецкая компания не допустила никаких ошибок и провела все необходимые процедуры. Лекарство тщательно испытывали на животных, ни одной особи с пороками не родилось. – Нобэ обвел нас пустым или, скорее, обессиленным взглядом. – Если и искать причины трагедии, то они кроются в нынешней системе здравоохранения, выводы в которой делают по результатам исследований на животных. Не станут же устраивать эксперименты на людях. Так что никто не виноват. И меньше всех – он, родившийся таким. Однако на его долю выпало больше всего испытаний.

Нобэ наклонился вперед, ссутулившись еще сильнее, и тихо усмехнулся:

– Высокопарный получился монолог. Прямо шекспировский. Сколько же вокруг нелепостей! Да что там, мир построен на них! Как же я устал от него… А вы? – Нобэ снова взглянул на нас.

– Я согласен, – холодно сказал Митараи. – Однако во врачебной ошибке и в том, что его записки остались в столе в университете, виноват не глупый мир, а вы.

Нобэ вскинул голову так, словно его ударили.

– Ты самый настоящий дьявол!

Он издал сдавленный хрип. Мне показалось, будто в этот момент целиком обнажилась его истинная, злая натура. Нобэ медленно поднялся. В комнате стало совсем темно.

– Никогда я не встречал столь омерзительного человека, как ты. Невыносимый, наглый зазнайка, убежденный, что в мире нет человека умнее! Ты и есть настоящее зло в этом примитивном, пошлом, идиотском мире! – выкрикивал он проклятия, злобно глядя на Митараи.

– Я польщен. Жизнь – непростая штука. Слышать такие слова настоящее облегчение.

– Такую заразу, как ты, нужно истребить.

– Я так не считаю, – ухмыльнулся Митараи. – А вот такую заразу, как вы, лучше всего выпустить наружу. Было бы очень любопытно понаблюдать за вами. Итак, о сделке. Я ничего не сообщаю полиции. В обмен вы показываете мне остальные записки, вышедшие из-под пера Тоты Мисаки.

Нобэ остолбенел, а я удивленно взглянул на друга. Остальные записки?.. Они существуют?

– Последний кусочек пазла должен быть в них.

Ударившая в этот момент молния осветила профиль Митараи. Словно соревнуясь с громом, Нобэ закричал:

– Только попробуй до них дотронуться, мерзкий подонок! Из-за таких, как ты, мир и становится равнодушным! Вы превращаете других людей в посмешище, ни капли не понимая, как им тяжело! Ты что, еще не понял? Вы в моих руках, в моем доме. Вы и шагу не ступите отсюда. Попались, как мышь на приманку в ловушке. Мне решать, убить вас или оставить в живых!

Улыбка с лица Митараи исчезла.

– Мир нужно избавить от такого паразита, как ты. Так что… – вновь сказал Нобэ сдавленным голосом и запустил руку во внутренний карман. К нашему ужасу, он медленно вытащил маленький черный предмет. Пистолет.

– Вы же не собирались никого убивать? – сказал Митараи.

– Сначала да. Но бывают типы, которых убивать нужно. – Не договорив, Нобэ нажал на спуск. Прогремел короткий глухой звук, из дула вылетел дым. Едва не задев плечо Митараи, пуля вошла в обои позади него. Воздух в комнате содрогнулся.

Митараи не стал покорно ждать второго выстрела. Помогая себе руками, он вскочил на стоявший перед ним столик, а затем, оттолкнувшись от моего колена – в тот момент я приподнялся с дивана, – снова подпрыгнул и приземлился перед инвалидным креслом Тоты. Когда его жизнь была в опасности, он двигался с молниеносной скоростью. Стиснув зубы от острой боли в колене, я укрылся за диваном вместе с Фудзитани.

Митараи толкнул коляску в сторону Нобэ. Тот выстрелил во второй, а затем в третий раз. Пролетев в каких-то миллиметрах мимо спины Митараи, пули раздробили кирпичную кладку пола.

– Слезайте вниз! – Схватив Тоту за руку, он стянул его вниз. Тота упал на пол, в руке у Митараи остался протез.

Потеряв баланс, Нобэ зашатался. Прикрывая лицо протезом, Митараи хорошенько толкнул коляску за спинку и отправил ее вперед, не дав Нобэ надежно встать на ноги. Заваливаясь назад, Нобэ выстрелил в него. Протез раскололся надвое, как стебель бамбука, от него пошел белый дымок. У меня все похолодело внутри.

С силой оттолкнув от себя кресло, словно пытаясь запрыгнуть в него, Митараи нанес Нобэ последний удар. За спиной у того был уже балкон. Инвалидное кресло вытолкнуло его под дождь.

Послышался оглушительный крик. Одновременно с ударом молнии показались ноги и обувь Нобэ. Его тело перелетело через парапет. Я оторопело выскочил из-за дивана. В следующий момент раздался громкий звук падения.

Мы с Фудзитани ринулись на веранду. Митараи выбрался из-за коляски и перегнулся через ограждение. По его спине и плечам хлестал дождь.

– Ты убил его?! – крикнул я. Примчавшись на балкон, я схватился за ограждение.

Поливаемое дождем тело Нобэ растянулось лицом вверх на крыше машины. На ней образовались складки, как на бумаге, вокруг рассыпались осколки стекла. Со всех сторон слетались зонтики прохожих. Хотя в доме стояла темнота, на улице еще было светло.

– Вызовите «Скорую»! Телефон есть в комнате консьержа в вестибюле! – прокричал Митараи вниз. Зонтики склонились вбок, и наверх посмотрело несколько мужчин.

– Снова крыша автомобиля. История повторяется. А что, Исиока-кун, ты бы предпочел, чтобы меня застрелили? – Митараи повернулся ко мне.

– Ни с места! – послышался голос.

Повернувшись обратно, мы увидели стоящего Тоту Мисаки. Под свободно свисавшим правым рукавом у него что-то было. Левым протезом он оторвал рукав. Из-под него показался пистолет, оброненный Нобэ. Росшая из плеча рука направляла его прямо в нашу сторону.

– Да что же такое! С одним покончено – но не тут-то было! – Митараи воздел руки к небу. – А так хотелось решить проблему зараз. Исиока-кун, в следующий раз изволь не только