Меркьюри - Эми Джо Бернс

– Мик, ты в порядке?

– Лучше, чем селянка на кадрили, ― ответил он. Ведь перед ним были зрители!

Потом, когда крыша была уже заделана и двор вычищен граблями, Мик чуть ли не всю ночь просидел в ванне со льдом.

– Ну ты и дурачок, ― покачала головой Элиза, разглядывая его битое нагое тело в ванне.

Впрочем, сказала она это смеясь. Мик тоже рассмеялся, но сделал вывод, что удача ему изменила.

Шаг за шагом Мик понемногу восстанавливал их новое жилище. Начал он с крыши, затем починил крыльцо, далее ― парадную лестницу на второй этаж. Причем весь город это видел, поскольку Мик держал входную дверь нараспашку. Вскоре у Мика появилась в Меркьюри репутация мастера, способного починить все что угодно. Надо протянуть новую проводку? Да не вопрос! Хотите новое крылечко? Будет сделано! Нужно, чтобы дверной звонок моргал, а не звонил? Мик и это может сделать. Легко! Единственное, впрочем, что у него не получалось, так это чтобы результат его трудов выглядел красиво.

– Бог ты мой, Мик! ― воскликнула Элиза, увидев приспособление, которое придумал ее муж, чтобы при каждом спуске воды сиденье унитаза опускалось. ― Но это же ужасно!

Наследие, что он собирался после себя оставить, Мик начал с сооружения уродливых крыш на уродливых зданиях. Главное, они не протекали, а до того, как они выглядят, никому не было дела. Среди этого и вырос Бэйлор, лазая по неказистым крышам. Когда ему было пять лет, он вбил первый в жизни гвоздь. В шесть Мик разрешил мальчику забраться по лестнице на крышу террасы. К десяти Бэй уже умел найти место протечки, прибить фартук и раскатать рулон гибкой кровли в три раза длиннее его роста. Бэйлор рос очень сильным парнем, и этим он буквально наслаждался. Солидность мускулов позволяла ему говорить то, что заблагорассудится. Ему многое хотелось сказать, и наконец он нашел нужные слова, чтобы изъясниться.

Скверно было лишь то, что с тех пор, как родился Уэйлон, его никто не желал слушать.

Братьев разделяло тринадцать месяцев. И эти тринадцать месяцев Элиза принадлежала только Бэйлору. Эти тринадцать месяцев он был самым важным мужчиной в ее жизни. А затем это прекратилось. Внезапно и бесповоротно. Элиза вроде и находилась всегда рядом, но была уже для него недоступной, и мальчиком завладевала та же скрытая злоба, что испытывал Бэйлор всякий раз, когда отец называл его тупым. Он не смел направить свой гнев на Элизу, поскольку она была тем человеком, от которого зависело все его благополучие. А потому он обратил его на этого прелестного малыша Уэйлона – такого розовенького, с ямочками, такого жизнерадостного и смышленого. Кто он вообще был такой, что мог явиться и забрать все, что принадлежало Бэйлору, просто потому, что он младше? Его кроватку, его одеяльце, его мать. Этот Уэйлон был просто вор, живущий за счет того, что причиталось ему, Бэю!

Так, вместе, мальчики росли, и Уэйлон постоянно наступал на пятки Бэйлору. То лез копаться с ним в грязи, то хотел порыться в ящике с личными сокровищами Бэя ― его молотком, коллекцией экшен-фигурок и бейсбольных карточек. Хоть раз сделал Уэйлон что-то свое, оригинальное? Хоть раз придумал что-нибудь такое, что прежде не пришло в голову Бэйлору? Он просто находил всему такой способ выражения, которому Бэй не мог и подражать. Если Бэйлор говорил про мясной рулет Элизы «вкусный», то Уэйлон называл его «восхитительным». Там, где Бэйлор предсказывал бурю, Уэйлон видел радугу. Уэй был оптимистом, но Бэйлор знал, что собственный пессимизм делает его мудрее младшего брата, хотя он и вел себя хуже.

С самого рождения Уэйлона Элиза с Миком восхищались вторым сыном. «Идет на опережение, ― радовались они. – И говорит куда лучше, чем Бэйлор. И более эмоционально чувствительный, и более послушный». Все то, что и Бэйлор мог бы приобрести, будь у него время. Но даже это украл у него Уэйлон, стремящийся во всем превзойти и обогнать брата.

Бэйлор не подшучивал по этому поводу, не пытался что-то сгладить. Единственное, в чем он был хорош как никто, единственное, что оставалось для него «родным языком», ― это грубость. Скоро сделалось настолько очевидно, что Бэйлор отстает даже сильнее, чем Уэйлон норовит его опередить, что мать решила старшего отдать в школу на год позднее.

– Он еще просто не готов, ― говорила Элиза своим приятельницам по церкви, когда они устраивались в подклете за пуншем и сахарным печеньем. Это объяснение она давала кому угодно, но только не самому Бэю. ― Он даже лучше почувствует себя в школе, если рядом будет Уэйлон, ― добавляла она, будто бы Уэй являлся для Бэйлора поддержкой и опорой, а не наоборот.

Бэйлор был сокрушен, так низко упав в глазах матери, тем более что его тело еще хранило воспоминания о тех временах, когда он был ее любимым мальчиком.

Итак, они вместе начали ходить в школу, и Уэйлон так чертовски внушал к себе всеобщую симпатию, что Бэй стал искать способ как-то осадить его, хотя бы ненадолго.

Случилось это однажды на большой перемене, когда Бэйлору было девять, а Уэйлону восемь. Шэю исполнился тогда уже год, и Бэй случайно подслушал, как Элиза сказала по телефону Энн, что Бэйлор с Шэем для нее точно «крышки переплета, первая и последняя». Что означало: Уэйлон для нее сама книжка, которая между ними. Основная, содержательная часть истории. Бэйлору хотелось знать, когда это мать решила, что все, что бы он ни делал, должно идти на службу Уэйлону. Он успел привыкнуть, что Мик постоянно его унижает, ― но ведь не мать!

Какова же была история самого Бэйлора и когда ожидался ее кульминационный момент? А вдруг он уже это упустил?

В тот горький промозглый осенний день третьеклассники, одетые потеплее, по очереди скатывались с горки. Они выстроились друг за другом на верхней площадке, точно вагончики за локомотивом. Уэй, как всегда, повсюду следовал за Бэйлором, точно назойливая муха. Бэйлор скатился первым, за ним тут же поехал Уэйлон и угодил брату ногами в спину ― так ему не терпелось устремиться следом.

Тогда Бэйлор демонстративно, как будто Уэйлон сделал это специально, пнул его сбоку в поясницу. Он рассчитывал только доставить брату неприятность, но Уэйлон так переживал за него, так извинялся и глядел на него щенячьими глазами, что Бэй понял: потребуется целое цунами, чтобы все уяснили, что Уэй ничем не лучше его, хоть и смазливей. Бэйлор ухватил младшего за воротник, швырнул на землю и, тузя обеими руками, подмял