Юдоль - Михаил Юрьевич Елизаров
Неловкое движение пальцами, и хрупкий свиточек рассыпается в прах, точно иссохшее крылышко мотылька.
– Употреби его! – подсказывает Божье Ничто. – Не упрямься, так надо!
– Каким образом?! – не спорит Костя.
– Вдохни носом. Или просто вотри в десну! Не бойся, он сладкий, как сахарная пудра!.. Ну вот, теперь у тебя ключи ко всем кроссвордам…
– А что это значит?
– Щ-щ-щ!..
На поваленный памятник запрыгнула знакомая трёхцветная кошка. Выгнув костлявый позвоночник, разъярённо шипит.
– Пойдём отсюда побыстрей, дружок… – с тревогой произносит Божье Ничто. – Да и могильщики уже обнаружили недостачу инвентаря, скоро вернутся…
Так и есть. Идут парой обратно, даже песня доносится:
Мать уронила коромысло,
Сказала: «Не забудь, сынок,
Четыре главных русских смысла:
Земля, Пшеница, Смерть и Бог!..»
Прижимая к груди праведные кости, мальчишка спешит прочь от могилы Тыкальщика. А кошка прыжками за ним. Хоть и невелика, но иррационально страшна.
– Щ-щ-щ-щ-щ!.. – то там, то сям раздаётся злобное шипение. – Щ-щ-щ!..
– Поспеши, малыш!
– Не могу, Божье Ничто, я же кости выроню!
– Лучше б ты взял сумку, а не авоську! – сетует царапина. – Вот же незадача!
Кошка не отстаёт. Самое жуткое, что за спиной слышатся шаркающие звуки, отчётливо напоминающие быстрые человеческие шаги по гравию.
Уноси, Костя, ноги подобру-поздорову! Свои и Натан Абрамыча! Это ведь не кладбищенская киса, а озверевшая Линда-Барбара! Или же сам Комендант так осерчал и гонит прочь. Нельзя проявлять неуважение к погостным обитателям. Если и вправду взаимосвязаны кладбища, Косте теперь на всякое путь заказан…
Только уже не кошка, а тень преследует его! Мальчишка в панике сворачивает с дорожки, бежит, уворачиваясь от ощерившихся оградками могил. Шаги не отстают, наоборот, настигают. Шорох иногда сменяется дробным цокотом, будто торопливые дамские каблучки стучат по каменным плитам.
– Главное, назад не смотри! – сдавленно вскрикивает Божье Ничто.
Костя, разумеется, оглядывается. И видит дымчатый силуэт в развевающемся чёрном платье – скачет по надгробиям, как цирковой лев с тумбы на тумбу – хоп, хоп, хоп! Обогнала и встала посреди аллеи, растопырив рукава, словно огородное пугало, – преградила путь к калитке.
Или с Костей происходит какое-то зрительное расстройство, или призрак уже пять или шесть метров в высоту. Лицо размыто, смоляные волосы плещутся на ветру. Женоподобная форма состоит из чернильной зыби, сквозь неё просвечивают пограничные могилы, забор, ворота и уже недоступная калитка. А начиналось всё с мелкой кошки…
Мне, милая моя, однажды довелось наблюдать нечто обратное. Когда-то в раннем детстве я проснулся среди ночи и увидел, как в комнату шмыгнула горбатая старушонка, быстро так посеменила ко мне, стремительно уменьшаясь при этом в размерах. Прежде чем я успел заорать от страха, она сделалась комком пыли и юркнула под кровать – всё так и было…
В заборе выгнут прут – если постараться, можно протиснуться. Хоть не по правилам этикета так покидать кладбище, выбора у Кости особо нет.
Вот чем оборачивается оккультное дилетантство и разгильдяйство. Оболочка Линда-Барбара была как неприметная родинка на теле – никому не мешала. Костя её «расковырял», и она переродилась в роковую меланому. В считаные минуты сформировалась критическая масса кладбищенского негатива. За этим с огромной вероятностью последует цепная реакция и некровзрыв «перегонного куба». Рассыплется коллективный эгрегор, и когда-то тихое кладбище перейдёт в разряд беспокойных, превратится в геопатогенную опухоль. Чем это чревато для прилегающих территорий? Смертность среди окрестного населения подскочит в разы, будут процветать паранормальные явления, расплодится всякая нечисть: мытари, вампиры, упыри – словом, ничего утешительного. И ладно мальчишка, откуда ему знать о последствиях всяких экстенсивно-интенсивных афер?! Но Божье Ничто мог бы догадаться об этом – а ещё кладбищенский симбионт…
Во всё небо раскинулась грозовая туча, отдалённо напоминающая распатланную женскую голову с крючковатым армянским носом. Волосы-щупальца тянутся к Косте!
А мальчишка пытается протиснуться между прутьями. Застрял! Потому что руки с праведными костями прижаты к груди!
Хватают, волокут! Костя истошно вопит, но вдруг понимает, что тащат куда надо – наружу. И не кто-нибудь, а Лёша Апокалипсис! А того за брезентовый рукав курточки тянет Рома с Большой Буквы – как в сказке про репку.
Костя рухнул бы, но его подхватывают юроды. Мальчишка оборачивается, поднимает взгляд… Никакой армянской тучи. Лишь чахоточное солнце да русские облака с курносым профилем императора Павла I.
В забинтованной кисти у Лёши Апокалипсиса вместительная холщовая сумка – оттуда торчит верх серебристого оклада. Косте кажется, что сумка негромко урчит, точно там живое существо.
Лёша Апокалипсис нежно поглаживает холстину, наклоняется и шепчет:
– Тише, тише, матушка, всё хорошо, это свои!..
Рома с Большой Буквы проницательно подмигивает Косте:
Кладбище – это прозрение!
Оно не про Смерть, про Зрение!
Н-н-н-н!..
– Я добыл кости праведника… – выдыхает пережитое Костя. – А вы чем весь день занимались?
Лёша Апокалипсис, пощипывая бородёнку, затейливо повествует:
– И как схоронили в сундуке Ангельчика-с-Пальчик, направились мы в церковь на улице Руставели, чтобы добыть икону Кусающей Богородицы. А когда хотели внутрь зайти, с паперти бросились два рыжих чёрта, гаркнули мне в уши: «Дух вышибем!» И вышел из меня воздух, как из пробитого колеса, и глист-сионист, который молвил во всеуслышанье: «Я не люблю государство Израиль, оно напоминает призрак-корабль, где вместо голландцев-коммерцев плывут хасиды-житомирцы!» И укрылись мы от чертей в храме, а там рогатый батюшка топчется возле кануна, огарки заупокойные собирает и в карман прячет, увидел нас, начал заунывно петь: «Я спросил оракула: где летает Дракула?» А я ему говорю: «Отец Савва, мне велели передать, что вы дурачок!» – хватаю с аналоя икону Кусающей Богородицы и бежать! А батюшка кинулся было в погоню с криком: «Фолкнера читал?!» – да только его сам Христос-Господь за подол рясный ухватил, он упал, не догнал… Тише, матушка, тише, все свои!..
Сумка ворчит, порыкивает.
– А я в церкви веник спёр, чтобы следы заметать! – сообщает Рома с Большой Буквы, вдруг судорожно дёргает кадыком. – Коохчи!.. Не бес, а чисто Агния Барто!..
На нашей книжной полке
Среди унылых книг
Стоит Уильям Фолкнер —
Писатель-озорник.
Картинки, буквы, фразы
Заманчиво рябят.
Романы и рассказы
Он пишет для ребят.
Откройте для себя мир чтения на siteknig.com - месте, где каждая книга оживает прямо в браузере. Здесь вас уже ждёт произведение Юдоль - Михаил Юрьевич Елизаров, относящееся к жанру Русская классическая проза. Никаких регистраций, никаких преград - только вы и история, доступная в полном формате. Наш литературный портал создан для тех, кто любит комфорт: хотите читать с телефона - пожалуйста; предпочитаете ноутбук - идеально! Все книги открываются моментально и представлены полностью, без сокращений и скрытых страниц. Каталог жанров поможет вам быстро найти что-то по настроению: увлекательный роман, динамичное фэнтези, глубокую классику или лёгкое чтение перед сном. Мы ежедневно расширяем библиотеку, добавляя новые произведения, чтобы вам всегда было что открыть "на потом". Сегодня на siteknig.com доступно более 200000 книг - и каждая готова стать вашей новой любимой. Просто выбирайте, открывайте и наслаждайтесь чтением там, где вам удобно.
