Жизнь по чужим правилам - Ольга Тиханова

– Мамуля… спасибо! – сжимала Ира ее в объятиях.

– Ладно-ладно, пошли обедать. Суп остывает, – и мама поцеловала ее в макушку.

С возрастом любовь Иры к животным никуда не делась. Она продолжала умиляться и заходиться в нежных чувствах при виде кошек и собак. Мечтала, что когда-нибудь в ее личном доме будет жить веселый пес. Однажды она устроит своему ребенку такой сюрприз, которого у самой никогда не было: принесет домой крошечный комочек, спрятанный в плед, раскроет и увидит счастье на детском лице. Представляя этот момент, она всегда улыбалась.

Но, видимо, не зря говорят: «Человек предполагает, а Бог располагает». Ее дочь оказалось ярой противницей любой живности, особенно дома. На улице обходила всех кошек и собак стороной, как можно дальше. Никаких положительных эмоций не испытывала при встрече, напротив – сильно напрягалась. Все остальные животные вызывали в ней священный ужас и брезгливость.

Однажды Ира предложила маленькой Поле погладить щенка на детской площадке. В ответ девочка издала страшный вопль, напугав остальных детей и щенка в том числе. Потом еще почти месяц отказывалась идти на ту площадку.

Тогда Ира окончательно поняла, что ее семья будет совсем не такой, как она мечтала.

Родители работали много и тяжело. Как и большинство в то время.

Отец всю жизнь трудился мастером на заводе, выпускавшем детали для машиностроения. Мама – физиотерапевтом в районной поликлинике.

Оба считали обязательным, чтоб результат труда был очевиден. Позже папа с презрением отзывался о расплодившихся офисных работниках, «ме-не-джерах» (с акцентом на букву «е», «ме-е-е-е», как коза).

– Что они производят? Только болтают и кофе пьют весь день. Собрать всех и в поля, пахать! Больше толку будет.

И, конечно, стабильность. Работа нужна для того, чтоб кормить. Точка. Карьера, реализация, нравится, не нравится – это все лирика и глупости. Должности существуют не для того, чтоб нравиться, а чтоб заниматься делом и обеспечивать себя. Такой труд всегда уважаем. Эти же мысли папа старался внушить дочери.

Иру же, как назло, тянуло в иллюзии. Сначала она хотела стать артисткой цирка. Благо это желание ушло с возрастом, да и нужных данных в наличии не оказалось. Потом – фигуристкой. Эта мечта разбилась о первые изнурительные тренировки и неуклюжие падения, после которых ломило все тело.

Наконец, уже в подростковом возрасте, Ира проявила интерес к шитью. И как-то очень быстро и неожиданно этот самый интерес перерос в настоящую страсть. Авторитарную, ту, что поглощает разом и целиком.

Сначала маленькая Ира переодела всех имеющихся в доме кукол и мягкие игрушки. Прямоугольник с двумя дырками для рук – готова партия ярких халатов. Вскоре к ним были приставлены цилиндры-рукава, одинаковой толщины что у плеча, что у кисти и с толстым швом по центру. Но игрушкам много ли надо? Ира же, как тогда и выяснилось, обладает отменной усидчивостью и упорством. Прошло совсем немного времени, и криво-косо скроенные халаты заменили аккуратные сарафаны, юбки и даже подобие жакетов.

Мама, которая обращалась к нитке с иголкой только вынужденно и неохотно, когда надо было зашить дырку на дорогой вещи, искренне восхищалась успехами дочки. Окрыленная дочь не останавливалась.

Выписала журналы с выкройками. Записалась на курсы. Комнату заполнили катушки ниток, лоскуты тканей, рулоны миллиметровой бумаги…

Она даже телевизор теперь смотрела только с карандашом и бумагой, зарисовывая понравившиеся наряды дикторов, актеров, кого угодно! С одинаковым интересом следила за остросюжетным фильмом и за прогнозом погоды. Просто потому, что не слушала, а только смотрела телевизор. Не воспринимая ни одного звука с экрана, зато подмечая пуговицы, воротники, количество складок, пышность рукава, кружево, ширину подгиба подола.

А в шкафу появились новые юбки и платья.

– Молодец, – наконец и папа увидел прок в ее хобби. – Полезный навык. Если что – и себя оденешь, и семью.

– И всю страну! – воскликнула Ира, и глаза ее заблестели.

Папа рассмеялся, а дочь, не обращая внимания на его смех, затараторила:

– Пап, слушай, я решила стать дизайнером одежды! Буду создавать свои коллекции! Придумывать, а потом шить. И устраивать показы! Стану кутюрье!

– Кем? Это швея, что ли?

– Нет. Швея только шьет, а дизайнер придумывает модели! Вот я так и хочу!

– А что там придумывать? Все давно придумано: брюки, рубашки, юбки, платья…

– Пап, ну как ты не понимаешь?! Брюки тоже бывают разные. Вот ты же знаешь Славу Зайцева? Или Юдашкина? Вот, как они!

Отец поморщился. Не самые авторитетные люди в его картине мира.

Ира же продолжила мечтать. Но в этот раз (в отличие от цирка и олимпийской медали) чувствовала, что все возможно и возникло не на пустом месте. Более того, уже начинает сбываться: вот подруга попросила помочь с костюмом для выступления на конкурсе бальных танцев. Ира расшивала платье пайетками, крахмалила белые воланы на подоле и ощущала, как у нее за спиной вырастают крылья. Поднимают вверх и уносят в мир, где можно бесконечно создавать эскизы и шить в окружении таких же фантазеров, катушек с нитками, манекенов, булавок, рулеток, ножниц.

В такие минуты она отчетливо видела свою будущую мастерскую: небольшое помещение с теплым желтоватым светом, от двери несколько ступеней вниз – такие она видела на иллюстрации каморки папы Карло из «Буратино». Непременно деревянные. Два больших широких стола, швейные машинки трещат, как огонь в камине, а вдоль стен – стеллажи с заготовками и тканями. И запах! Она ощущала запах этого помещения из фантазии, из своего будущего. Пахло уютом и счастьем.

Потом были муки выбора и обстоятельства

Конечно, это ужасная недоработка. Недоразумение. Точного слова Ира подобрать не могла, но суть такая: от человека, буквально вчера закончившего школу, требуют выбрать профессию. То есть ожидается, что в шестнадцать лет (реже в семнадцать, но что там этот год, много мозгов, что ли, прибавляет?) каждый знает, чего хочет, и, главное, хочет настолько, чтоб посвятить этому жизнь. Вчерашний подросток, едва придя в себя от гормональных скачек, должен делать такой рациональный выбор. Определить свое будущее. Не слишком ли?

Даже если – и это идеальная ситуация – этот самый бывшей подросток знает, чего хочет, и может объективно оценить свои способности (ха-ха, вот второе в реальной жизни почти не встречается: где объективность, а где подросток?!). И что? Здравомыслия и логики при этом может не быть. Очень частое явление. Юношеский максимализм называется. А значит, шансы ошибиться с выбором очень велики.

Ира не раз делилась с родителями мечтой стать дизайнером одежды, и каждый раз