Причуды старика - Флойд Делл

Он расчувствовался и прослезился.

— Расскажите мне о ней, — попросил Джо.

И старик, запинаясь, рассказал о юношеском своем романе, так быстро оборвавшемся.

— С тех пор мы друг друга не видели, — задумчиво закончил он.

Помолчав, он с любовью посмотрел на Джо и снова заговорил:

— Я рад, что у вас и Энн Элизабет все обстоит благополучно. Я на это рассчитывал. Вы и она… видите ли, я давно это знал. Вы должны были полюбить друг друга. Я это сразу понял, когда в первый раз увидел вас обоих у м-с Пэдж, на воскресном собрании. В вас было что-то напомнившее мне моего кузена Кристофера. Я знал, что вы сумеете сделать то, чего не сделал я. Вы и она, вместе… Да, я это знал задолго до того, как вы поняли, что друг друга любите. Я ждал, когда у вас откроются глаза. И знал, что вы поймете… Теперь я стар. Я так и не сделал того, что хотел сделать… не знал, как за это взяться… От жизни я получал меньше, чем она может дать. Мужества у меня нехватало… Но у вас мужества хватит — у вас и у нее. Вы добьетесь того, чего хотите. Вы не испугаетесь… А вот это я отдаю вам и ей… — Он неожиданно сунул в руки Джо завернутую в бумагу коробку из-под сигар. — Это все, что у меня есть. Надеюсь, вы простите, что я даю так мало. В этой коробке письмо от Кристофера, оно вам все объяснит. Нет, не раскрывайте ее сейчас! Пусть Энн Элизабет раскроет… Вы будете знать, на что истратить эти деньги… вы двое.

2

«А затем, — писал Джо, излагая события этого вечера, — мы с м-ром-Уиндлом пошли искать Энн Элизабет. Мы ее встретили, когда она с отрядом суфражисток возвращалась из полицейского участка, где полицейский комиссар их выругал и велел отправляться по домам. К зданию оперы их даже не подпустили, и Вильсон уже произнес свою речь. Их план не удался, но, видимо, они не унывали. Втечение трех или четырех часов они энергично дрались с полисменами, солдатами и матросами и, насколько мне известно, недурно провели время. Полисмены воздерживались от грубостей, а женщины сражались с увлечением. Энн Элизабет едва не разбила нескольких голов древком своего знамени. Все женщины шествовали с флагами и колотили мужчин по головам. На полпути полисмены их задержали и отправили в участок, как раз в тот момент, когда Вильсон выходил из здания оперы. Теперь все было кончено, и только по улицам еще бродили молодые солдаты и матросы. Увидев знамена, с которыми шли женщины, они ринулись вперед и отняли их; одна Энн Элизабет сохранила свое знамя и гордо шествовала с ним, не обращая внимания на издевательства солдат и матросов. Обо всем этом я рассказываю так подробно для того, чтобы вам понятно было дальнейшее. М-р Уиндл и я сели вместе с отрядом суфражисток, возвращавшихся в свой комитет. Из мужчин были только мы двое. Энн Элизабет шла между нами, а мы оттесняли солдат и матросов, чтобы помешать им выхватить знамя. Оставалось пройти несколько шагов, когда какой-то молодой матрос подскочил к Энн Элизабет, вырвал у нее из рук знамя и со всех ног пустился бежать. И в ту же секунду м-р Уиндл бросился за ним в погоню, чтобы отбить это знамя!»

Да, а произошло это потому, что м-р Уиндл с головой ушел в мечту. Он позабыл о том, что был стариком. Снова почувствовал себя молодым, а в белокурой девушке, идущей рядом с ним, узнал ту, которая в дни юности могла быть его возлюбленной. Он гордился тем, что ее охраняет, и когда отняли у нее знамя, счел своим долгом его отбить. Когда-то он обманул ее ожидания, но теперь он ей не изменит…

Когда толпа сомкнулась вокруг него, он не испугался. Сейчас представлялся случай показать, способен ли он на подвиг! Он увидел море голов, поднял руку и кому-то нанес удар. В ту же минуту чей-то кулак разбил ему губу, и он упал ничком. Над ним громоздились чьи-то тела, но здесь, под его рукой, лежало знамя — ее знамя! Его пальцы сжали древко. Вдруг он почувствовал боль в спине и потерял сознание…

Толпа растаяла, как только раздался свисток полисмена. М-р Уиндл лежал на мостовой, сжимая древко растерзанного знамени. На губах его выступили капельки крови. Когда подбежала Энн Элизабет и опустилась перед ним на колени, он открыл глаза и улыбнулся ей.

— Я отбил его для вас! — сказал он, пытаясь встать на колени.

М-р Уиндл протянул знамя Энн Элизабет, а она, не вставая с колен, приняла из его рук трофей и обняла старика.

— Милый мой! — воскликнула она.

3

Дав объяснения полисмену, они усадили м-ра Уиндла в автомобиль и довезли до отеля, а затем зашли в аптеку, так как у Джо была вывихнута кисть руки и не мешало ее забинтовать.

«Когда мы доставили его в отель, он, невидимому, чувствовал себя прекрасно, — писал Джо Сюзэн Бивер, — но я боюсь, что бедняга слишком стар для таких приключений. На следующий день мы заглянули в отель справиться о здоровьи м-ра Уиндла, но его уже увезли в Лоуэлл, и с тех пор мы о нем не слыхали».

Весть, которой они опасались, пришла от дочери м-ра Уиндла, отыскавшей их адрес в записной книжке отца. Должно быть, она до известной степени понимала старика и теперь, из уважения к его памяти, сочла своим долгом написать письмо тем людям, которых он любил такой странной любовью.

«В Нью-Йорке, — писала она, — произошел с ним случай, который подорвал его силы, а здесь, в Лоуэлле, он простудился и заболел воспалением легких. Повидимому, о вас обоих он все время думал и в бреду произносил ваши имена и смеялся. Три недели он был болен, потом почувствовал себя лучше, и мы стали надеяться на выздоровление. Но сердце его отказалось работать. Мы похоронили его в Лоуэлле, рядом с его отцом и матерью».

Причуде, зародившейся у старика вечером в сквере, где он увидел темноволосого юношу и белокурую девушку, — причуде, которая увела его в странный новый мир, положен был конец смертью.

Примечания

1

С разрешения автора из перевода исключен эпилог.

2

I. W. W. — Industrial World Workers — Всемирный союз индустриальных рабочих. (Прим. переводчика.).

3