Алчность - Анита Берг

Джейми смущенно пожал плечами. Ему никогда не нравилось, когда с ним говорили о нем самом, тем более — подвергали его подобному анализу.

— А ты не думаешь, что она вышла за тебя только потому, что ты знаменит и мог помочь ей с карьерой? — спросила женщина.

— Лу, что ты такое говоришь! Я люблю Мику, она для меня все, и мне не хотелось бы, чтобы о ней говорили в подобном тоне, — произнес Джейми, чувствуя себя все менее комфортно.

— Если ты любишь кого-то, это не обязательно означает, что ты счастлив с этим человеком. Я так понимаю, она хороша в постели?

— Просто бомба! — ответил Джейми, понимая, что не должен был отвечать на такой нескромный вопрос, но не удержался, чтобы не похвастаться.

— Ну что ж, это уже кое-что.

Лу открыла новую бутылку вина. Очевидно, ответ Джейми удовлетворил ее — развивать эту тему она не стала.

Был ли он счастлив с Микой? Джейми сказал себе, что да — ему всегда удавалось убедить себя, что в жизни ему очень везло. Но и теперь, спустя четыре года после их свадьбы, стена, которую Мика возвела вокруг себя, все еще стояла на своем месте и даже, казалось, стала выше и крепче. Джейми понимал, что он знает жену ненамного лучше, чем в тот день, когда впервые ее увидел. И так же мало знала она о нем, но он боялся, что причиной этого было ее безразличие к нему. Быть может, Лу права и он для Мики всего лишь ступенька на пути к ее целям?

Ее красота все еще безмерно радовала Джейми. Когда он смотрел на ее прекрасное лицо и грациозное тело, его переполняла гордость. Иногда, глядя, как она кошачьей походкой шествует по комнате или по подиуму, он испытывал острое желание встать и закричать: «Она моя жена! Правда, она прекрасна? Она моя, вся моя!» Но так ли это было?

Его, как и раньше, влекло к Мике, и стена между ними убивала его. Он все надеялся, что завтра или послезавтра эта стена исчезнет без следа. А когда ее великолепное тело изгибалось под ним, а чувственный рот ласкал его до тех пор, пока он не начинал кричать от восторга, Джейми совершенно забывал о терзавших его страхах и сомнениях. И тогда он отдавал ей еще большую часть себя.

Чтобы раздобыть денег на содержание Грантли, Джейми продал часть прилегающей земли. Хотя Мика теперь зарабатывала немало, он был слишком щепетилен, чтобы обратиться к ней за помощью. Кроме того, его грызло мерзкое подозрение, что она ему откажет, хотя, казалось, она получала от Грантли не меньшее удовольствие, чем он.

Джейми хотелось бы, чтобы отец был жив и видел, как ловко Мика справляется с ролью хозяйки такого поместья. Она словно родилась дочерью пэра Англии — с таким достоинством она себя держала.

Теперь ей безумно нравилось приглашать в Грантли побольше людей и устраивать бурные вечеринки. Это не всегда были те люди, которых хотел бы видеть Джейми, но они нравились Мике, и этого было достаточно.

Мика со своим дизайнером занялись перестройкой дома, и вскоре он стал почти неузнаваемым. Приходили огромные счета, и Джейми оплачивал их с большим трудом.

Он вновь пристрастился к бутылке, так что теперь он частенько был не в состоянии заняться с Микой любовью — даже если бы она пришла к нему в комнату, что случалось теперь нечасто, ведь она с недавних пор предпочитала гулять ночи напролет.

Джейми стал брать в Лондон кое-какое фамильное серебро и фарфор и продавать их там. Получив деньги, он шел в казино, где иногда выигрывал, иногда проигрывал — но чтобы он принял решение прекратить играть, необходима была длинная череда проигрышей.

Алкоголь, ночи без сна и беспокойство начали сказываться на его внешности, а ведь теперь, когда ему стукнуло сорок, этого ни в коем случае нельзя было допускать. Чтобы остановить старение, Джейми даже стал пользоваться лосьонами и кремами Мики.

За три следующих года ему дважды предлагали роли в фильмах — больших, дорогих фильмах, финансируемых известными американскими киностудиями. Каждый раз в нем вспыхивала надежда на новый взлет карьеры, и каждый раз роль в последний момент доставалась кому-то другому.

Позже он узнал причину своих неудач — ему мстил Деметриус Папандопулос, которому принадлежал немалый пакет акций обеих кинокомпаний. Как оказалось, у грека были длинные руки и хорошая память. Теперь Джейми знал, что его ни в коем случае нельзя было злить.

Один из самых неприятных моментов в его жизни случился семь лет спустя после свадьбы, вскоре после его сорок второго дня рождения, — тогда он сидел без работы и ждал в отеле встречи с очередным продюсером, который должен был убедить Джейми, что он именно тот актер, который ему нужен. Он прошел мимо двух женщин и сел за колонной, в укромном уголке — ему не нравилось, когда на него глазели.

— Кажется, это тот самый Джейми Грант? — услышал он громкий шепот одной из женщин.

— Да, тот самый. Он здорово постарел, правда?

— Я уверена, его довела жена. Ты знаешь, что она опять сошлась с тем ужасным греком?

— Да ты что?! Кто тебе сказал?

— Муж моей двоюродной сестры видел их вместе в Нью-Йорке.

К горлу Джейми подкатила тошнота. Он всегда боялся, что Мика найдет кого-то еще, но вернуться к Деметриусу после всего того, что грек сделал с его карьерой? Это было двойное предательство! Вмиг забыв о продюсере и о фильме, в котором он хотел получить роль, Джейми выбежал из отеля и поехал в свою квартиру. Мика была дома.

— Это правда? — крикнул он.

— Не будь дураком, — ответила Мика, не отрываясь от своего маникюра.

— Ты же не станешь мне лгать?

Жена спокойно посмотрела на него:

— Джейми, я сама решаю, с кем мне дружить. И не смей допрашивать меня, я тебе ничего не должна.

— Но ты же понимала, что я почувствую, когда узнаю об этом?

— Да мало ли что люди говорят? — Она резким движением задвинула ящик стола. — Я сегодня улетаю в Нью-Йорк.

— Опять? — растерянно произнес Джейми. — Ты ведь только вернулась.

— У меня назначена встреча, — заявила Мика.

Лишь после того, как жена вышла из квартиры, Джейми вспомнил, что она так и не ответила на его вопросы.

В конце концов, он все же получил роль, потом еще одну, но для этого ему пришлось снизить свои требования