#Мы никогда не знаем… - Ирина Борисовна Оганова

не была ни пьяницей, ни конченой. Она была очень молода, а тот, кто заделал ей сыночка, благополучно свалил, даже не помахав рукой. Вроде бы это случилось на первом курсе, и она не хотела огласки, да и аборт делать поздно. Всё ждала, что гадёныш одумается. Она родом из Прибалтики и приехала в Саратов учиться в мединститут. Я тебе говорил, что родился в Саратове? Знаешь, не поэтому она отказалась от меня в роддоме. Думаю, кроме ненависти ничего не осталось в её сердце. Она не смогла бы полюбить меня. Я уверен!

Мне сказали, что родился я не один. Нас было двое. Я сожрал брата в утробе, так как родился гораздо сильнее. С ним изначально было что-то не так. Он умер на третий день. Жаль, конечно! Что я мог понимать тогда?! Три дня от роду, Жень! Ну не делай такое лицо! Это было давно. Может, и не было никакого брата. Хотя ты права! Не было бы – не судачили бы!

Ты хочешь спросить, откуда я всё это узнал? Сам нарыл. Мне было 12. Я случайно нашёл документы, спрятанные на антресолях. Бумажки лежали в коробке из-под конфет и перевязаны атласной лентой. Даже в двенадцать лет я понял, что документы явно важные и их пытались надёжно спрятать. От кого? Конечно, от меня. Что я испытал? Женя, поставь себя на моё место, и тебе всё станет понятно. Это был шок, я до сих пор это помню. Мороз бежал по коже.

Я вдруг нашёл тысячу доказательств, что в документах написана полная правда. Особенно то, как они переглядывались, если я неважно себя вёл! Да вообще все перевернулось в моем сознании. Всего 12 лет! Значит, они могут разлюбить меня, думал я, взять и в один прекрасный день осознать мою ненужность и никчёмность. Они не обязаны меня любить, и их хорошее отношение – всего лишь приятное поощрение за хорошее поведение и учёбу. Я был почти уверен в этом.

Мои новые, а вернее, единственные родители забрали меня в пять лет. Я ничего не помню. Хотя какие-то урывки всё-таки помню. Не знаю, как это делается! Наверно, сказали: вон твои родители! Они потеряли тебя в лесу, долго плакали, а потом нашли пропажу. Беги скорее, они пришли за тобой. Все радуются, все ликуют!

Белобрысый заяц. Так назвал меня папа. Благодаря ему я появился именно в их семье. Как сказала потом мама, когда через несколько лет я узнал эту страшную тайну, шансов покинуть детский дом у меня практически не было. Таких, как я, не брали. Что-то во мне пугало. Я был тощий, несуразный и сильно косолапил. Буратино без длинного носа, вечно с дурацкой улыбкой до ушей и огромными светло-серыми глазами, которые жили своей отдельной жизнью, отображая одновременно всю палитру моих чувств, часто не по делу. Было лето, и вдобавок ко всему я весь покрылся веснушками, а мои волосы выгорели до неестественно белого, словно я альбинос! В целом – не пойми что!

Я выбежал откуда-то и стремительно влетел в залу, где они сидели в ожидании заведующей. Следом за мной нянечка. Она пыталась поймать меня и вытолкать за дверь. А я увёртываюсь от её цепких ручищ и кричу во все горло: «Это ко мне папа пришёл!»

Потом заведующая скажет маме: «Антону повезло. Дай Бог здоровья вашему мужу. Так бы и остался в детском доме, не познав радости иметь родителей».

Отец сразу матери поставил условие: кто выбежит первый навстречу – тот и наш. Мама хотела только девочку. А тут пацан, да ещё какой-то особенный!

Отец обожал меня. Мама, скорее всего, выносила с трудом. Во всяком случае, пока я из гадкого утенка не стал превращаться в симпатичного пацанёнка.

Женя! Я серьёзно. Хватит смеяться! В меня были влюблены все девочки моего класса, параллельного и даже те, кто был постарше. Я всегда нравился девочкам постарше, а позже и зрелым женщинам. Никогда не было проблем, я мог уболтать любую. Просто дар!

Меня интересовал только секс. Да, Женечка, так и было! Меня интересовали только плотские радости, и я обожал делать женский пол счастливым. У меня это здорово получалось. А главное – я ловил от этого огромное удовольствие, это было вершиной наслаждения, когда бабы верещали и клялись в вечной любви, и пожизненный отказ спать с другими мужиками. Я был мастер своего дела, и, главное, я осознавал это, оттачивал своё мастерство на новых объектах, разбивая по пути сердца и разрывая души. У меня было оправдание – я никого никогда не любил.

Женя! Я вот что хотел сказать… Я абсолютно был счастлив! Моё счастье может показаться раздолбайским. Этакое счастье лентяя, что ли. Но раздолбаем я никогда не был!

Я прекрасно учился и закончил школу почти на отлично. Мать настояла поступить на экономический факультет. Сначала колледжа, потом института. А я мечтал или продолжить спорт (с раннего детства играл в большой теннис) и поступить в московский институт физкультуры, либо на медицинский, чтобы стать патологоанатомом. Да, это странно звучит, но мне было интересно. Хотел в криминалистику. Хотя, может, это всего лишь мои юношеские фантазии. Но угодить матери было на первом месте. И мне пришлось отказаться от всего, о чём мечтал.

Одновременно с учёбой работал в Сбербанке. Там сразу поняли, как я не люблю свою будущую профессию, но заметили мой интерес к компьютерам и ко всему, что работает от розетки, и это стало моим самым большим увлечением. После учёбы остался работать на том же месте.

Офисная атмосфера – это было не моё, и я реально маялся. Лишь вечером я становился свободным и счастливым, когда подрабатывал тренером на родном корте. Папа почему-то решил, что я обязательно стану большим теннисистом. Ему хотелось видеть меня крепким, а не косолапым доходягой. Косолапить я перестал, а особым крепышом не стал, как и великим теннисистом.

Жень, тебе интересно? Что-то я разболтался не на шутку! На откровения потянуло. Хочешь, сменим тему? Ну вот что ты опять хитро улыбаешься? Хорошо, поехали дальше.

Не выдержав офисной несвободы, я устроился обычным работником Почты России в службу доставки – за копеечную зарплату. Мать устроила дикий скандал. Это был первый раз, когда я сделал, как хочу я, а не как она. Так моя жизнь определила мое будущее в мире логистики. Я стал свободен от офисных стен.

Меня заметили и подняли за каких-то пару-тройку месяцев до заведующего доставкой. Сам того не желая, я стал