#Издержки изоляции, или Лето 2020, которого не было - Ирина Борисовна Оганова

* * *

Ильяс не звонил Марии и весь следующий день, не было настроения, писал пару раз, спрашивал, как дела, она отвечала: «Всё хорошо» – и, очевидно, крепко обиделась. Ему надо прийти в себя, решить, как сказать ей правду и говорить ли вообще. «В случившемся моей вины нет. Я не хотел и не хочу жениться, дело даже не в Марии! А может, всё-таки в ней и я схожу с ума от одной мысли, что теряю её?» Запутавшись окончательно, Ильяс подумал, что у него есть только один выход – пустить всё на самотёк. Он находился в том состоянии, когда невыносимо хотелось отключить голову и превратиться в безмозглого болванчика, но сделать это оказалось совсем непросто, точнее – невозможно. Вторую ночь ему снились кошмары – он то убегал от кого-то очень опасного, то летел с обрыва головой вниз, да так явно, что чувствовал, как рассекает своим телом воздух, и ему страшно, очень страшно. Перед ним водили хороводы: мать, Джамиля, Мария. Мария всё время плакала и даже во сне ему было невыносимо жаль её. А то вдруг видел Ахмеда в папахе с кинжалом в руке. Он представал этаким исполином, и Ильяс по сравнению с ним казался ничтожной букашкой. Вместо глаз у Ахмеда пылали красные угли, он скалился и угрожал расправой. Ещё запомнил, как звал на помощь Марию, именно Марию, но она бесследно исчезла, а он всё безнадёжно звал и звал её. Подобная впечатлительность была совсем несвойственна Ильясу – видно, неожиданные обязательства, которые возложила на него мать, оказались непосильной ношей для его психики. Но на неё он не держал зла, не умел этого делать, переживал, что был несдержан, груб и, главное, что выбросил в помойку её сумку с продуктами.

– Мария… Извини, что не звонил… Были причины… Замотался в Москве… Я всегда помнил о тебе… – Он делал паузы, подбирал слова, любая фраза давалась с трудом.

– Ничего… Я понимаю… – тихо ответила Мария.

Это всё, что она могла сказать. Не говорить же, что засыпала под утро, что потом весь день собирала себя в кучу, как ныло в груди, как всё перестало приносить радость и она превратилась в робота, способного выполнять лишь необходимые действия.

На Рождество Гуля пригласила Марию в ресторан, Светлана Александровна, к удивлению, сама предложила остаться с Эмином, чем несказанно обрадовала Реджепа, что позволила ему присоединиться.

– Из тебя бы получился прекрасный дрессировщик! Где это видано – жена с подругой в ресторан, а муж беспрекословно готов остаться с грудным младенцем?!

– Выбирать мужей надо правильно!

– Это всё случай, Гуль. Выбирай не выбирай.

– Спорить не буду. Повезло мне.

Посидели они неплохо, только Марии всё не в радость – молчаливая, задумчивая. Гуля сразу заметила разительные перемены в её поведении.

– Что опять стряслось? Что-то личное?

Маше так хотелось поделиться с Гулей, спросить, что может произойти с мужчиной на ровном месте, когда он вот так резко становится совсем чужим. «Разве так бывает? Сегодня “любимая“, бесконечные звонки, а назавтра с трудом вымучивает сухое сообщение, точно для отписки». Предполагать плохое Мария себе запрещала, придумывала самые благоприятные варианты, и это хоть как-то держало её на плаву.

Светлана Александровна, наоборот, в отличие от Гули ничего странного в дочери не приметила. Все её мысли после Нового года внезапно сконцентрировались на Сергее Павловиче. Он уже два раза приглашал её в театр, и теперь она готовилась к загородному путешествию на его дачу в Лисий Нос. Ей вдруг показалось, что она недостаточно экипирована для подобной поездки, и они вместе с Гулей поехали искать маме новый пуховик. Угодить Светлане Александровне было непросто, ничего не нравилось – то слишком старушечье, то чересчур молодёжное. Положение спасла Гуля, она притащила свой пуховик, он подошёл идеально, и, несмотря на сопротивление Светланы Александровны, заставила принять его в дар.

Мамино внезапное счастье ещё больше подчёркивало несчастье Марии. «Неизвестно, чем это всё закончится, но у мамы есть шанс устроить свою жизнь. Они с Сергеем Павловичем почти одного возраста, у них одни интересы, он явно мягкой натуры, покладист. Руководить собой мама бы никогда не позволила. А у меня всё туманно, неопределённо, ненадёжно, хрупко и в большей степени надуманно, потому что с трудом верится в будущее. На днях уедет Гуля, и станет совсем тоскливо. Скорей бы вернуться после каникул на работу…»

О том, что Ильяс обещал приехать, она не думала, дабы не сглазить и не обмануться напрасным ожиданием, но в душе сильно надеялась. Если проскальзывала хоть одна малюсенькая подлая мыслишка, что у Ильяса изменились планы, Марию бросало в жар – особое состояние, когда при страхе или стрессе происходит выброс какого-то гормона. Она читала об этом в интернете и наконец поняла, отчего подобное с ней так часто случается. Её жизнь – сплошная стрессовая ситуация, и впору идти сдаваться психологу, чтобы впоследствии не оказаться на приёме у психиатра, как папа. Нет, он не был сумасшедшим в полном смысле этого слова: страдал частыми депрессиями, замыкался в себе, мог ни с кем не разговаривать днями, приходить с работы, ложиться на диван и смотреть в одну точку и вечно пил таблетки, которые по расписанию ему совала мама. В детстве Маша не понимала, что с ним, – то родной, весёлый, то угрюмый и отстранённый. Когда стала взрослой, поняла всё сама. «Повезло Ильясу! – усмехалась Мария. – Не первой свежести, не красавица, ещё и с плохой наследственностью. Подарок судьбы – по-другому не скажешь».

– Мария, послезавтра приезжаю. Помнишь? Ты ждёшь меня?

«Почему он всё время спрашивает: “Ждёшь? Рада?” Как издевается!!»

– Во сколько ты будешь в Питере?

– Поезд приходит около шести. Улетаю в пятнадцать тридцать на следующий день.

– Тебя встретить?

– Не надо.

Разговор не получался, и Марии ничего не оставалось, как произнести слишком обычное «До встречи…». Всё остальное она сказала про себя, сказала ему, но он не мог этого слышать. В последний день перед отъездом Гули в Турцию Маша не выдержала и всё ей поведала.

– Фотка есть? Покажи! – Долго с серьёзным видом разглядывала Ильяса как знатный физиогномист, потом не сдержалась и заржала. – Красивый парень. Молоденький. Чисто персик! И что он в тебе нашёл?!

– Да ну тебя! Это всё, что ты увидела?!

– Глаза добрые… Да что я могу сказать по фотографии?

– Зачем тогда просила?

– Из любопытства.

– Что делать, лучше скажи!

– А ничего не делать. Жить да