#Издержки изоляции, или Лето 2020, которого не было - Ирина Борисовна Оганова

– Хочу знать! Немедленно!

– Беги! Сейчас ребёнок на улице как разорётся.

– Точно! – спохватилась Гуля, быстро скинула манерные лодочки, не глядя бросила их в большой бумажный пакет, ловко засунула одну ногу за другой в тёплые сапожки, от вольного намотала на голову шарф, и, на ходу застёгивая белую норковую шубку, наскоро обняла Марию, и помчалась в свою счастливую семейную жизнь.

– Завтра позвоню! – гулко раздался её голос с одного из лестничных пролётов, потом хлопнула дверь и наступила вселенская тишина. В квартире повсюду горел свет, ещё ярче обнажая неустроенность её обитателей. Ёлка подмигивала разноцветными огоньками, на столе оставались чашки с недопитым чаем и кусок недоеденного кекса, похожего на некрасивый огрызок.

Телефон Мария всё время таскала с собой, куда она – туда и он, но телефон молчал и после сообщения Ильяса не издал ни звука. Ей хотелось написать самой, они ведь так и не увидели друг друга по видео, и она в суете не ответила на его короткое поздравление, точнее, была уверена, что ответила такими же словами, и даже написала их, но забыла нажать «отправить». Сообщение так и осталось висеть неотправленным и не полученным адресатом. Уже слишком поздно, завтра она объяснит ему, и он обязательно её поймёт.

Ильяс был всё время рядом, она чувствовала его и ни на секунду не забывала, даже смотрела на часы и фантазировала, чем он может быть занят в данную минуту. Немного по-глупому ревновала, рисуя образ красивой девушки, которую так настойчиво прочат Ильясу в невесты. Сейчас в тишине опустевшего дома она медленно погружалась в печальную меланхолию. Тревожно щемило в груди, как предчувствие чего-то нехорошего. За окном падал снег, особенный снегопад, такой же как в его последний приезд, когда снежинки исполняли изящный, медленный танец, поставленный искусным незримым хореографом. «Интересно, наши отношения доживут до весны? А до лета? Надо показать ему, как прекрасен Петербург в белые ночи, сходить на Марсово поле, где вовсю распустится нежная сирень, пройтись по Дворцовому мосту от Эрмитажа к Ростральным колоннам и потом спуститься по гранитным ступенькам к самой Неве, и он сможет потрогать воду руками. Столько всего надо! А главное, чтобы был он». Мария не заметила сама, как привыкла к тому, что теперь не одна, и уже не сможет стать прежней, у неё просто не хватит сил снова остаться одной, ни на что не хватит сил – ни на творчество, ни на саму жизнь.

– Маш, что ты там выглядываешь в окне?

Мария услышала мамин голос и обернулась.

– Ничего… Просто падает снег. Мам, а ты что не ложишься? Устала, наверно.

Светлана Александровна подошла к окну и встала рядом с Марией.

– Красиво! Необыкновенно красиво… Так и хочется пройтись. Обожаю падающий снег в свете питерских жёлтых фонарей.

– Так пошли! – оживилась Мария. – Быстро накинем, что под руку попадётся, и вперёд!

Она побежала в прихожую искать на полках тёплый спортивный костюм, тут же скинула на пол юбку, быстренько полезла ногой в штанину, потом в другую, чтобы не дать маме опомниться.

– А убирать кто будет? – засомневалась Светлана Александровна, потом улыбнулась, отбросив условности, и побежала в свою комнату переодеваться.

Они вышли на Невский, народ ещё вовсю болтался по проспекту, горланил и жёг бенгальские огни.

– Тебе обидно, мам?

– С чего вдруг?

– Ну что Элла так некрасиво повела себя?

– Ой, я тебя умоляю! Она всю жизнь такая была. Я не удивлена.

– И ты считаешь, это нормально?

– Отношусь спокойно – назовём это так. Элла – моя давнишняя подруга. Чего только мы с ней не пережили! Она хорошая, добрая. Во всяком случае, это редкость, когда я кого-то так близко подпустила и не утомилась за долгие годы общения. Она, между прочим, спросила, кто такой Сергей Павлович и что нас связывает.

– И что ты, интересно, ответила?

– Сказала как есть. Что ничего нас не связывает.

– То есть ты сама дала ей добро в открытую с ним флиртовать?

– Можно сказать и так.

– Ну это же глупость! Я что, не видела, как ты расстроена?!

– Это любую женщину огорчит, что ей предпочли другую.

– А теперь скажи мне честно, тебе нравится Сергей Павлович?

– Я как-то не успела подумать на эту тему. Он у меня раздвоился – один преподаёт со мной в университете, другой с кексом приходил к нам на Новый год. И кокетничал с Эллой! – добавила Светлана Александровна и засмеялась.

– Положим, она с ним, а не он с ней, – рассмеялась в ответ Маша.

– Я тебе одно только скажу: если Сергей увлёкся Эллой, значит, ко мне он не имеет никакого отношения!

– Ого! Уже Сергей. Так скоро и Серёженькой станет. Или ты предпочитаешь Серж?

Они прохохотали всю дорогу до Троицкого моста, потом развернулись и уже молча, каждая думая о своём, пошли потихоньку назад.

– Мам, только давай договоримся – придём, плюнем на всё и завалимся спать. Завтра всё уберём. Обещаешь?

– Даже не обсуждается! – Светлана Александровна строго из-под бровей глянула на Марию и вдруг опять прыснула от смеха. – Естественно, сразу спать! У меня за последние десять лет лучший Новый год! Всё суетное переносится на завтра и то только на вторую половину дня, если не к вечеру. Надо ломать стереотипы! Ну что там Ильяс? Говорит – любит?

* * *

Ильяс проснулся с трудом, спал бы и спал, если бы не звонок приятеля, что через час за ним заедут, как договаривались.

– Мам, ты почему меня не разбудила? Просил же!

– Зачем будить, если так сладко спишь? И сдались тебе эти горы! Уезжаешь скоро, мог бы с семьёй побыть. Дедушка с бабушкой в гости звали. Может, останешься?

– Успею и с вами насидеться, и ко всей родне по очереди сходить. Скоро больше чем на месяц приеду.

– Я ведь поговорить с тобой хотела… – Мадина пристально смотрела сыну в глаза и ждала, пока он сам начнёт разговор о Джамиле, не зря же она вчера так старалась.

– Мам, я мыться. Ещё сумку собирать. Не отвлекай!

«Упрямый какой!» – не на шутку разозлилась Мадина, но сжала губы поплотней и промолчала.

– Иди в ванную, я сама сумку приготовлю. Чем завтракать будешь?

– Только ни слова про еду! Кофе выпью, больше ничего не накрывай.

«Ну и езжай голодный! Носишься с ним, как с маленьким, добра желаешь…» – в сердцах выговаривала Мадина и складывала в его дорожную сумку чистые футболки, спортивный костюм, тёплый свитер – всё, что, по её мнению, необходимо взять с собой. Она приминала руками вещи, утрамбовывала