Создатель эха - Ричард Пауэрс
Создатель эха читать книгу онлайн
Когда двадцатисемилетний Марк Шлютер попадает в автокатастрофу, его старшая сестра Карин против своей воли возвращается в родной город ухаживать за братом. Но тот, выйдя из комы, считает, что ее заменил полностью идентичный двойник, который, возможно, желает ему зла,– пусть он и выглядит, действует и говорит как его родная сестра. Отчаявшись, Карин обращается за помощью к признанному нейрологу, настоящей звезде медицины, Джеральду Веберу. Он приезжает, ухватившись за возможность изучить редкий случай прогрессирующего синдрома Капгра – нечасто встречающегося бредового расстройства. Но все оказывается еще сложнее, и постоянное общение с больным начинает оказывать влияние на разум самого доктора. Марк же, вооруженный лишь странной запиской, оставленной в его палате неизвестным, пытается выяснить, что случилось в ночь автокатастрофы. Правда о ней необратимо изменит жизнь всех троих.
И в целом Вебер начал подозревать, что отправился в Небраску изучать случай Марка Шлютера для того, чтобы доказать по крайней мере самому себе следующее: даже если модульная теория дает исчерпывающее объяснение Капгра, то с точки зрения повреждения и разрыва связей между узлами в распределенной сети синдром все равно имеет психодинамическую природу и проявляется индивидуальными реакциями, личной историей, вытеснениями, сублимациями и желаниями, которые нельзя свести к низкоуровневым явлениям. Может статься, что модульная теория вскоре опишет мозг, но вот объяснить перегруженный фактами и обуянный отчаянным желанием выжить мозг Марка и его сестру-самозванку этой теории не по силам. Вот о чем он собирался писать, когда завершит текущий книжный тур.
Они отвезли Марка домой: больше пристроить его было некуда. Когда знаменитый нейрописатель дал рекомендацию и покинул Карни, доктор Хейз больше не видел смысла держать Марка в «Дедхэм Глен». Карин отговаривала его до последнего. А Марк, напротив, готов был выписываться в любой момент.
Но для начала Карин нужно было съехать из «Хоумстара». Она прожила в модульном доме несколько месяцев: заботилась о собаке, следила, чтобы все исправно работало, выбросила контрабанду Марка и объявила войну вторгшимся на территорию дома растениям и животным. Теперь предстояло стереть все свидетельства своего присутствия.
– Что будешь делать? – спросил Дэниел. Они лежали бок о бок на матрасе на голом дубовом полу. Шесть утра, среда, середина июня. Большую часть ночей за последние недели она провела в его монашеской келье. Завладела кухней и тайком проносила сигареты в ванную – включала воду и выдыхала дым через окошко в спертый летний воздух. Но ящик, который он выделил ей, так и остался пустым – туда она не положила даже запасную пару носков.
Карин перевернулась на бок, чтобы он мог обвить ее руками, – разговаривать так было легче. Ее голос прозвучал бесплотно.
– Не знаю. Две жилплощади мне не по карману. Да и одна, в общем-то, тоже. Я… Я выставила свою квартиру в Южном Су на продажу. Не хотела тебе говорить. Не хотела… Чем я тут занимаюсь? Сколько еще смогу?.. Снова вернулась к началу, после всего, что мне удалось достичь… Но не могу его оставить. Сам знаешь, в каком он состоянии. И понимаешь, что будет, если он останется один.
– Он не останется один.
Она резко повернула голову и уставилась на его скрытое в сгущающихся сумерках лицо, словно вопрошая: «На чьей ты стороне?»
– Если я оставлю его с дружками, он не доживет до конца года. Словит пулю во время охоты. Или поддастся уговорам и начнет снова гонять.
– Есть и другие, кто может за ним присмотреть. Я, например.
Она прижалась к нему.
– О, Дэниел. Ума не приложу, почему ты такой понимающий. Какая тебе от этого выгода?
Он положил руку ей на бок и погладил, как новорожденного олененка.
– Совершенно некоммерческая.
Карин провела пальцем по его шее. Дэниел походил на птицу. Как только заучивал маршрут, то держался его, пока было куда возвращаться. Пока существовал дом.
– Вы оба разбиваете мне сердце.
Они взглянули друг на друга, но ни один не потянулся навстречу первым. Он едва заметно кивнул – весьма двусмысленно.
– Начни с малого, – сказал Дэниел.
Она склонила голову, низвергнув медный водопад.
– Не знаю как.
– Все просто. Можешь остаться. Здесь, со мной.
Лучше и не скажешь. Не смирение, но и не приказ. Только констатация наилучшего для них варианта.
– С малого, – повторила она. – Совсем ненадолго. Только до тех пор, пока Марк… Ты точно не пожалеешь, если я?..
На лице Дэниела выступило рефлекторное болезненное выражение. Когда это он вообще жалел о том, что связано с ней? Он покачал головой. Любезность перевесила память.
– Только если не пожалеешь ты.
– Это ненадолго, – пообещала Карин. – Я сделала все, что могла. Либо он скоро поправится, либо… – Она остановилась, заметив выражение Дэниела. Хотела заверить, что не собирается посягать на его территорию. Но запоздало осознав слова, слетевшие с губ, поняла, что звучат они, как пощечина.
Карин прильнула к нему, сплетая руки и ноги, ища опоры. Они впервые за многие годы были друг с другом средь бела дня. В ложбинке его груди, в сдержанном изгибе губ она почувствовала: он простит что угодно, лишь бы исправить ошибки прошлого. Все, кроме отдаления на безопасную дистанцию, возведения стен от лишних эмоций.
Она эвакуировалась из «Хоумстара», уничтожив любой намек на свое пребывание в доме. Способность Дэниела отслеживать все и вся, а также замирать подолгу на одном месте и растворяться в воздухе, пришлась кстати. Карин по памяти реконструировала изначальный хаос Марка. Разбросала диски. Купила новый пошлый плакат взамен того, который разорвала, с блондинкой в слегка порванном клетчатом платье с большим разводным ключом в намасленных руках у кроваво-красного пикапа. Что делать с Блэки, она понятия не имела. Подумывала перевезти собаку к Дэниелу хотя бы до тех пор, пока Марк не освоится. В текущем состоянии брат способен напасть на животное, выбросить его на улицу или накормить слабительным. Дэниел не возражал против еще одного живого существа в своей святыне. Но Карин не хотела подвергать собаку стрессу.
Доктор Хейз подписал выписку, и Марк покинул «Дедхэм Глен», отправившись на попечение единственного человека, который признавал его родственником, хоть сам Марк отплатить тем же отказывался. Барбара предложила помощь.
– Благослови тебя Бог, – ответила Карин. – С переездом я справлюсь. А вот что будет на следующей неделе… И через две… Барбара, что мне делать? Страховка не покрывает уход за больным. Мне придется работать.
– Я рядом. Плюс, он будет регулярно посещать терапевта. И я могу проведывать его, если поможет.
– Как? Ты и так столько для нас уже сделала. Не представляю, как мне отплатить за все…
Барбара излучала невероятное спокойствие, а ее рука на плече Карин выражала абсолютную уверенность.
– Все образуется. Нам всем когда-нибудь воздастся. Посмотрим, как все пойдет.
Карин попросила Бонни Трэвис помочь отвезти Марка домой. Марк обошел центр, прощаясь с сокамерниками.
– Видите? – говорил он. – Мы тут не на пожизненном. И вас выпустят. А если нет, то звоните, я приеду, вытащу.
Но когда Карин подъехала к центру, он отказался садиться в машину, ушел на тротуар и встал в окружении сумок. Шапочку он больше не носил: волосы отросли в редкую шкурку. Вспомнив что-то, он помрачнел.
– Хочешь затолкать меня
