Прощай, Анна К. - Лера Манович
Прощай, Анна К. читать книгу онлайн
Рассказы Леры Манович уже изрядное время присутствуют в пространстве русской словесности, находясь при этом как бы особняком – то ли природно тяготея к чуждому декларативности негромкому существованию, то ли чураясь постмодернистских игрищ со смыслами и аллюзиями и оттого не выпирая в принципе. Между тем формальные признаки успешности, как то: постоянные журнальные публикации, участие в премиальных листах, переводы на иностранные языки и выход нескольких сборников (правда, гомеопатическим тиражом) – наличествуют в полном составе.
Наверное, камерность этой русской прозы можно объяснить тем, что каждый, кто соприкасается с новеллистикой Леры, оставляет ее при себе или для себя и ведет с ней непрекращающийся диалог – о женском и мужском, о телесном и чувственном, о сбыточности и несбыточности счастья, о сиюминутном и вечном.
Представляется очень важным, что настоящее наиболее объемное издание прозаических произведений Леры Манович позволит широкому кругу читателей познакомиться с современным российским писателем, который, говоря словами девочки из одного из рассказов в этой книге, «хочет смотреть жизнь», следуя бунинской традиции, в которой даже грусть воздействует одухотворяюще.
В формате PDF A4 сохранен издательский макет
– Ноу, сенк ю, – сказала Анна.
– Are you o'kay?[15] – сказала негритянка, подозрительно осматривая Анну с головы до ног.
– Ноу, сенк ю, – повторила Анна.
Видимо, продавщица была опытной и привыкла преодолевать ложную застенчивость покупателей.
– You are interested in devices for anal sex?[16]
Вот почему члены были такими тонкими.
– Иес, зыс, – Анна ткнула пальцем в фиолетовый «девайс», боясь, что негритянка спросит что-то посложнее.
Продавщица сняла упаковку с полки. Протянула ей:
– Forty five dollars[17].
– О'кей, – кивнула Анна.
На фоне остальных цен сорок пять баксов было недорого. У Анны было всего пятьдесят. Она редко пользовалась наличными – везде платил Глеб.
Из туалета, взъерошенный и довольный собой, появился ковбойский старик.
– I'll take it[18], – сообщил он негритянке.
– Nicely[19], – сказала продавщица и вопросительно посмотрела Анну.
– Кэн ай трай ит? – повторила Анна фразу ковбоя.
У негритянки и старичка округлились глаза.
– No, – сказала негритянка. – You can't try it until[20].
– Ok, – сказала Анна.
– So you gonna buy or not?[21] – спросила продавщица.
– Иес, ай тейк ит.
Негритянка забрала член и упряжь старичка и пошла к кассе.
Анна прошлась дальше вдоль полок и осмотрела веревки для связывания, наручники и рваные колготки. Охранник у двери безучастно наблюдал за ней. Боясь, что ей начнут предлагать что-то еще, Анна подошла к кассе.
Негритянка без выражения на лице отсчитала сдачу и выдала покупку в обычном белом пакете без надписей.
Анна взяла пакет в руки и медленно пошла к выходу.
– And now you can try[22], – без выражения сказала ей вслед негритянка.
Анна непонимающе пожала плечами.
Негритянка указала на дверь туалета, подсвеченную по контуру неоном, и недвусмысленным жестом предложила испытать покупку.
Туалет был чистый, просторный, с тумбочкой со стопкой порнографических журналов и ковриком на полу.
Анна вскрыла упаковку и извлекла резиновый предмет. Он был приятно тяжелым и хорошо лежал в руке. Анна опустила крышку на унитаз, села и прикрыла глаза. Ей почему-то вспомнилась старая лошадь в больничном саду рядом с домом, где она росла. Лошадь звали Мальчик. Теперь она иногда звала так Глеба. Ходить в больничный сад запрещалось, и дети бегали туда тайком. Они просовывали сквозь щели в деревянном заборе морковку и яблоки, и Мальчик аккуратно брал еду с рук, касаясь детских ладошек дряблыми теплыми губами.
– У него нет яиц, – со знанием дела сказал Лешка, который жил без отца с мамой и поэтому разбирался во всем.
Анна не очень понимала, зачем лошади яйца. Лошадь же не курица.
Однажды дети пришли в больничный сад и застали пустой сарай с распахнутой дверью. Они бросили морковь и яблоки прямо там, на грязный пол…
Анна вздрогнула от стука в дверь.
– Глеб?
– Are you o'kay? – спросил охранник из-за двери. – Please open the door![23]
Анна резко встала и тут же рухнула, на чем-то поскользнувшись.
Когда она пришла в себя, над ней колыхалось черное декольте.
– Can you hear me?[24] – сказало декольте.
– Йес, – ответила Анна, и декольте взволнованно заколыхалось над ней.
– Do I call police or ambulance?[25] – сказало декольте кому-то.
– Ноу! – крикнула Анна. – Не надо.
Над декольте появилась голова, и Анна узнала продавщицу.
– Do you speak English?[26] – спросила негритянка Анну.
– Май инглиш из бэд. Ай эм фром Москау. Ай лив виз май бойфрэнд. Хи дринкс эври дэй. Я люблю его и я в порядке. Я из Москвы.
– How did you get here?[27] – спросил охранник.
– Бай кар, – Анна ткнула пальцем туда, где, как полагала, стояла ее машина.
Негритянка и охранник переглянулись. Похоже, им было неохота вызывать ни скорую помощь, ни полицию.
– I'll bring her some water[28], – сказала негритянка.
– You'd better make her a coffee[29], – сказал охранник.
При мысли об американском кофе в животе у Анны неприятно сжалось.
– Но кофи! – сказала она. – Джаст вота плиз.
Охранник помог Анне подняться, вывел ее из туалета и усадил на свой стул.
Английские слова возникали перед ее глазами, будто начертанные поверх упакованных вагин и анусов. Они всплывали в памяти и звучали в голове: «Mister Harris Hawk is a very important person. He's a clerk. He's a clerk in a big bank…» Это был стандартный текст из учебника «Happy English», заученный еще тогда, когда Анна посещала репетитора. В памяти всплыла и сама Вера Ароновна, толстая пожилая еврейка, страдавшая сахарным диабетом, и ее квартира с полированной мебелью и множеством белых вязаных салфеток. Анна ездила к ней на троллейбусе через весь город и таскала банки с консервированными ананасами. Вера Ароновна считала, что ей полезно есть ананасы. Несмотря на это, она умерла и унесла с собой салфетки, ананасы и не успевший укорениться английский.
Видимо, Анна произнесла текст вслух, потому что негритянка переспросила:
– Your boyfriend's name is Harris?[30]
– Йес, – Анне стало смешно.
Она допила воду и встала.
– Are you o'kay? – снова спросила негритянка.
– Айм мач бэттэ, – ответила Анна.
Негритянка вдруг так по-бабьи понимающе похлопала ее по плечу, что Анна ей улыбнулась.
– Nice trip[31], – сказала негритянка.
На улице Анну догнал охранник и сунул ей в руки покупку, которую она забыла в туалете.
Мелкий снег сыпал с неба. Было еще темно, но уже виднелись большие деревья на горизонте, обведенные светом. Анна стояла на парковке с резиновым членом в руке и ловила ртом снежинки.
Рыба плывет
Город напоминал шикарное кладбище.
Приятель Глеба привез их сюда. На автозаправке он залил полный бак, платил Глеб. В итоге вышло дороже, чем на такси. Когда они приехали, приятель пытался вернуть деньги, так как не израсходовал и четверти бака. Глеб не взял. Глеб часто бывал неуместно щедрым, как и неуместно скупым. Так думала Анна, глядя на красную, с глубокими трещинами стену гостиницы.
Они долго бродили втроем по улицам, пустым и влажным от дождя. Приятель Глеба много говорил и несмешно шутил. Он был из тех унылых неудачников-эмигрантов, которые всю жизнь стараются казаться весельчаками. Потом они вернулись в отель, и приятель опять задержался, так как женщина-портье ни слова не понимала по-английски. На сайте указывалось, что постояльцы отеля могут бесплатно воспользоваться велосипедами. Велосипедов не было.
Наконец приятель засобирался назад в Берлин, но тут Глеб предложил перекусить. Анну всегда бесила эта
