Служба исполнения желаний - Марон

Секретарь ничего не ответил. Ёндэ чувствовал, как его разрывает на части: он корил себя за грубое отношение к человеку, который всегда был рядом с ним, но одновременно в нем кипела ярость. Буря эмоций поглотила его.

– Прекрасно. Хочешь уходить – пожалуйста. Но напоследок скажи, какая из всех площадок больше всего жаловалась на отмену лекции? Свяжись с ними. Скажи, что все состоится. Пусть соберут как можно больше зрителей. Я приду, даже если небо расколется. Понял меня?

Секретарь коротко ответил согласием и повесил трубку.

Может быть, нервы давали о себе знать, но Ёндэ почувствовал острую боль в животе. Он слышал, что бессимптомно протекающая болезнь может атаковать организм в любой момент. Он лихорадочно стал искать лекарства, которые недавно выписал врач, выпил их, но боль не утихала. С трудом дошел до дивана и рухнул на него. Тело само собой сжалось от боли. Его прошиб холодный пот, и Ёндэ с трудом заставил себя уснуть.

* * *

Ёндэ вышел на сцену, освещенную единственным прожектором. Он стоял спиной к зрителям, словно в оцепенении, устремив свой взгляд вверх прямо на баннер:

«Он вернулся! “Гладиатор счастья” Чхве Ёндэ!»

Он молча стоял с опущенными руками, а в зрительном зале перешептывались.

Почему он так стоит? Просто стоит и ничего не делает? Он что, забыл слова?

Люди заметно волновались. Только тогда Ёндэ медленно повернулся к публике и произнес:

– «Гладиатор счастья». Здорово звучит, правда? Я сам придумал. Вы много раз видели подобное в фильмах, не так ли? – Голос Чхве Ёндэ звучал тихо. Волнение в зале только нарастало.

– Человек, рожденный исключительно, чтобы сражаться. Он размахивает мечом, наставленным на весь мир. Я всегда хотел стать гладиатором. Хотел разрушать предрассудки и запугивать тех, кто надо мной издевался, поэтому я отчаянно размахивал своим мечом, словно кружился в танце.

Он изобразил нечто подобное из танца с мечами.

– Но удивительно, что я упустил нечто важное. Я был так жалок. Хех.

Зрители были ошеломлены этим неожиданным заявлением и с нетерпением ждали продолжения.

– Гладиаторы сражаются не ради спасения страны и не ради защиты граждан. Они рискуют своими жизнями ради развлечения! Всего лишь шоу для зрителей, и ничего больше. Но я забыл об этом!

Ёндэ подбежал к краю сцены и обвел глазами зал.

– Я Чхвэ Ёндэ! Знаю, что для вас я всего лишь развлечение. Вы находите утешение в этом шоу. Он такой бедный и всеми забытый, но все равно живет. Вы смотрите на меня и думаете, если смог я, то и у вас все получится. Вы убеждены, что лучше меня. И хихикаете при этом, соглашаясь с моими словами.

В одно мгновение зал затих.

– Да, это правда! Я действительно несчастлив! Если бы проводили Олимпийские игры по несчастью, я бы, наверное, взял золото! Ах да! Я чуть не забыл самое главное. Это же настоящая квинтэссенция несчастья!

Ёндэ, размахивая руками, с истерикой в голосе прошептал в микрофон:

– У меня рак. Рак поджелудочной железы. Операция бессмысленна: опухоль слишком большая. Что это, если не конец света? Как вам такое? Вы, должно быть, на седьмом небе от счастья? Вас успокаивает это зрелище? Перед вами стоит человек, который так стремился к счастью, а уже одной ногой в могиле. Вы облегченно вздыхаете, да? А-ха-ха-ха-ха.

Ёндэ истерично засмеялся, катаясь по полу. Смех в микрофоне заполнил пространство вокруг, вызывая у людей дрожь отвращения. Не зная, как реагировать, зрители, охваченные ужасом, один за другим покидали зал. Микрофон отключили, но хриплый смех не смолкал. Ёндэ наблюдал за публикой, не прекращая зловеще смеяться.

Люди вскакивали со своих мест и спешили к выходу, словно старались скрыться от эпидемии. Он так сильно смеялся, что на глазах выступили слезы. Но вдруг он заметил одну женщину. В отличие от других, у нее не было ни паники, ни страха – она спокойно смотрела на Ёндэ. Он пытался вспомнить, откуда ему знакомо ее лицо. Где-то он ее уже видел. Он поднялся на ноги, и в этот момент погас свет, вокруг стало темно. И вот тогда-то он вспомнил.

Хан Совон. Хозяйка Службы исполнения желаний.

У нее было неприметное лицо, которое трудно вспомнить. Была ли она одной из его поклонниц?

В темном зале раздавалось лишь тяжелое дыхание Ёндэ, как у зловещего призрака.

* * *

В гримерной раздался пронзительный крик:

– Вы что, рехнулись? Как бы там ни было, я буду требовать компенсации за сегодняшнюю лекцию, так что готовьтесь! – в гневе кричал мужчина средних лет в строгом костюме. Он резко распахнул дверь и вышел.

Ёндэ развалился на диване, но взгляд его секретаря остался прикован к двери, за которой исчез организатор мероприятия. Он стоял в растерянности, наблюдая за своим начальником, который хоть и почувствовал его взгляд, но сделал вид, что не замечает. Воспоминания о первой встрече с ним, произошедшей много лет назад, вновь всплыли в памяти секретаря.

Это произошло после литературного дебюта Ёндэ, когда он только начал выступать с лекциями. Энтузиазма у него было с лихвой, но ему не хватало мастерства, чтобы завладеть вниманием аудитории, а про навыки лектора речи и вовсе не шло, поэтому после каждого выступления он едва ли не падал от усталости. После очередного выступления он накинул поверх пропитанной пÓтом рубашки пиджак и вышел из зала, когда к нему подошел парень, худощавый и на вид сильно уставший.

– Вы мой спаситель! Пожалуйста, позвольте мне хоть как-то вас отблагодарить!

Он признался, что книга заставила его захотеть жить. Взгляд юноши был полон отчаяния, и Ёндэ нанял его своим секретарем. Тот приложил немало усилий, поэтому в успехе «Гладиатора счастья» определенно была и его заслуга.

– В вашей книге вы написали, что надежда – это не белый ароматный рис, а грубые злаки. Каша из риса красивая и вкусная, но совершенно не питательная. Именно грубые сорта помогут вам оставаться здоровыми, поскольку организму требуется приложить немалые усилия, чтобы переварить их. Иногда то, что красиво выглядит и хорошо звучит, может стать для вас ложной надеждой… С тех пор я полностью отказался от сладостей и ем исключительно смешанный с разными крупами рис. У нас дома из-за меня даже на праздники и дни рождения готовят подобное.

Ёндэ вспомнил тот блеск в глазах секретаря много лет назад. Проницательный взгляд, заставлявший начальника смущаться, сильно отличался от того, как он смотрел сейчас: разочарованно и огорченно.

– Чхве Ёндэ…

– Не говори ничего. Я и сам знаю, что сошел с ума.

– Скажите,