Меркьюри - Эми Джо Бернс

Марли нависла над свекром. Бушевавший в ней гнев стремительно нарастал, готовый взорваться. И в этот момент в душе у Марли начался новый отсчет: словно двинулось, тяжело набирая обороты, колесо векового гнева, неисчислимых потерь.

– Вы что ей такое дали? ― сурово спросила она.

– Снотворное, ― ответил Мик. ― То, что доктор прописал.

– Все разом? Это сколько?

Тот сразу заюлил:

– Она сама держала пузырек. Не могу точно сказать.

Наклонившись, Марли достала из-под кровати закатившийся туда пустой флакон. Всего там было двенадцать таблеток, теперь не осталось ни одной. Марли швырнула склянку на постель.

– Так Элиза сама их приняла ― или это вы заставили? ― Марли приблизила лицо к лицу Мика. ― Что скажете?!

– Ей требовалась помощь.

Мик посмотрел на нее с тем трогательным выражением, какое так пленило, помнится, Марли в первый вечер их знакомства ― когда из-под его пальцев вырвались последние аккорды «Лунной серенады». Тогда он словно бы попал в ловушку романтической темы этой песни, и теперь Мик вел себя так, будто до сих пор пребывал в ее власти.

– Помощь?! Она была еще в достаточном уме, чтобы просить вас о помощи! ― Марли даже не сознавала, что все это яростно выкрикивает в лицо Мику, пока не почувствовала на спине ладонь Уэйлона. ― Она никогда не просила о помощи!

– Тео в соседней комнате, ― почти шепотом напомнил Уэйлон, как будто она сама не знала, где спит ее сын. Она стряхнула с себя руку мужа.

– Элиза не хотела вот так вот жить, ― указал Мик на то опустевшее место, где недавно лежало тело жены. ― То вновь живя, то исчезая из своей жизни. Просыпаясь рядом с мужчиной, которого она порой не в состоянии была узнать.

Подбородок у него задрожал, сморщился, и Уэйлон дрогнул. Марли же от увиденного пришла в ужас.

– Ясно, батя, ― успокаивающе произнес Уэй. ― Я все понимаю.

Он ни разу никого не утешал с тех пор, как узнал о болезни матери.

– Я любил ее! ― заявил Мик.

– Я знаю, ― и Уэйлон обхватил его руками.

Марли все ждала, что Уэй к ней повернется и даст ей понять, что понимает, что именно совершил Мик. Глазами скажет ей, что, когда они останутся наедине, то все расставят на свои места.

Но вместо этого Уэй так поглядел на свою жену, словно пытался сказать: «Разве для тебя это не достаточное доказательство?»

Нет, Марли так вовсе не считала. Уэйлон, наблюдавший всю сцену, принял сторону отца. Элиза бы не решилась принять сама сразу все таблетки ― Марли нутром чувствовала. И это произошло вовсе не случайно.

– Элиза, что, сама сказала вам, что хочет умереть? ― спросила она Мика.

Четыре пары глаз впились в нее так, как будто мужчины не могли поверить, что Марли сказала это вслух.

– Ей не было нужды говорить мне то, что я и так прекрасно видел, ― колюче поглядел на нее Мик. ― Мы с ней женаты уже почти тридцать лет.

– Я вызываю полицию, ― сообщила Марли.

Она взяла было с пола телефон, но Уэйлон ухватил ее за запястье и вырвал из руки трубку.

– Уэйлон Джозеф, ― сквозь зубы прорычала Марли, ― убери от меня свои руки.

Уэйлон разжал ладони, трубка упала на пол.

– Если ты вызовешь полицию, то оставшуюся ночь мой отец проведет в кутузке.

– Да что ты говоришь!

– Марли, он только что потерял жену. ― Уэй зашарил по карманам, ища зажигалку, которой там, видно, не оказалось. ― Что, черт возьми, на тебя нашло?!

Мик сидел у себя на кровати, точно потерянный, беспомощный ягненок, но у Марли он не вызывал ни малейшей жалости. Ей казалось, будто в этом доме все вдруг начало со страшной силой раздираться на обрывки и волокна, разрушая все былые узы и привязанности.

– Бэйлор?! ― воззвала она к застывшему на полу, сраженному горем созданию.

Но тот в ответ лишь поднял на нее тяжелый взгляд и вяло повел плечами.

Марли медленно кивнула.

– Понимаю, ― произнесла она. И действительно, на нее внезапно снизошло осознание того, что говорила ей в церкви Элиза, о чем пыталась ее предупредить.

Когда вставал вопрос о преданности, эти мужчины всегда выбирали друг друга.

К счастью, в этот момент в соседней комнате захныкал Тео. Марли быстро пробежала к нему в спальню и закрыла за собой дверь. Взяла сына из кроватки. Она не укачивала его на руках еще с младенческой поры. Он стал слишком большим для этого, но Марли сейчас было все равно. Тео, средоточие ее жизни! Сердечко, что должно биться, несмотря ни на что, чем бы все ни кончилось. И тогда Марли постигла: она тоже заплатила бы любую цену, чтобы в этом доме слабых и духовно покалеченных мужчин дать своему сыну надежную опору ― так, как это сделала Элиза.

Тео снова заснул, но она не спешила класть его обратно в кроватку. Она все глядела в темноту, пока рассвет за окном не начал пробираться пальцами сквозь щели в жалюзи.

Дальнейшие события

Глава 20

Марли осталась единственной женщиной в доме Джозефов.

Было холодно. Сколько бы кофт и свитеров она ни надевала, как бы ни сияло в окна щедрое августовское солнце, Марли не удавалось согреться. Наутро после смерти Элизы Шэй сидел подле нее у себя в комнате, вспоминая то, что наблюдал минувшей ночью.

– Отец просто стоял над ней. И ничего не предпринимал. Она не могла дышать, Марли! Все случилось так быстро, я даже не знал, что делать.

Его любимые барабанные палочки лежали в углу комнаты, возле стола. Казалось, уже целую вечность Марли не слышала, как Шэй играет.

– Ты сделал все, что было в твоих силах, Крошка Шэй. ― Марли обняла его одной рукой, вдыхая запах чистого хлопка. ― И знай, что ты не одинок.

Однако именно одинокими все они были сейчас. После смерти Элизы Джозефы сделали то, чего не делали на самом деле никогда. Они разделились.

Следующие две ночи Бэйлор бродил по дому, в точности как это делала недавно его мать. Его шаги звучали так, будто с лестницы скатывались увесистые камни. Уэйлон скрывался в своей детской спальне, которую теперь с ним делила Марли. Спали они, повернувшись спинами, не касаясь друг друга, не разговаривая. А Мик часами сидел за столом в обеденной комнате, глядя на стопку кроссвордов, но не притрагиваясь к ним.

Ни один из Джозефов не вышел открыть дверь, когда приехал отец Патрика, служивший в