Жизнь по чужим правилам - Ольга Тиханова

Она зашла в школу почти самой последней, пропуская вперед учеников и педагогов.

Дверь кабинета информатики была открыта, слышался бодрый голос Родиона Юрьевича. Ира, проходя мимо, задержалась, чтоб кивнуть ему в знак приветствия.

Родион Юрьевич демонстративно посмурнел, в три широких шага достиг двери и с силой ее захлопнул.

Ира внутренне застонала от тоски. Сколько можно?! Пора бы уже успокоиться, а?!

А когда зашла в свой кабинет, не сдержалась и застонала вслух:

– А-а-а-а-а… Опя-я-я-ять…

На столе – стопка бумаг. На подоконнике – гордый в своем одиночестве Робинзон. Кстати, за время ее отсутствия он ничуть не подурнел, видимо, не скучал по хозяйке и регулярно получал питание. Все так же смотрел в окно, грел свои листья на тлеющем осеннем солнце.

За окном двор школы, то есть серый асфальт. Жалюзи так и висят на одну сторону, сломанные, за лето никто не удосужился их починить. Об этом, что ли, предупреждала завуч, говоря «в целости и сохранности»?

В районе локтя послышался знакомый зуд.

Она села за стол и вместо того, чтобы включить компьютер, взяла листок бумаги.

Учителей жизни развелось сейчас море. Наверное, жизней столько не наберется. На одного простого человека штук пять учителей. И у всех один и тот же совет, как под копирку: пишите списки целей, как можно подробнее фиксируйте свои самые неожиданные «хотелки». Чем длиннее список, тем лучше. Вполне логично: ведь когда много желаний, выше шанс исполнения хоть каких-то. А значит, сбывшуюся мечту можно потом приписать в заслугу тому самому учителю и его системе. «Элементарно!», как говорил один известный и умный человек.

Ира никогда никаких списков не составляла. Вот пришла пора и попробовать, только пойдет она от противного, ради интереса. Много лет назад у нее уже были и цели, и планы, но бумаги под рукой не оказалось, теперь же, когда перевалило за тридцать пять, несолидно вести себя как юная мечтательница, гораздо правильнее подвести какие-то итоги. Что получилось-то?

Картина получилась очень красноречивая.

То, что дизайнера одежды из нее не вышло, это и так понятно. Подростковая фантазия примерно в том возрасте и осталась. Можно и не вспоминать. Но ведь забавно. Тогда она всерьез думала об этом. Планировала выйти на мировой рынок. Даже имя свое склоняла на иностранный манер, примеряла – Ирэн или Айрин. Смешно вспомнить, но даже логотип из инициалов рисовала! Пришлось признать нереалистичность этой идеи и отказаться от нее. С тех пор ее идеальная мастерская существует в голове и даже периодически работает, когда, например, надо пристрочить одно событие жизни к другому.

Потом хотела работать переводчиком. Вот это уже из разряда взрослых решений, осознанных, когда не только думаешь, но и что-то делаешь для этого. Тоже мимо. Дальше перевода документов дело так и не сдвинулось. Минус один пункт.

Дальше была семья и искреннее желание раствориться в ней. И в любви. И даже вроде складывалось сначала, выкройка получалась многообещающей, все детали на месте: и любовь, и забота, и быт налаженный, и ребенок. Но либо нитки оказались слишком слабые, либо швы непрочные. Расползлось все снова на детали, некоторые сразу же потерялись. Мишина забота и любовь, например. А ведь такие вещи должны быть парными (как рукава, карманы, борта пиджака), иначе ничего не получится. У Иры вот не вышло, сколько ни колдовала. А потом обида выжгла и ее чувства. И семьи в итоге нет. Еще один минус.

Материнство. Сложное оно получилось. Нет, Ира не жаловалась, хотя часто хотелось выть. Пытаясь найти какую-то точку опоры, пока врачи искали диагноз дочери, она ходила к психологу. Однажды он спросил: «Вы хотели бы, чтоб вместо Поли у вас был другой ребенок? Другая девочка? Здоровая». Ира, не задумываясь, ответила: «Нет». Никакую другую девочку она не хотела ни минуты! Никогда. Она немела при мысли, что у нее могло не быть Поли, пусть даже вот такой, какая есть. Это, конечно, плюс. Но разве есть хоть один родитель, который не желал бы своему ребенку здоровья? Вот и она мечтала, билась, пока не приняла наконец. Но принятие это досталось не просто, что уж говорить. И еще она мечтала родить минимум двоих. И обязательно мальчика, чтоб одевать его как пижона-итальянца. Вот здесь снова минус.

Кстати, об Италии. Она так ни разу туда не съездила. Даже просто в Рим какой-нибудь, хоть в экскурсионный тур на неделю в отеле две-три звезды. На гиде можно было бы смело сэкономить, она прочитала большую часть книг из библиотеки в институте и в школе по истории Рима, изучила почти все альбомы по итальянскому искусству, впору было самой работать гидом. На третьем курсе случился ее звездный час. Приезжали студенты-итальянцы, как раз из него, из Вечного города. Ира смотрела на них как на ожившие статуи из музеев Ватикана, а мокасины просто завораживали. Ведь эти мокасины ходили по тем самым улицам! Торопились куда-то. Она осторожно поинтересовалась у парня в коричневых свободных брюках, далеко ли от их дома находится средневековая аптека? Парень задумался. А церковь с картиной Рени «Архангел Михаил»? Группа студентов как по команде протянула громкое бодрое «О-о-о-о! У-у-у-у!», выражая свое одобрение и восхищение.

В ответ они посоветовали в следующий свой приезд в Рим посетить кофейню рядом с Пантеоном, где уже семьдесят лет варят уникальный кофе по секретному рецепту. В следующий раз. Хм. Ну да. Хоть бы в первый раз добраться. А ведь она думала о зимовке, путешествии из города в город. Жирный минус.

Собаку хотела. С детства мечтала, а родители не разрешили. До сих пор любит всех псов до одури, ни одного не пропускает на улице, умиляется даже самым страшненьким. Когда ей было пять лет, произошел случай, после которого любой ребенок имел полное право заработать боязнь собак на всю оставшуюся жизнь. Маленькая Ира стояла возле подъезда, ждала подружку. За ее спиной растянулся ров, сантиметров тридцать глубиной. Возле всех старых домов были такие, в них собиралась лишняя вода. В тот день она как раз там собралась, заполнив эту канаву полностью. Внутри подъезда скрипнула дверь, Ира решила испугать подружку, шагнула внутрь, чтобы крикнуть ей зловеще громко: «Ага-а-а-а-а-а!», но встретилась лицом к лицу, то есть лицом к морде, с псом. Огромным. Мохнатым. Он тяжело дышал, выдыхая воздух