Русский клуб - Владимир Дэс

С провозглашением Нижнеокска столицей реформ в губернию со всего мира приехало огромное количество «друзей». Объявленные ими цели были благие – научить русских рыночной экономике. Некоторые западные страны предлагали и реальную осязаемую помощь.

Голландцы предложили тридцать полностью оборудованных колбасных и молочных мини-заводов почти бесплатно. Губернатор раздал их крупным хозяйствам, и более мелкие стали сдавать свою скотину туда. Но и её еле хватало на это производство. А мясомолочные отечественные заводы позакрывались.

К своим мини-заводам щедрые западные партнёры стали поставлять в губернию брикеты мяса и сухого молока в неограниченном количестве, только уже по среднеевропейским ценам, хотя и в кредит. С их помощью голландские мини-заводы заработали во всю мощь.

И тут вдруг выяснилось, что всё то, что прислали с Запада, по технологическим параметрам выработало свои технические возможности – надо менять.

Но теперь уже не даром, а за приличные деньги. Которых в бюджете нет.

Область почти совсем перестала производить продукты питания, все мясомолочные заводы и заводики оказались закрыты. Люди остались без мяса, колбасы, молока, сыра, сметаны.

Но новые «друзья» опять пришли на помощь и стали спасать Нижнеокск, напрягая уже свои западные мясомолочные заводы, хорошо работавшие у них во Франции, Голландии и Германии, увеличили их мощности, и в город стала поступать готовая продукция в неограниченном количестве, но по высоким европейским ценам.

– Вот видите, – говорил губернатор, – у нас в губернии никакого мясомолочного производства нет, а магазины ломятся от колбасы и сыра. Как я и говорил, Запад всегда нам поможет.

Глеб стоял на своём:

– Я так понимаю, что по этой схеме мини-заводиков западники и угробят всю нашу промышленность от кастрюльной до космической.

После этого спора к молодому неопытному губернатору пришли два его школьных товарища. Они создали фирму «Территория», которая должна была не производить в губернии продукты питания, а закупать их на бюджетные деньги в Европе. Создавать, так сказать, резервный запас продуктов на случай перебоев в поставках сельхозпродукции.

Губернатор на совете предпринимателей рассказал об этом проекте, и все, кроме двух его друзей, были против. Глеб сказал: «Не пойдёт». На вопрос «Почему?» ответил: «Кое-кто телегу поставил впереди лошади. И убедил тебя, что и так сойдёт. Нет. Надо самим восстанавливать животноводство и строить свои мясомолочные заводы, выращивать овощи и фрукты, а не покупать у немцев и голландцев. И бюджетные деньги надо отдать на это, а не на очередную авантюру».

Губернатор не слушал Глеба. Как увлекающийся чело – век, он решил, что в данный период надо всё делать по запросам рынка, и перевёл несколько миллионов долларов на счёт «Территории» для закупки сельхозпродукции в Германии.

Через месяц «Территория» завалила область консервированной немецкой картошкой, размером чуть больше вишни, в литровых стеклянных банках. Нижнеокцы, которые из чистого любопытства купили этот немецкий продукт, попробовав его, долго ругались и поносили на чём свет губернатора. Русский человек привык к натуральному вкусу варёной картошки с сальцом, укропчиком и солёным огурчиком.

Конечно, если бы это было дёшево, жители Нижнеокска скупили бы этот картофельный «горох» ради банок, которые в то время тоже были в дефиците. Но цены… Цены были запредельные, и продажа встала. Деньги бюджетные не возвращались.

Губернатор начал дёргать создателей этой аферы. Те вначале приходили, что-то объясняли, а затем покинули город, уехав на Землю обетованную. Мини-картошка как стояла, так и продолжала стоять в вагонах, занимая железнодорожные пути.

Губернатор, поняв, что «попал», вызвал Глеба и стал ему жаловаться:

– Деньги бюджетные. Надо возбуждать уголовное дело на моих друзей. Впервые доверил такие деньги, а они их профукали. Это пятно на моей репутации и на всей «столице реформ». Все помнят, как я отстаивал этот проект. Что делать?

– Напрячься, – ответил Глеб, – как делали это в советские времена. Один в поле не воин. Надо комплектовать эту картошку в наборы с ходовым товаром – с тушёнкой, сгущёнкой, пряниками – и потихоньку продавать. Не сразу, но в бюджет деньги вернём. Я в свою сеть возьму, и другие ребята помогут. Выручим, господин губернатор.

И выручили.

Но тут же приехали новые друзья-реформаторы.

Певцов, опасаясь очередных неприятных сюрпризов, стал направлять всех приезжих к мэру Нижнеокска.

Этот товарищ в прежние годы жил на одной лестничной площадке с Борисом и выносил ему домашний мусор в уличные контейнеры. В благодарность за это Певцов рекомендовал его Ельцину на должность мэра, и тот утвердил кандидатуру.

Новоявленный мэр города, до этого ни разу не видевший живого американца, просто затрясся от счастья, когда к нему в кабинет зашёл человек и на ломаном русском сказал, что хотел бы помочь России и русскому народу в налаживании общественного питания. Мол, у него в штате Огайо есть семейный бизнес – сеть кафе. И он готов здесь, в этом замечательном городе, открыть такое же кафе, чтобы горожане были счастливы, питаясь по рецептам и из рук настоящего американского гражданина и членов его семьи.

Правда, человек этот внешне мало подходил под образ американца, распространённый в России средствами пропаганды. Это был не спортивного вида блондин, а толстый, среднего роста, постоянно пыхтевший и потевший палестинец, получивший гражданство США по миграционной квоте. И звали его не Сэм, как, казалось, звали всех американцев, а Симон Хури. Но в те времена на такие тонкости никто не обращал внимания.

Хури стали предлагать то одно здание, то другое, но он вдруг сказал, что приглядел кафе «Чайка» на главной набережной города.

Оно стояло на великолепном по красоте месте с видом на реку и бескрайнюю даль.

– Забирай, – одобрительно сказал мэр, и, повернувшись к заму, добавил: – Оформи в собственность господину Хури, а заодно освобождение от всех налогов, сборов и коммунальных платежей навечно.

– А как? – выпучил глаза зам.

– Как хочешь. Ты что, не понимаешь?! Первое американское кафе в России – и здесь, у нас, в нашей «деревне». Оформить как передачу в вечную собственность.

Американец не ожидал такой щедрости.

Мэр с Хури пожали друг другу руки, обнялись и дважды по западной традиции расцеловались.

Прокурор области написал бумагу о незаконности передачи государственного помещения в частную собственность. Единственной возможной частной собственностью в СССР был гараж, и то только для человека, имевшего личный автомобиль.

Несмотря на это, своим силовым решением губернатор утвердил передачу здания в собственность Хури.

На открытие этого кафе в Нижнеокск приехал посол США в России, и они вдвоём с губернатором перерезали ленточку, выполненную в цветах флагов обеих стран.

В день открытия очередь растянулась по Верхнеокской набережной на целый