Белый кубок - Анна Захарова

– Они же сбежали из-за пожара, значит, побоятся прятаться рядом с ипподромом. Представляешь, как там сейчас пахнет гарью, и там работали пожарные машины. Лошади ведь очень хорошо чувствуют запахи, у них очень тонкий нюх. Я читала, что они улавливают запахи на расстоянии двух километров, значит, надо отойти от пожарища на эту дистанцию и уже там осматривать местность. Так что выйдем на одну остановку раньше и пойдем в лес.

– Точно! – Крис позабыла о зависти и теперь с такой же пылкостью готова была поддержать план подруги. Она предложила со своей стороны. – Может, яблоки возьмем или морковку, чтобы они на запах шли?

Марика задумалась на секунду, вспоминая все, что она с упоением читала о лошадях.

– Слух у них еще сильнее, они слышат звуки на расстоянии до четырех километров. Разойдемся в разные стороны и будем их звать по имени, – плакать ей больше не хотелось. Сейчас, когда они обсуждали с Кристиной план поиска, беда не то чтобы отступила, но теперь не казалась такой огромной, а она не чувствовала себя бессильной. Хорошо, что есть Кристина, которая сделает то, что она, Марика, не умеет и не сильно-то любит – притворится перед школьными учителями. Уж она-то давно натренировалась строить из себя пай-девочку перед взрослыми, чтобы избежать наказаний.

К тому же, у Кристины был хороший, мощный телефон, и сейчас она рассматривала там карту местности рядом с ипподромом, пытаясь понять, куда могли отправиться лошади.

– Может, вот сюда? – она ткнула в голубую точку среди зелени лесного массива. – Они, наверное, пить захотят. Вроде как пить полезно, когда испугался или нервничаешь.

Марика тоже склонилась над экраном:

– Точно, надо прежде всего проверить это место. Они же бежали, наверняка, очень быстро, как на тренировке, значит точно захотят пить.

Еще целый час они рассматривали карту в Кристинином телефоне, пока не звякнул замок школьной калитки. Сторожиха, тетя Шура, протянула удивленно при виде школьниц:

– О, ранние пташки, не спится им без знаний. Ну заходите внутрь, сырость не собирайте.

Они юркнули в здание, притаились в уголке длинного коридора и принялись снова обсуждать свой план.

– Полчаса – и ты стони! – Кристина была настроена решительно, размахивала руками и меряла длинными ногами их пятачок, словно полководец перед боем. – Я скажу, что давайте отведу Голубеву в медпункт. Потом посидишь в коридоре, я вернусь и скажу математичке, что тебя домой отпустили, но обязательно надо проводить. Она тетради наши заберет с контрошкой, я рюкзаки возьму и рванем на тралик!

– Стонать?! – Марику даже тряхнуло при мысли о том, что она фальшиво примется стонать и на нее уставиться весь класс. Это Кристине нравится быть главной, чтобы все на нее смотрели, а ей от такого внимания сразу становится не по себе. Даже когда она отвечает у доски, и то страшно волнуется, хотя знает тему.

Однако вторая заговорщица была настроена решительно:

– Обязательно стонать, а еще лучше, чтобы ты заплакала и вот так еще за живот держись, когда будешь из класса выходить, – Кристина согнулась пополам, обхватила сама себя руками. словно пыталась обнять, опустила низко голову, так что ее лицо совсем исчезло под густой челкой, и прохныкала натужно. – Смотри, как надо.

Марика тяжело вздохнула, так правдоподобно, как у Кристины, наверное, у нее не получится.

– Ну давай, попробуй, надо проверить, что там у тебя получится.

По требованию подруги Марика согнулась, сделала пару шагов, при этом пытаясь повторить все точь-в-точь.

Но та осталась недовольна:

– Ты быстро так не беги, тебе же от каждого шага больно. Ты скачешь, а надо ноги еле волочить!

Вдруг по коридору застучали каблуки, к кабинету торопилась учительница по математике:

– Ой, девочки, доброе утро! Вы уже тут? Правильно, молодцы, что пораньше пришли перед контрольной. Я вас, наверное, отпущу минут на десять пораньше, чтобы успеть подготовиться к комиссии.

Кристина торжествующе пихнула в бок Марику: видишь, я была права, математичке сегодня не до них. После этого постепенно потянулись одноклассники в кабинет и про обсуждение задуманного пришлось забыть. Школьная жизнь пошла по обычному расписанию: звонок, притихший класс, объяснения учителя.

Марика с трудом смогла сосредоточиться на задачах и примерах, от волнения цифры расплывалась перед глазами, а в голове была одна мысль: Мелодия! Она ждет! Ей нужна помощь!

Уже прошло больше половины урока, когда Кристина торопливо закрыла тетрадь и слегка повернула голову вбок. Ее соседке стал виден ее острый профиль, сурово сдвинувшиеся брови, она едва заметно кивнула – ну давай, начинай стонать.

Марика низко наклонила голову, вцепилась в саму себя руками, и набрала воздуха побольше. Вот сейчас, сейчас! От ужаса, что на нее через секунду уставятся взгляды со всех парт, никак не получалось издать ни звука. Кристина еще сильнее повернула голову, вскинула подбородок в раздраженном ожидании: давай, чего молчишь?! Стони!

Марика попыталась издать звук, однако так одеревенела от страха, что вместо протяжного оха у нее вышел едва слышный писк, будто кто-то просто вздохнул печально. Раздосадованная Кристина молниеносно вытянула руку и со всей силы ущипнула подругу. Марика охнула от неожиданности и боли, математичка оторвалась от своих конспектов, вскинула голову в поисках источника звука, на что Кристина мгновенно выкрикнула:

– Ольга Викторовна, у Голубевой живот болит. Сильно!

Марика не видела, но слышала движение воздуха от поворота десятков голов в ее сторону. Ее сразу окатило жаром стыда, в висках с шумом запульсировала кровь. Как же стыдно!

Математичка вскочила со стула, но тут же затопталась на месте. Ведь не бросит же она учеников наедине с контрольной. А Кристина уже стояла в проходе и тихонько подпинывала носком туфли Марику, чтобы вытянуть ее из-за парты:

– Ольга Викторовна, давайте отведу ее в медпункт, я уже все решила.

Учительница с облегчением закивала:

– Конечно, Кристина, помоги однокласснице.

Они медленно вышли в коридор: Марика медленными, мелкими шажочками, с опущенной головой, в то время как подруга поддерживала ее заботливо под локоть.

В коридоре они кинулись бежать на первый этаж к медкабинету. Как и обещала Кристина, он был заперт.

– Сиди тут, – велела она строго и снова побежала по школьному коридору. Марика замерла у запертой двери, от волнения ее трясло как в лихорадке, мысли так и прыгали в голове. Ей казалось, что если она сейчас не выплеснет хоть как-то напряжение внутри, то ее разорвет. Вынужденное ожидание было таким тягучим и тоскливым, хотелось как можно быстрее уже кинуться на поиски лошадей, а не придумывать небылицы для учителя.

Наконец, через пару минут вернулась запыхавшаяся