Измена. Цена твоей лжи - Анна Олеговна Ковалева

стоящие на открытой полке шкафа и висящие на стене в рамках.

Я скользил по ним взглядом, пытаясь понять как любимая жила все эти годы. Отследить цепочку самых важных событий в ее жизни.

Вот Рита с родителями в каком-то ресторане, вот с коллегами в редакции. А вот и ее фотография с животиком. Рита действительно выглядела очень забавной с ним, как я и воображал.

Взял рамку в руки, улыбнулся, провел пальцами по запечатленному на снимке животу и вернул фото на место.

А вот и фото Риты с новорожденной малышкой на руках… Взять его я не рискнул, уж очень сильно дрожали ладони.

Были и несколько фотографий где Лиза была чуть постарше: снимок с празднования первого дня рождения, первый новогодний костюм, первый, судя по всему, отпуск на море.

Смотря на все эти снимки я улыбался. Пока не увидел фотографии, где Рита стояла в объятиях мужчины.

Это был отец Лизы, я его узнал. На снимках Сергей обнимал Риту, держал на руках, даже целовал.

Они оба выглядели такими счастливыми и довольными, что сомнений не осталось. Она его действительно любила.

Я застыл на месте, не зная как справиться с болью, парализовавшей тело. Снова неуемная ревность поднялась к тому, кого уже давно не было на свете.

Рита любила его. И если бы не та трагедия, наверняка они были бы уже женаты и вместе растили Лизу…

Безнадёжное отчаяние захлестывает на пару минут, и я тону в нем, как в огромной приливной волне.

Ухожу все дальше и дальше на дно…

И когда я уже почти достиг этого самого дна, голоса Риты и Лизы вернули меня в реальность.

— Лиза, никаких сладостей до ужина!

— Ну одно печенье, мам, ну пожалуйста.

— Только после того как нормально поешь. И не спорь. Не перебивай аппетит.

Встряхнув головой, уже более трезвым взглядом смотрю на фото. Да, может, она его и любила, может, этот Варшавин во всем был лучше меня. Но…

Но его больше нет. А я жив, и Рита тоже жива. И пока мы живы — все еще можем исправить. Сегодняшняя сцена на площадке тому подтверждение.

— Прости, — говорю я мужчине со снимка, с трудом проглотив горький комок. — Я не смогу их оставить. Теперь они мои. Если ты хоть немного любил Ритку, то думаю хотел бы, чтобы она была счастлива, а не тосковала и плакала от горя ночами. И Лиза тоже. А я клянусь, что сделаю их обеих счастливыми…

Глава 38

Почти семейный ужин

— Это мне?

— Тебе, Лиза. — пока Рита возится на кухне с ужином, я решаю подарить малышке подарки. И при виде улыбки, озарившей маленькое личико, у меня на душе становится даже не тепло, а по-настоящему горячо.

Мысленно послал благодарность консультанту. За то, что тот не просто впихнул что попало, лишь бы подороже, а по настоящему стоящую вещь порекомендовал.

— Уии, спасибо!!! — раздается счастливый визг. — Мама, посмотри, что мне дядя Лёша подарил.

Рита тут же выходит, осматривает небольшой бардак, который мы развели на ковре и смотрит на меня с какой-то укоризной.

Я лишь пожимаю плечами, не понимая ее недовольства. Подарок ребенку явно пришелся по душе. А прийти в гости без подарка я бы попросту не смог.

— Мам, красивая же кукла? — продолжила Лиза, вертясь юлой, и Рита все же сменила гнев на милость.

— Да, очень красивая. Иди играй. Но особо не увлекайся, ужин через пятнадцать минут.

В итоге Лизу от куклы пришлось буквально отрывать, а Рита мне шепнула на ухо:

— Никогда не дари детям подарки перед едой или перед сном. Потом ни спать не уложишь, ни есть не заставишь.

— Возьму на заметку, Рит. У меня же нет опыта в этом деле. Решил просто развлечь Лизу, пока ты готовишь. Не думал, что возникнут проблемы.

— Ладно, иди садись, пока еда не остыла.

Я, конечно, знал, что Рита вкусно готовит. Помню, что она все время экспериментировала, копалась в сети, выискивала интересные рецепты, чтобы меня удивить.

А я каждый раз наедался до отвала и шутил, что такими темпами к сорока годам у меня брюхо будет укладываться на колени.

Только жизнь сложилась так, что сорок лет уже маячат на горизонте, а Ритину еду я не пробовал уже целую уйму лет. Животом, соответственно, тоже не обзавелся.

Поэтому, наверное, сегодняшний ужин показался мне самым божественным из того, что я когда-либо ел. О чем я не преминул сообщить Рите.

— Ну ты и льстец, — фыркнула она, замахнувшись на меня полотенцем.

— Вовсе нет. И правда было очень вкусно. — и я говорил не только о еде. Было «вкусно» сидеть с моими девочками на одной кухне, смотреть как Рита подает мне тарелку, как Лиза уплетает свою порцию, стреляя любопытными взглядами по сторонам и явно мечтая побыстрее добраться до своего подарка.

Я словно стал частью их семьи. Пусть ненадолго, но это ведь только начало. Теперь уж я точно буду лезть из кожи вон, чтобы иметь право не только на такие ужины, но и на обеды и завтраки тоже.

Лиза, естественно, смела свой ужин первой, слопала обещанное печенье и рванула к вожделенной кукле. А мы с Ритой остались вдвоем.

Она убирала со стола и загружала посудомойку, а я сидел и тихо млел от этой картины, боясь спугнуть воцарившееся спокойствие и умиротворение. Даже старался не двигаться лишний раз, чтобы любимая не опомнилась и не погнала меня на выход.

— Так ты правда собирал на меня информацию? — вытерев руки полотенцем, бросила на меня острый взгляд.

— Да, — подтвердил я. — И ничуть не жалею. Я рад, что узнал все, что приехал и познакомился с Лизой. Она у тебя и правда прелесть.

— Я знаю.

— Почему ты не сказала о ней сразу? — теперь уже я смотрел на Риту испытующе. Хотел понять, что скрывалось за теми словами про самого родного человека. Хотела мне сделать больно? Не верю, Рита не из тех, кто страдает подобной злой мелочностью.

— А зачем, Лёш? Она ведь не твоя дочь. А если совсем честно, то…

— Надеялась, что я этих слов свалю в туман и оставлю тебя в покое? — усмехнулся я, наконец смекнув, что к чему.

— Да. На это и рассчитывала. И извиняться за это не буду.

— Понимаю. Но все же я немного пригодился. Лиза могла пострадать, если бы я не подоспел вовремя.

— За это тебе огромное спасибо, — Рита вздрогнула, а в серых глазах мелькнули тепло и благодарность. — Удивительно, что