Луч солнца - У Тейн Пхей Мьин

— Он, наверное, совсем уже забыл меня. Но я не хочу без него жить. Не хочу…

Я понял, что девушка, ища защиты, готова броситься мне на грудь, разрыдаться. Этого нельзя было допустить, тем более что под дверями стояли ее родители. Я быстро встал и открыл дверь.

— Мне кажется, это похоже на психическое расстройство. Тут никакие знахари не помогут, — начал я объяснять отцу и матери девушки. — Побои тем более ее не вылечат, только усугубят ее состояние. Мой вам совет: отвезите ее в Рангун и покажите врачам в специальной больнице для людей с психическими расстройствами.

Совет этот родителям Ма Кхин не очень-то понравился.

Я не удивился, когда, вернувшись вечером домой, увидел на крыльце знакомого парня. Теперь я знал, чего он от меня хочет.

— Как тебя зовут? — спросил я его.

— Ко Сейн Маун.

— Слушай, что я тебе скажу. У нее, насколько я понимаю, нервное расстройство. Есть специалисты, которые лечат таких больных. Я, конечно, кое-что понимаю в таких болезнях, но в Рангуне есть даже специальная больница.

— Но они же не повезут ее в Рангун, доктор. Чует мое сердце, если вы не вмешаетесь, они просто угробят Ма Кхин. Вы должны помочь, доктор! — умолял он меня.

На вопрос, что же все-таки их связывает с Ма Кхин, парень сказал:

— Вы правы, доктор. Три месяца назад мы оба ушли, каждый из своего дома, и два дня жили как муж и жена. Но я сирота, а у нее родители богатые, и они были против нашего брака, выследили нас и разлучили. С тех пор я больше ее не видел. Они сделали все, чтобы выжить меня из деревни, и я уехал в город.

— Значит, все это случилось с ней после того, как вас разлучили?

— Да. Я всегда видел ее здоровой, веселой и приветливой.

Мне нравились и этот парень, и Ма Кхин тоже. Искренне захотелось помочь. Да и мог ли я допустить, чтобы над девушкой продолжали измываться?

Дело нельзя было откладывать, и на другой день я отправился в деревню Тапьезан. Там я поговорил со старостой, и тот пригласил родителей Ма Кхин к себе в дом.

— У Пхо Пхю, я вас предупреждал, чего категорически не следует делать, и насчет знахаря упоминал. И что же? Послушались вы меня? — начал я в присутствии старосты строго выговаривать отцу девушки.

— Вы же, доктор, в прошлый раз сами признались, что не в состоянии вылечить болезнь. Мне только и оставалось, что снова позвать людей, которые знают, как избавить мою дочь от недуга.

— Но за побои по закону можно к суду привлечь.

— Что вы меня своими законами пугаете?

— Я не пугаю, а заявляю в присутствии старосты, что избиение дочери — дело подсудное.

— Слушайте, какое вам дело до моей дочери? Моя дочь, как хочу, так и лечу! Вас никто не приглашал к ней! — разозлился У Пхо Пхю.

Мне ничего не оставалось делать, как попросить старосту еще раз воздействовать на упрямого старика. Тот опять начал увещевать У Пхо Пхю.

— Да ты послушай только, что он предлагает, этот доктор! — возразил У Пхо Пхю. — Отправь, говорит, дочь в Рангун и положи в больницу. Нет уж, увольте. Чтобы я свою единственную дочь отдал в руки каким-то неизвестным людям? Да никогда! Что они там, в Рангуне, знают, как заговор отвести?

— Хорошо. Если вы не хотите расставаться с дочерью, то дайте возможность хотя бы мне заняться ее лечением, — предложил я.

— Вот и хорошо, — поддержал меня староста. — Пусть доктор ее полечит. Ты же знаешь: плохого он твоей дочери не сделает.

— А если у него ничего не получится?

— Дайте мне месяц-два срока. Я постараюсь вылечить вашу дочь.

— А если дочери будет хуже?

— Обещаю, что хуже не будет.

У Пхо Пхю нехотя согласился. С этого дня знахаря больше не приглашали, а я зачастил к ним в дом, привозил разные лекарства. Недели через три у меня с родителями девушки состоялся разговор.

— Скоро я вылечу вашу дочь. Что вы на это скажете?

— О, доктор! Неужели есть надежда? Мы будем вам благодарны по гроб жизни! Однако подожду еще три дня. Если дочери не станет лучше, надо будет все-таки позвать знахарей, — пригрозил отец.

Я понимал, что должен выйти из этой истории только победителем. Иначе как врач я потеряю уважение в глазах жителей всех моих подопечных деревень.

— Что ж, хорошо. У меня есть еще три дня.

— Если ничего у вас не получится, попрошу не вмешиваться больше в судьбу моей дочери.

— Три дня — это, конечно, мало. Придется, видно, и ночью наблюдать пациентку.

— Ночью спят, а не лечат.

— Вы дали мне всего три дня. Я согласен, но с одним условием.

— Какое еще условие?

— Завтра вечером я приду к вам и останусь на ночь. Прошу освободить для меня на первом этаже комнату прямо под комнатой вашей дочери. И не беспокойтесь за нее: я и пальцем Ма Кхин не трону.

Родители девушки поверили мне и согласились.

Через два дня вся деревня знала, что дочь У Пхо Пхю и До Чи Тин сбежала с врачом. В понедельник я нарушил расписание и не поехал в деревню Тапьезан. Через неделю на пороге своего дома я увидел У Пхо Пхю, старосту и еще одного старика.

— Доктор, если вы по обоюдному согласию и серьезно решили, то ни деревня, ни отец не против, — торжественно заявил староста.

Больше всего мне хотелось тогда промолчать, ничего не объяснять. Но я врач. Сам поставил диагноз и сам нашел средство от болезни. Надо это объяснить людям.

— У Пхо Пхю, было только одно средство вылечить вашу дочь. И я нашел его, это средство. Главное, чтобы ваша дочь была здорова. Верно я говорю? Так вот: если вы еще раз попробуете разлучить Ма Кхин и Ко Сейн Мауна, то я не ручаюсь за жизнь вашей дочери. Вот все, что я могу вам сказать.

У Пхо Пхю смотрел на меня, раскрыв рот от удивления.

Перевод К. Шаньгина.

МИН ТУ ЙЕЙН

Мин Ту Йейн (настоящее имя У Нюн Вей) — родился в Сикайне. Был учителем, редактором газеты «Луду», «Лоута пьиту», журнала «Форвард» и других. Автор более шестидесяти рассказов.

В 1947 г. стал обладателем первой премии, присужденной детской газетой, за рассказ «Последствия войны». Лауреат