Таёжный, до востребования - Наталья Владимировна Елецкая

Подсобка, прежде забитая всевозможным хламом, преобразилась до неузнаваемости. Всю сломанную мебель, ящики, хозяйственные мешки и мусор вынесли. Пол отмыли, на голую лампочку надели абажур, по стенам развесили репродукции. По периметру комнаты расставили пять свежеструганых деревянных столов и табуретки: по четыре к каждому столу. Слева от входа, у двери, стоял еще один стол, покрытый клеенкой, на котором разместились хлебница, солонка, перечница, стаканчик с бумажными салфетками и графин с водой.

Денисов, балансируя на стремянке, прикреплял к дальней стене карниз с фиолетовыми шторами. Имитация окна, поняла я, и восхитилась чьей-то задумке: с задернутыми занавесками, пусть за ними и нет окошка, ужинать гораздо приятнее.

Вахидов вкручивал в просверленные отверстия крючки для полотенец, сложенных стопкой на табурете. Хирург Прилучко, стоя на полу на коленях, маскировал дыру в линолеуме аккуратной заплаткой, вырезанной из куска такого же цвета.

Мартынюк отсутствовал, хотя его помощь товарищам явно не помешала бы. Меня его отсутствие, с одной стороны, разозлило, а с другой – обрадовало.

Я по-прежнему избегала общения с ним, особенно после субботней прогулки. За эти четыре дня мы умудрились ни разу не столкнуться ни в стационаре, ни в общежитии, но это, разумеется, было лишь вопросом времени.

Нана тем временем застелила столы скатертями разных цветов, что придало столовой еще более нарядный вид.

– Нужно вазы для цветов раздобыть, – посоветовал кто-то из женщин.

– Вот еще! – возразили ей. – Вазы лишнее место на столах займут, куда тарелки ставить?

– Да и цветов уже не найдешь, разве что гербарии, – со смехом добавил Прилучко.

– На рынке продают гладиолусы и поздние георгины, – раздался позади меня знакомый голос. – А вместо ваз можно использовать глиняные кувшинчики из универмага. Поставим их не на всех столах, а только на двух. И красиво, и мешать не будут.

Я обернулась и увидела Клавдию Прокопьевну. Вначале я не поняла, что с ней не так, а потом сообразила: она улыбалась. Впервые со дня нашего знакомства. Облик комендантши разительно изменился, а всего-то нужно было – добавить улыбку на вечно хмурое лицо с опущенными книзу уголками недовольно поджатых губ.

– Клавдия Прокопьевна! – воскликнула я. – Спасибо, спасибо вам.

– Это вам спасибо, Зоя Евгеньевна! Вон ребята не дадут соврать, – комендантша кивнула на Вахидова, и тот с серьезным видом кивнул в ответ. – Если бы не ваша… гм… настойчивость, дело бы нескоро с места сдвинулось.

– Когда же вы успели? Утром, когда я на работу уходила, ничего не предвещало…

– Да как-то спонтанно вышло. Рустам и Савелий с утренней смены пришли, а я им говорю: давайте, ребята, порядок в подсобке наведем, мне скоро в стационар ложиться, хочу успеть. Пока они хлам на помойку выносили, я сходила в мастерскую леспромхоза, там мебель делают из некондиционных досок. Оформила столы и табуретки и попросила мебель доставить, а тут как раз Денисов с работы пришел, помог разгрузить. Ну а дальше женщины подключились. Марафет навели, скатерти собрали, у кого какая лишняя нашлась. Вроде неплохо получилось.

– Замечательно получилось. Замечательно! – Я схватила руку комендантши и пылко потрясла. – Поздравляю. И шторы отлично смотрятся! Чья это идея с ложным окном?

– Моя, – призналась Клавдия Прокопьевна. – Я ведь раньше оформителем в Доме пионеров работала, когда в Красноярске жила.

– Готово! – Игнат Денисов соскочил со стремянки и с довольным видом оглядел результат своих трудов. – Рустам, заканчивай скорее. Что ты с каждым крючочком возишься?

– Надо, чтоб надежно было, – серьезно ответил Вахидов и подергал крючок. – Чтобы не выпадали, иначе полотенца на полу будут валяться.

– Девчата, хорошо бы что-то вроде новоселья устроить, – предложил Савелий Прилучко, вытирая руки ветошью. – Пирогов, что ли, напечь с брусникой, вы по этой части мастерицы. А мы с ребятами шампанское организуем.

– Организуем. Факт! – подтвердил Денисов.

– Вы не против, Клавдия Прокопьевна? – спросил Вахидов.

Стало тихо. Все ждали, что ответит комендантша. В ее власти было разрешать или запрещать массовые общежитские мероприятия. Даже для празднования Нового года формально требовалось ее обязательное разрешение.

– Как насчет ближайшей субботы? – предложила Клавдия Прокопьевна.

Тут же посыпались предложения:

– С вечера пятницы тесто на пироги поставим, в субботу рано утром в лес за брусникой сходим, до двенадцати вернемся с полными лукошками.

– Еще можно пирожки с капустой испечь.

– А я морс в большой кастрюле наварю, для непьющих.

– Раз уж такое дело, я мясо на всю компанию пожарю! – заявил Вахидов.

– Да брось, Рустам, это лишнее, – возразил Денисов. – У тебя скоро день рождения, тогда и угостишь всех мясом.

– Во-первых, не скоро, а через две с лишним недели. А во-вторых – не спорь, я так решил!

– Ну, раз восточный мужчина решил… – Денисов развел руками под дружный смех коллег.

Обсудив организационные вопросы, жильцы стали расходиться. Все ушли, а я осталась в подсобке, то есть теперь уже в столовой. Мне не верилось, что это произошло: вот так легко и быстро, буквально за один день.

Впрочем, нет. Не легко. Ценой Ритиного здоровья, ценой моих нервов и неочевидного, но явного разлада с Вахидовым. Словно в ответ на мои мысли, анестезиолог вошел в столовую и, увидев меня, удивленно спросил:

– А вы, Зоя, почему спать не идете?

– Захотелось осмыслить произошедшее в тишине, без посторонних.

– Мне тоже! – рассмеялся Вахидов.

Он прошелся по комнате, проводя рукой по всем поверхностям, которые встречались на его пути, остановился и посмотрел на меня восторженным взглядом:

– Все-таки мы молодцы. Точнее, вы молодец, Зоя. Честно говоря, вначале я был о вас не лучшего мнения.

– В самом деле? – Я натянуто улыбнулась.

Его слова подействовали на меня как холодный душ. Пока я решала, что лучше – обидеться или сделать вид, будто я восприняла их как шутку, Вахидов сел и кивнул на соседний табурет.

– Садитесь, Зоя. Поговорим. Извините, если мои слова вас задели, но я привык говорить друзьям то, что думаю, и у них есть такая же привилегия.

– Не думала, что вхожу в число ваших друзей.

– Возможно, я подобрал не совсем правильное слово. Да, формально мы просто коллеги, но все же, мне кажется, немного больше, чем коллеги.

Я удивленно вскинула брови. Заявление было неожиданным, если не сказать – провокационным. Проследив за выражением моего лица, Вахидов поспешно добавил:

– Я, конечно, не имел в виду ничего личного. Отношения не входят в мои планы. Что-то мне подсказывает, что и в ваши – тоже. Именно поэтому я так легко говорю с вами об этом.

Это был странный разговор, но, в отличие от вчерашнего разговора с Дедовым, он