Жизнь по чужим правилам - Ольга Тиханова

Дама и ее шляпа сопровождали мужа даже здесь. До места встречи. Потом он уплывал, а она ждала на лавочке, не сводя глаз с лодки, где драгоценный муж с почти молодецкой удалью забрасывал удочку в воду.

Муж дамы одевался куда скромнее своей половины. Всегда в бежевое или серое. Причем брюки, рубашка и ботинки почти не отличались оттенками и сливались в единый комбинезон. И комбинезон этот терялся в ярких солнечных лучах, а уж тем более в лучах его супруги. Понятно было, что задача мужа не привлекать внимания и выгодно оттенять жену.

Он приносил ей кофе, подавал руку, смахивал пыль с лавочки, чтоб она могла сесть. А она смотрела на него с нежностью и тем самым восхищением, за которое мужчины готовы не только звезды с неба обещать, но и лавочки протирать, и даже посуду помыть.

В конце концов Ира не выдержала. Такие громкие эмоции нельзя держать в себе, есть большой риск самой оглохнуть.

Дама с мужем в послеобеденное время читали на лавочке под деревьями, Ира как раз проходила мимо. Момент настал.

– Добрый день, – она присела на край, как бы намекая, что ненадолго, сейчас уйдет. Разговаривать стоя, как будто свысока, показалось неуместным.

– Здравствуйте, – ответил муж дамы.

– Здравствуйте, – эхом продолжила дама в шляпке. Сегодня это была широкополая флоппи нежно-пудрового оттенка.

– Простите меня, пожалуйста, за то, что отвлекаю и вот так вторгаюсь, но не могу пройти мимо и промолчать. Я вами восхищаюсь. Вашей парой. И вами лично. Вы – потрясающая. Такая красивая, элегантная. Просто пример для всех.

Хотелось добавить «вроде меня», но вместо этого Ира красноречиво осмотрела свои спортивные брюки и мешковатую футболку.

– Благодарю вас, – наклонила голову дама. – Это очень лестно.

– Это чистая правда. Знаете, я сама раньше увлекалась конструированием одежды. Давно. В юности. Потом забросила, конечно, – и она махнула рукой в подтверждение своих слов. – Но привычка осталась. Все время разглядываю, обращаю внимание, придумываю что-то в голове, даже когда не хочу. Вас, конечно, нельзя не отметить. Таких единицы.

Дама снова кивнула головой в знак признательности. Муж дамы улыбнулся и накрыл своей рукой ее руку.

– Извините за такой вопрос. А где вы покупаете такие вещи? Ну и аксессуары. Просто все так выглядит необычно. Нестандартно, как бы правильнее выразиться.

– Я поняла вас. Я ничего не покупаю. Все мои туалеты существуют в единственном экземпляре. Это ручная работа. Платья себе я шью сама, всю свою жизнь. А шляпы заказываю мастеру и уже почти двадцать лет не меняла его. Придумываю фасоны тоже сама. Он же воплощает мои идеи в жизнь.

– Мастер-шляпник? – переспросила Ира, словно пробуя это слово на вкус.

– Да. Именно. Шляпник.

– Надо же… Странно для двадцать первого века. И что этот мастер? У него еще есть клиенты? Ой, ну то есть меня интересует, это разве сейчас востребовано?

– К нему очередь на три месяца вперед. И на моей памяти у него никогда не было простоя.

– Надо же… – Ира удивленно хмыкнула.

– А что вас так удивляет? – тепло улыбнулась дама.

– Шляпы сейчас не слишком популярны.

– Девушка, хороший мастер своего дела всегда востребован. Какой бы век на дворе ни стоял.

– Совершенная правда, – эхом отозвался муж дамы.

Вот так просто. Даже слишком. Могло бы даже прозвучать наивно, если б эта элементарная истина не исходила из уст умудренной опытом, прожившей долгую жизнь дамы.

– Да, наверное, – сказала она так, словно только что мировое светило высшей математики попыталось пересказать ей суть своей диссертации, а ей неловко показаться полной идиоткой в этом вопросе. – Но не буду вас больше отвлекать. Хорошего дня!

– Благодарю, – улыбнулась дама.

– Благодарю, – эхом отозвался муж.

С обеда болела голова, а теперь еще это отупение, и с чего? Ну сидит где-то в многомиллионной Москве мастер с этими шляпками, и что? Мало ли чего нет в столице. Поискать, такие профессии найдутся, специально не придумаешь. Здесь, в глуши, просто впечатлений не так много, вот она и удивилась.

Лучше бы скорее добраться до кофе, унять работающую в голове дрель.

В кафе работала Лариса. Каждое лето она снимала это помещение, завозила арендованное оборудование и открывала кафе. Большинство блюд из меню готовила сама, совсем немного закупала в виде полуфабрикатов.

Готовила очень вкусно, создавая серьезную конкуренцию ресторану по соседству. Хозяин ресторана, впрочем, этого не признавал. Как может какое-то кафе тягаться с его заведением почти высокой кухни? Поэтому подчеркнуто приветливо здоровался с Ларисой. Мол, не боюсь я тебя, приезжай сколько хочешь.

Лариса же с ним активно флиртовала. И даже не пыталась скрывать этого.

– Колю-ю-ю-юнь! – кричала она из-за витрины с пирожными, когда он проходил мимо. – Что ж мимо-то опять? Ну никак я тебя не заманю, а?! Глянь, я ж как сирена тут стою, зазываю-зазываю, а ты все мимо да мимо! Только посмотри, какие у меня тут курнички. Ум отъешь! В рЭсторане своем таких ни в жизнь не попробуешь! Заходи! Уважь!

Колюня тыкал пальцем в наручные часы, показывая, что торопится, и ускорял шаг.

– Ну ты посмотри на него, а? – скрестив руки на груди и откинув голову чуть назад, жаловалась она Ире. – Опять свинтил. Дела, говорит, у него. Деловой! Ну ничо! Пусть бегает. Побегает-побегает, да не убежит. От нас еще никто не убегал, да, Ирусь?

Бывшая учительница физкультуры, Лариса всегда очень громко разговаривала. А уж кричала так, что штукатурка с потолка сыпалась.

Ира заходила в кафе каждый день, пока Поля корпела над инструкциями к узорам из бисера. Болтала с хозяйкой, с которой у них сразу случилась взаимная симпатия.

– Зачем он вам, Лариса? Вы такая эффектная, стройная. А он? Лысый, брюхо до колен.

– Сама вижу! И чо? Он мне нужен для тонуса, понимаешь?! Женщина должна обольщать, это в природе нашей. Иначе затухнет, как вон помидоры в холодильнике. Думаешь, Колюня для меня завидный жених? Щас! Но других вариантов тут нет. Не с отдыхающими же мне заигрывать? Это работа, с ними нельзя. Ни-ни! А на Колюне я разминаюсь. Нам, разведенным бабам, терять сноровку никак нельзя! Всегда начеку чтоб была, готова! Приеду домой, а в лифте мужик мечты! А я забыла, как глазами стрелять, а? И все! Упущен шанс! Не, в моем возрасте и положении такое легкомыслие непозволительно!

Мощь голосовых связок Ларисы в очередной раз поразила Иру и напомнила о головной боли.

– Можно кофе? Голова