Жизнь по чужим правилам - Ольга Тиханова

С того дня она замечала Андрея каждый день. По утрам они встречались на дороге в ресторан. Он возвращался после завтрака, они с Полей только шли.

В первый раз он сразу поздоровался и удивленно посмотрел на Полю, потом на Иру.

Дорожка была узкая, на двоих, втроем не разойтись. Он встал боком, пропуская их, Ира, проходя мимо, глуповато улыбалась и зачем-то шепотом пояснила: «Это дочка моя». Андрей кивнул.

В другие дни он уже здоровался с обеими, наклоняя голову, и каждой говорил: «Доброе утро». Полину это забавляло.

– Веселый дядя.

И на следующий день так ему и ответила:

– Доброе утро, веселый дядя.

– Ну, спасибо, – усмехнулся Андрей. – Хорошего тебе дня!

У него была очень теплая улыбка, почти детская. Настолько притягательная, что Ира решила на следующий день встать пораньше на завтрак. Но дочка категорически отказывалась просыпаться, а главное – выходить из дома раньше обычного.

– Не надо! Там будет много людей. Другая еда.

– Не будет. Полиш, еда всегда одинаковая. Зато у нас будет больше времени погулять, – торговалась Ира.

Бесполезно!

Она вышла на террасу, выпустить пар. Злилась на дочь. И тут же на себя. Чего она так нервничает? Какой-то незнакомый мужчина улыбнулся, перекинулись парой фраз, а она уже готова метать молнии в собственного ребенка? Быстро прекратить это все! Выбросить глупости из головы и продолжать жить свою нормальную жизнь.

Традиционно, отдав Полю на занятие, посидела на лавочке, делая наброски. В этот раз выходили сплошь скучные вещи, совершенно без «изюма». Перечеркала все, закрыла тетрадь и пошла в кафе, поболтать с хозяйкой.

С Ларисой было легко. От нее шло тепло и запах пирожков. Она сама часто говорила: «Лучшие духи в моем возрасте – это запах сдобы! И мужика приворожить можно, и дети любят». Детей у нее было двое, дочь и сын. Брат постарше сестры на три года. «У меня королевская пара: старший мальчик и младшая девочка», – гордо рассказывала Лариса, и глаза увлажнялись от накатившей слезы.

Дети были смыслом ее жизни.

С мужем развелись, когда сын поступил в институт. История банальная до неприличия. Муж, бывший военный, занялся бизнесом. Лариса решила не отставать и придумала свой проект: летом снимала кафе на базе отдыха. Дети как раз рядом отдыхали, а она работала. Золотых гор не было, но кое-что. А вот муж довольно быстро разбогател, купил еще одну квартиру, хотел сыну ее на восемнадцатилетие подарить. Дом за городом начал строить. Машину сменил на редкий тогда и только вошедший в моду джип. Стали ездить отдыхать за границу, одеваться подороже, есть повкуснее. Но жена, как чувствовала, работу не бросала. И вскоре он ей объявил, что уходит. К молодой и красивой. Квартиры обе оставил жене и детям, деньги давать перестал, как только дочке исполнилось восемнадцать. Все совершеннолетние же, надо будет – заработают. Иногда, по случаю, чем-то помогал.

Лариса после его ухода почти месяц не вставала с кровати. Не могла. И спать тоже не могла. Дети приносили ей еду, заставляли есть. Она наблюдала за всем сквозь толщу холодной темной воды, постепенно опускаясь на дно. Очнулась Лариса, услышав, как рядом на уголке кровати вздрагивала рыдающая дочка: «Мама… мамочка… ты нас тоже оставить хочешь…» Тут же вынырнула, резко глубоко вздохнула и начала жить заново. Теперь ради детей.

Дочка рано вышла замуж, в девятнадцать. За хорошего паренька-студента. Пришлось квартиру отдать им, молодой семье же важнее. Людмила радовалась, что сын не стал тогда права качать и ссориться с сестрой, сразу согласился, и решила заработать ему на отдельное жилье.

«Хороший он парень у меня. Добрый. Понимающий, – сама себе хвасталась Лариса. – Ну ничо. Сейчас поработаю, накоплю чуток. Потом свою продам, добавим, и будет две квартирки. Мне и ему. Выкрутимся!»

И крутилась. Летом на базе отдыха, а зимой снимала точку в спортивной школе.

– Это ж какие несчастные дети там, в этой школе! Родители их не любят, наверное, я так думаю. Так издеваться над своим ребенком, это ж надо! Это как же ж?! Иной раз в пять утра на тренировку их тащат. В темень. Зимой-то! Смотрю я на этого чемпиона, от горшка два вершка, глазенки еще слипшиеся от сна, щечки сладкие, ноги заплетаются, а родители тащат его: «Давай! Быстрее! Что спишь?!» Вот я б на тебя посмотрела, разбуди тебя таким вот малышонком в пять утра и притащи заниматься! Звери какие-то, чесслово! И весь день потом идут и идут эти дети. Худющие! Одни мослы! Пашут по три часа. Да какой! Больше! Так им еще у меня не всегда разрешают покупать еду-то, представляешь? Как же! Потолстеет же. А родители, значит, жрут. Сидят, ждут, пока дети там убиваются, и трескают все подряд: и пирожки, и мясо с подливкой, и пироженки. Иные такие себе ляхи наели, штаны трещат! А дети, значит, ни-ни! А у меня сердце щемит, как хочу этих доходяг накормить. Ходят, зыркают на мою витрину. Ну какое сердце выдержит? Из чего оно у этих родителей?!

А сердце у Ларисы было не только доброе, но и, как она сама выражалась, «износившееся». После ухода мужа появилась ноющая боль и частое покалывание, но к врачу она не обращалась, по устоявшейся в ее поколении традиции: «Прихватит, пойду. Пока валокординчик попью, и ладно».

– Я знаю, где вылечусь! В Италии. Италья-а-а-ано-италья-а-ано-о-о! Уже посчитала все. Вот год этот доработаю, куплю сыну квартиру и на фиг все брошу! Всю эту шарашку! Пошью себе жакет. В цвет моря! Вот с молодости мечтаю о жакете! С моей работой же всю жизнь то в спортивном костюме, то в халате. А жакета и не было. А ведь как красиво, да? И цвет морской мне пойдет. Под глаза, под волосы… Ты говорила, шить умеешь?

– Ну так. Немного.

– А мне много не надо! Я ткань куплю. Вот и сошьешь мне, договорились?

– Не знаю, – пожала плечами Ира. – Я не мастер вообще-то.

– А чо такая трусиха-то? Сошьешь, куда денешься! Я тебе картинку принесу, по ней и сделаешь. Чего? Сможешь! Подумаешь, жакет сшить. Это ж не космический корабль запустить. Чего бояться-то?

И Лариса подмигнула так задорно, что оставалось только рассмеяться в ответ.

– Ну, попробую.

– Вот так-то. А потом куплю тур в Италию и поеду. Наконец-то! Хочу тамошнюю пиццу попробовать и вино. Они, говорят, с утра пьют вино. Прикинь? А чо, мне подходит! Буду пить, греться на солнышке. А вечером по побережью в жакете своем гулять. Может, себе какого старичка-итальяшку найду еще! – Лариса покатывалась со