Таёжный, до востребования - Наталья Владимировна Елецкая

– Да-да, – охотно подхватил он, – я регулярно встречаю в Доме культуры ваших коллег-медиков. Травматологов, например. Но они тоже не вашего уровня. Что до Нины Гулько, она и вовсе не может похвастаться разборчивостью в связях. Ее роман с женатым мужчиной…

– Товарищ Дедов, не могли бы вы перейти к сути дела? – перебила я.

Получилось грубо, но я не выношу, когда посторонние люди пренебрежительно отзываются о моих друзьях, тем более диктуют, с кем мне общаться.

– Прямой вопрос требует прямого ответа. – Дедов перегнулся через журнальный столик и посмотрел на меня проникновенным взглядом. – Зоя Евгеньевна, давайте вместе поужинаем.

– Так вы за этим меня позвали? – удивленно уточнила я. – Чтобы пригласить на свидание?

– Я бы не стал называть это свиданием… Но, в общем, вы верно уловили суть.

Я окончательно растерялась, не понимая, как выпутаться из этой ситуации; в глубине души теплилась надежда, что Дедов меня разыгрывает.

– Как насчет завтрашнего вечера? Я могу встретить вас после работы у стационара.

– Нет! – быстро сказала я и торопливо пояснила: – Врач не должен афишировать перед пациентами свою личную жизнь.

– Тогда встречаемся в семь часов возле кафе «Улыбка».

От Нины я знала, что по вечерам в этом кафе, расположенном в центре поселка и недавно отремонтированном, не найти свободного столика. Желающие съесть мороженое и выпить молочный коктейль записывались в очередь за два-три дня, а особо нетерпеливые, по слухам, платили за вход администратору. Но Дедова эта проблема, похоже, не касалась. Я бы не удивилась, узнав, что за ним там закреплен персональный столик.

Я в «Улыбке» ни разу не была и не испытывала особого желания. Выросшая на знаменитых слоеных трубочках и песочных корзиночках ленинградского «Севера», я не могла в должной мере оценить продукцию местной кулинарии, изобилующую кондитерскими жирами, яркими красителями и прочими сомнительными ингредиентами.

Пока я пыталась найти вежливый предлог для отказа, Дедов сказал как о деле решенном:

– Значит, договорились. Спасибо, что зашли. Рад был увидеться.

Дедов поднялся, я тоже. Он пошел к выходу, я пошла следом. Он распахнул дверь, и я вышла в коридор. Он пожелал мне хорошего вечера, я пожелала ему того же.

А потом дверь захлопнулась, и я наконец осознала, во что ввязалась.

13

На следующее утро я впервые за свою сознательную жизнь пожалела, что проснулась здоровой. Мне хотелось, чтобы меня настиг грипп, или краснуха, или, на худой конец, отравление. Я мечтала о высокой температуре, ознобе и тошноте. Спуская ноги с кровати, я надеялась, что они временно утратили подвижность. Но я оставалась такой же здоровой, как накануне, а это означало неизбежное свидание с Дедовым.

Я не понимала, как такое могло со мной произойти. Как я в принципе это допустила?

Временное помутнение рассудка? Гипноз? Неужели Дедов владеет техникой внушения?

В Журнале невропатологии и психиатрии недавно была напечатана статья про одну такую технику, разработанную на Западе якобы с лечебными целями. Будучи невропатологом, я хорошо понимала механизмы подобных методик и последствия их применения теми, кто наделен властью над другими людьми. Поэтому мое предположение вовсе не казалось маловероятным.

Но что толку от этих выводов, если следствие важнее причины? Секретарь райкома комсомола пригласил меня на свидание, и я согласилась.

Potissimum factum est[11].

Я провела день в состоянии, близком к сомнамбулическому, заставляя себя фиксировать внимание на медицинских аспектах, чтобы не наделать ошибок и не навредить пациентам. К счастью, в этот день амбулаторного приема не было. Я не пошла на обед, отказалась от чая в ординаторской и к вечеру ожидаемо заработала голодное головокружение и желудочные спазмы.

Я внушала себе, что все не так плохо. Дедов вовсе не неприятный человек. Он вежлив, умен, начитан. Его можно даже назвать симпатичным. Мы попьем кофе, поговорим на нейтральные темы и распрощаемся.

Ох, если б только можно было избежать этой встречи!

Я как никогда нуждалась в Нине. Но она возвращалась только в субботу. Значит, мне не с кем будет посоветоваться перед свиданием и некому излить душу после него. Впрочем, возможно, это к лучшему. Мне было стыдно, словно я совершила нечто такое, о чем нельзя упоминать в приличном обществе, словно я сама напросилась на это свидание или своим поведением спровоцировала Дедова обратить на меня внимание.

Кафе «Улыбка» находилось на углу Строителей и Ленина, рядом с универмагом. В вечерние часы здесь всегда было многолюдно, поэтому шанс встретить кого-то из знакомых был велик, а это сегодня не входило в мои планы.

Я быстро, на пределе возможностей, преодолела довольно приличное расстояние по Строителей, от угла Суворова до Ленина. Возле кафе толпились желающие попасть внутрь. Администратор периодически отпирал дверь, впуская и выпуская посетителей.

Дедова в толпе не было.

Часы показывали четверть восьмого. Неужели он не придет? Передумал, заболел, срочно вызвали в обком… Я очень хотела уйти, но заставила себя остаться. Возможно, Дедова просто задержали дела. Не застав меня, он решит, что дело не в его опоздании, а в том, что я передумала.

Я встала возле панорамного окна, делая вид, что оказалась здесь случайно и никого не жду. Настроение было хуже некуда. Меня раздражало буквально все: шумная толпа желающих попасть в кафе, пронизывающий ветер, выхлопы автомобилей, но больше всего – положение, в котором я оказалась. Никогда еще я не чувствовала себя настолько глупо, двусмысленно, неестественно. До вчерашнего дня никому не удавалось подчинить меня своей воле настолько, чтобы я согласилась прийти на встречу, которая заведомо не сулила ничего приятного.

Услышав стук по стеклу, я сперва не придала ему значения. Но когда стук повторился, на этот раз более настойчивый, я обернулась.

Отведя в сторону тюлевую занавеску, из зала на меня смотрел улыбающийся Дедов.

Я натянуто улыбнулась в ответ. Он махнул рукой в сторону входа и что-то произнес. Я не умела читать по губам, но догадалась, что он просит меня подойти к двери.

Под возмущенные крики «куда без очереди?!» я прошмыгнула мимо администратора – мужчины средних лет с бегающими глазками и угодливым выражением лица. Дверь за моей спиной тут же захлопнулась, заглушив возмущенный ропот снаружи.

– Позвольте ваш плащ, Зоя Евгеньевна.

Меня не удивило, что администратор знает мое имя. Возможно, он приходил ко мне на прием, а возможно (и даже более чем вероятно), причина заключалась в том, что в зале меня ждал секретарь райкома – не последний человек в поселке.

Повесив мой плащ на напольную вешалку, к другим плащам и курткам, администратор изогнулся в полупоклоне, совершенно не