Причуды старика - Флойд Делл

— Нет, нет! Только не это! — шептала она, горячими губами прижимаясь к его губам.

А он уже забыл о своей просьбе, засмеялся и прошептал:

— Милая, маленькая язычница!..

— Джо, — сказала она, отдыхая в его объятиях, — я бы очень хотела, чтобы ты пореже встречался с этим м-ром Уиндлом.

— Почему? — спросил сквозь дремоту Джо.

— Мне кажется, он оказывает на тебя дурное, влияние, — очень серьезно ответила она.

В темноте Джо улыбался при мысли о том, что старый Уиндл может оказать какое-то влияние.

— Глупый котенок! — прошептал он и заснул.

Но Китти долго не спала и думала о м-ре Уиндле — этой грозной и зловещей фигуре.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК, ВЛЮБЛЕННЫЙ В ЭНН ЭЛИЗАБЕТ

1

Как-то в субботу, вечером, Энн Элизабет немного опоздала на митинг, организованный «Обществом борьбы за мир». В зал она вошла, держа в руках большой букет роз. Ее сопровождал молодой человек, который, видимо, и преподнес ей эти розы. Молодого человека звали Дэв Бёрслей. Он не был пацифистом — о, отнюдь нет! Вот почему он не последовал за Энн Элизабет на возвышение, а сел на скамью в конце зала, чтобы по окончании митинга проводить девушку домой.

Сюзэн Бивер посмотрела на м-ра Уиндла. Он не спускал глаз с Энн Элизабет, которая с букетом роз поднялась на возвышение, но на молодого человека не взглянул ни разу. Погруженный в свою мечту, он не обратил внимания ни на эти розы, ни на радостный вид Энн Элизабет, а широкоплечего и красивого Дэва Бёрслея он попросту не заметил. Как это было похоже на м-ра Уиндла. Надеясь реализовать свою мечту, он понятия не имел о реальной Энн Элизабет.

Сюзэн Бивер кое-что знала о том, как относится Энн Элизабет к Дэву Бёрслею, а кроме того, ей известно было ее отношение вообще ко всем мужчинам. До сих пор мужчины играли второстепенную роль в жизнь Энн Элизабет. Умственная ее работа, а также то здоровое физическое возбуждение, какое она испытывала на митингах и при столкновении с полицией, удовлетворяли ее юношескую потребность в романтике. Конечно, вокруг нее всегда увивались молодые люди. В виде эксперимента она кое-кому разрешала поцеловать ее, а прошлой весной была втечение нескольких недель «обручена» с одним из товарищей по колледжу. Пожалуй, это был тоже эксперимент, не давший никаких положительных результатов… Этой зимой она разработала план дальнейшей своей жизни и с энтузиазмом сообщила о нем Сюзэн. Та особого значения этому плану не придавала, но благодаря ему ей удалось заглянуть в душу девушки…

По окончании войны Энн Элизабет хотела уехать в Нью-Йорк и там заняться организационной работой в связи с радикальным рабочим движением. На это она предполагала потратить десять или двенадцать лет жизни. Затем, пока она еще будет не слишком стара, чтобы иметь детей, — так лет тридцати пяти — она выйдет замуж и родит двух или трех ребят. Видимо, на брак она смотрела только как на средство иметь детей. Серьезно размышляла она о том, можно ли обойтись без мужа, но лица авторитетные утверждали, что детей не следует лишать отца, и она решила дать им такового. Мужа она выберет спокойно, не спеша, учитывая физические и духовные его качества, которые он может передать своему потомству. О таком безумии, как влюбленность, и говорить не приходится, поскольку речь идет о ней…

Когда дети подрастут настолько, что не будут нуждаться в неусыпных материнских заботах, она, выполнив свой долг, вернется к прежней работе… В ответ на вопросы Сюзэн, она сообщила, что учитывает возможность любви-страсти. В Нью-Йорке у нее могут быть любовные увлечения. «Я не возражаю против увлечений», — небрежно бросила она, видимо, не допуская мысли о серьезных увлечениях, которые могли бы помешать ее работе.

Неудивительно, что Энн Элизабет, разработав такой план, возмущалась романтической глупостью тех мужчин, которые принимали любовь всерьез… В Энн Элизабет было что-то от амазонки, и это привлекало к ней не только юношей, которых нетрудно удерживать на приличном расстоянии, но и более зрелых мужчин. Сюзэн было известно, как удивлялась и негодовала Энн Элизабет, когда мужчина, бывший с ней в товарищеских отношениях, внезапно превращался в беспомощного обожателя или неуклюже разыгрывал роль соблазнителя. В таких случаях она прибегала к аргументам и всегда выходила победительницей.

Во время словесных состязаний на ее стороне было то преимущество, что она верила в свободную любовь. В радикальном движении было немало мужчин, считавших как бы своим долгом низвергать «условную мораль», в которую крепко верили хорошенькие буржуазные девицы, примкнувшие к движению и подпавшие под влияние таких красноречивых проповедников. (Сюзэн подозревала, что отчасти ради этого они и примкнули к движению; во всяком случае ни одна не жаловалась, и быть может недоволен был только один Сэнфорд Уиплей, который хотел, чтобы все радикалы были святыми.)

Но Энн Элизабет не верила в буржуазную мораль; с мужчинами она готова была обсуждать вопросы пола в социологическом его аспекте, ибо внимательно прочла Хавэлокка Эллиса, Бебеля, Уэстермарка, Сёмнера, Фореля, Кей, Карпентера и других… И вместо того, чтобы выслушивать поучения, она открывала дискуссию по вопросу о феминизме, а мужчины так и не достигали своей первоначальной цели.

Энн Элизабет никогда не испытывала чувства морального негодования. Казалось, какой-то великодушный инстинкт подсказывал ей щадить в таких случаях мужское достоинство. Но Сюзэн знала, что эти инциденты расстраивали ее и приводили в недоумение. Как, еще один славный товарищ ей изменил!.. Но, казалось, она не умела держаться настороже. Видимо, забывала, не хотела помнить о том, что она — женщина, да к тому же женщина, помимо своей воле разжигающая инстинкты мужчин. Она не могла или не хотела соблюдать осторожность, традиционно предписываемую представительницам ее пола. В конце недели она привыкла отправляться с одним или двумя спутниками в горы, у подошвы которых находился Сан-Анджело, а на ночлег укладываться под звездным небом.

По ее мнению, такие прогулки давали возможность поговорить по душе и поспорить. Почему ее спутник должен непременно за ней ухаживать? Только потому, что она — девушка? Но она хочет быть не только девушкой — она хочет быть другом, товарищем, борцом, а не добычей!

Сюзэн говорила себе, что Энн Элизабет пытается бороться с мужской традицией, опирающейся на тысячелетнюю давность, и, как это ни странно, часто добивается успеха. Были мужчины, которые разделяли ее точку зрения. Были и такие, которые, зная ее убеждения, старались не обмануть ее ожиданий.