Без времени и места - Михаил Чумалов

* * *

Ушла в своё купе Анна, закончился вермут, а с ним и темы для разговоров, Ламцадрица отправилась подремать часок-другой до следующей остановки. Вечер исчерпал себя. Надо было идти спать, но сил подняться с места и вскарабкаться на верхнюю полку у Андрея не осталось. Тело его сидело за столом, а сознание переместилось куда-то прочь, далеко, в пограничное пространство между сном и явью, туда, где свет заходящего солнца отражается в вечных льдах горных вершин.

Он вдруг увидел себя со стороны, сидящим на полу в незнакомой пустой комнатке. Напротив, тоже на полу, скрестив ноги, сидел невысокий и очень худой человек в белых одеждах, с седым бобриком на голове и в очень знакомых круглых очках. Это был Махатма Ганди – не узнать его было невозможно. Ганди молча и испытующе смотрел на Андрея, будто ждал от него вопросов.

Андрей разволновался не на шутку и весь хмель вылетел из головы. Судьба за что-то дала ему шанс поговорить с самим Махатмой. Это ли не предел мечтаний? Но как обращаться к такому собеседнику, Андрей не имел понятия. После короткого замешательства он решил, что обращение «Учитель» будет кстати.

– Вы живы, Учитель? А говорили, будто вас…

– Не трать понапрасну время, – с усмешкой перебил его Махатма, – у тебя его немного. Спрашивай о главном. Ты можешь задать мне три вопроса, не больше. Таковы правила. Так что подумай хорошенько.

Наличие каких-то правил почему-то не удивило Андрея. В том, что собеседник сможет ответить на любой, даже самый сложный вопрос, он тоже не засомневался. Но о чём спросить – решительно не понимал. Знать хотелось всё. Как возник этот мир? Кто и зачем его создал? Куда он катится и есть ли у него пределы? Откуда взялась жизнь и в чём её смысл? Кто ею управляет? Неизбежна ли смерть и что находится за пределами существования? Наконец, куда девается человеческая личность? Уложить всё это в три простых вопроса не смог бы ни один мудрец. Но медлить было нельзя, и Андрей выпалил первое, что пришло ему в голову:

– Скажите, Учитель, почему человек так несовершенен? Почему им, как и тысячу, и две, и пять тысяч лет назад, управляют вражда, насилие, зависть и ложь? Почему до сих пор существуют войны? Почему люди не извлекли уроков из прошлого и не научились жить в мире и любви?

– Это не один, а сразу четыре вопроса, – строго сказал Ганди. – Я отвечу, но впредь будь осмотрительнее. Мир таков, потому что люди не научились различать добро и зло.

– Но почему? Ведь есть же мораль, правила поведения, религии, заповеди… Не убей, не укради, не обманывай, возлюби ближнего – этому же учат каждого с детства.

– У каждого правила так много исключений, что оно перестаёт быть правилом. Смотри сам. Когда насильник врывается в твой дом, ты бьёшь его чем попало и не испытываешь моральных терзаний. Если враг пришёл к тебе с оружием, ты его убиваешь и не считаешь, что творишь злое дело. Бывает ложь во спасение, и бывает такая правда, что хуже лжи. Шпион крадёт чужие секреты и убеждён, что делает это во имя добра. Наконец, хирург кромсает живое тело ножом и причиняет боль во благо. Преступника сажают в тюрьму, а это насилие, но неизбежное. Грань между добром и злом так зыбка и изменчива, что обычному человеку трудно её распознать. Вот я, например, призывал к миру, ненасилию и милосердию к низшим. За это меня расстреляли из пистолета те, кто и сейчас думают, что сделали это во имя добра. А бывает так: то, что ещё недавно было добром, вдруг становится злом. Уследить за этим трудно. Ведь сами эти понятия придумали люди, а они, увы, несовершенны.

– Получается, Учитель, что нет на свете ни добра, ни зла, и всё это выдумки, химеры сознания?

– Добро и зло существуют, – коротко отвечал Ганди.

– Но что тогда есть добро и что есть зло?

– Ты исчерпал свой лимит: это уже четвёртый вопрос. Но не расстраивайся: я всё равно бы не смог на него ответить. На него нет ответа. Каждый решает его для себя сам.

И философ исчез, как исчезает картинка в телевизоре, если нажать кнопку. А Андрей снова оказался в купе поезда.

* * *

За окном мелькали ночные фонари. Пионеры видели третьи сны, в вагоне почти все уже спали. Спала и измученная недавними переживаниями Алёна. День закончился, и силы Андрея тоже были на исходе. Об амурных делах он уже не думал, просто сидел и смотрел, как Серёга и Эдик флиртуют с Наташами, каждый со своей. Там дело, похоже, шло на лад и близилось к поцелуям.

Андрею было тепло и как-то благостно. В голову лезли разные мысли. Вот ещё один день прошёл, и это был хороший день. Сегодня он познакомился с новыми людьми, и они – Сергей, Эдик, обе Наташи, Аня и Алёна и другие – были ему хорошей компаний, раскрасившей этот день яркими цветами. Они разные люди, каждый живёт по-своему, у каждого свой путь, стремления, надежды, своё будущее, но Андрею оно останется неизвестным. Каждого из них обуревают собственные страсти и искушают собственные бесы. Внутри каждого из них гремит бой со своими пороками, инстинктами, предрассудками, и всё это – крохотные эпизоды великой битвы между добром и злом за души человеческие, которая шла всегда и не закончится никогда.

Андрей представил себе сегодняшний день как большую монету, на которой отчеканены имена встреченных им в этот день людей. Сколько таких монет уже хранится в его копилке! Сколько ещё окажется там в будущем! Десятки, нет, сотни тысяч людей встречаются нам в жизни, но лишь немногие оставляют отметины в наших душах: кто-то вмятины и шрамы, а кто-то едва заметные царапины. Большинство же проходят мимо, не оставляя никакого следа. Через два-три месяца сотрутся из памяти лица людей, с которыми Андрею было хорошо сегодня, забудутся их имена. Но и они будут храниться в копилке – надо только открыть её и выпустить их на волю.

Через пять лет Андрей прочитает в одном перестроечном литературном журнале роман «Молчание в эфире» о жизни рыбаков, промышлявших селёдку в северных морях. Даже не прочитает, а проглотит за две ночи этот объёмистый текст на пятистах страницах. В нём не окажется ни тени