#Издержки изоляции, или Лето 2020, которого не было - Ирина Борисовна Оганова

огромной двуспальной кровати, которая только подчёркивала его добровольное одиночество, а в голове вертелся вопрос: «Где Одуванчик и что она сейчас делает?» Картины рисовались нерадужные, и он задыхался от чуждой ему ревности, над которой не раз потешался, когда Игорёк, находясь в разводе уже лет пять, ревновал свою бывшую к новому мужику и на вопрос «Неужели ты её ещё любишь?» ответственно заявлял, что ничуть, но с этим поганым чувством ничего поделать не может и ему было бы приятней видеть её размазанной, потерянной, хоть и инициатором их расхода стал именно он по причине полной несовместимости. Игорь уверял, что никогда раньше не страдал этой заразой, слишком эмоционально затратно. И вот на тебе! Зависть вызывал лишь Паша, который всех любил и никого не ревновал, являясь демократом наивысшей пробы.

Проснулся Андрей от настойчивого стука в дверь. «Какого чёрта! Повесил же табличку “Не беспокоить”!» На пороге с вытянутыми от возмущения мордами стояла вся компания и молча метала молнии.

– Что случилось?! Третья мировая началась?!

– Пока нет, слава богу! – выступил вперёд Паша. – Вроде договаривались вчера. К телефону не подходишь. Мы что должны думать?

– Не надо ничего думать. Взяли бы да поехали без меня.

Тут уже не вытерпел Лёха:

– Я-то какого чёрта в Питер попёрся? Раз приехали, то давайте не отделяться друг от друга. Мне тоже вчерашний балет с трудом дался! Ничего, высидел!

– Хорошая ерунда! Можно подумать, вы все из-за меня приехали. Мне эта поездка меньше всех нужна была. Вы или заходите, или внизу подождите. Соберусь сейчас! – заворчал Андрей и направился в ванную.

За спиной с силой захлопнулась дверь, и он, потеряв самообладание, заорал на весь номер:

– Посмотрите, какие мы все нервные! Ничего не скажи! С какой стати я должен жить по чужой указке? Я взрослый, независимый, состоявшийся человек! И нечего наезжать на меня!

Наоравшись вдоволь, он поостыл, по-быстрому умылся, натянул джинсы, схватил первую попавшуюся футболку и выскочил из номера. Лёха нервно курил и с кем-то в сторонке объяснялся по телефону, Паша как заведённый ходил взад-вперёд вдоль входа в отель, а Игорёк перешёл на противоположную сторону и, задрав голову, изучал фасады «Астории». Андрей демонстративно молча направился к своей машине, тем самым показывая, что готов немедленно тронуться. Павел побежал вслед за ним, убеждая, что лучше поехать всем вместе на одной машине с водителем – выпьют, расслабятся. Андрей без долгих объяснений кинул короткое «нет». Павел не выдержал и назвал его упрямым ослом, подоспевшие сотоварищи с таким сравнением единогласно согласились.

Под хорошую музыку и картинки летнего Петербурга настроение у Андрея налаживалось, и он решил, что, как приедет в ресторан, попросит у всех прощения за своё дебильное поведение. В ресторан «Наша дача» они приехали практически одновременно. Молодой узбек, а может таджик, очень похожий на Кутдуса, командовал, кому куда припарковаться.

«Репино… Совсем рядом Комарово и дача по Курортной улице… Степаныч с Дилей…»

Стёпа позвонил как-то, а он был занят, сидел в ресторане «Большой» на встрече с одним влиятельным банкиром. Стёпа не перезвонил, а он как-то позабыл. Не то чтобы позабыл, помнил, только всё откладывал и так и не набрал больше. По сей день стыдно. Степаныч к нему со всей душой, как к равному, а он невольно пренебрёг его доверием. В душе осталось тёплое чувство, а на поверку – у каждого своя жизнь, и то, что их связывало в Комарово, постепенно исчезло за ненадобностью. У Стёпы не пропало, в этом он был уверен, пропало только у него. «Деньги и положение разобщают. Теряются всуе хорошие, правильные люди, всего лишь от социального несоответствия. Обидно, но факт».

Заказать ресторан Павел поручил консьерж-службе отеля и попросил сделать ремарку, что гости приличные и рассчитывают на соответствующий приём. Для них приготовили уважительный столик на первой линии террасы с прекрасным видом и удобными цветастыми диванами. На террасе уже не оставалось свободных мест, и многие сидели внутри, изнывая от духоты, с завистью поглядывая на тех, кто снаружи.

Андрей точно впервые оказался в этом месте. Всё показалось другим, незнакомым, может, от многолюдности и суеты вокруг или просто из-за отсутствия главной героини его карантинной саги – Насти тире Ирины. Вспомнил, как она смешно тянула гласные, морщила нос, улыбалась по-кроличьи, прищурив глаза, и опять, словно наваждение, этот её особый запах. «Фантомные боли есть – значит, есть и фантомные запахи. Всё оттого, что опять оказался здесь, где осталась какая-то часть её присутствия, неведомый сгусток энергии. И я отчётливо его ощущаю. Или брежу? Глупости всё это! Сам себя и раскручиваю на всякую ерунду. Нет никакой энергии!»

– Что у тебя с лицом? Я начинаю тебя бояться! – Пашка чуть отодвинулся от Андрея и заржал. – Ребят, вы не находите – нашему глубоко обожаемому приятелю нужна психологическая помощь. Вот что изоляция делает с людьми. Самые стойкие и то ломаются.

Андрей миролюбиво улыбнулся, соглашаясь, что этот чёртов карантин дался ему нелегко. У Лёхи затрещал телефон, он выскочил из-за стола и стремглав побежал по деревянному настилу к заливу, подальше от посторонних глаз. Он скуривал одну сигарету, тут же прикуривал другую и опять кому-то что-то явно доказывал.

– Не кажется ли вам, друзья мои, что у Алексея случилась проблема личностного свойства, по типу неразделённой любви.

– Паш, ты-то откуда знаешь, что у него случилось? Умник! За всех всё решил! – оторвался от меню Игорь и подал голос.

– Я, как барометр, всё чувствую. Например, у тебя, Игорёк, всё по-прежнему, ничего не изменилось. А вот эти двое настораживают!

– Ты нас тоже настораживаешь своей сверхактивностью, – засмеялся Игорь и опять увлёкся изучением меню. – Давайте уже закажем что-нибудь. Есть хочу, умираю. И за тебя, Паш, переживаю, вдруг, чего доброго, схуднёшь.

Павел шутку не оценил, вопрос лишнего веса был для него самым болезненным, и вечная борьба с ним – непродуктивной, любил до одури мучное и сладкое.

Закуски принесли быстро вместе с графинчиком ледяной водки. Павел безуспешно приставал к Андрею, уговаривая выпить хоть чуть-чуть чего-нибудь лёгкого, дабы вписаться в их порядком повеселевший коллектив. Андрей лишь отмахивался от него, как от назойливой мухи. Вскоре за соседним столиком рассчиталась молодая семейная пара с двумя малолетними детьми и длинной таксой с печальными, но далеко не добрыми глазками, и на их место с шумными возгласами и хихиканьем завалилась группа питерских модниц, состоящая из четырёх симпатичных девиц, похожих друг на друга, как родные сёстры.

– Ого! – Пашка с азартом потирал руки. – Так это подарок судьбы! А то я огляделся и загрустил, решил,