Поцелуй змеи - Сюэдун Чжан

ней, тем более не могла забыть старческие слезы отца Чжу Аньшэня, пристально смотревшего на нее. Она уже успела полюбить этих добрых, искренних людей, которые казались ей безупречными. Так неужели в такой критический момент, особенно когда старик Чжу испускал дух, у нее хватило бы совести подцепить какого-то левого мужика и бесцеремонно с ним уехать? Нет, она не могла так поступить. Ни за что на свете!

Когда Ма На наконец-таки обрела дар речи, она рассказала полицейскому, что тип по фамилии Фан оказался самым настоящим бандюганом. Он пытался с ней заигрывать еще днем во время званого обеда, потом еще дважды бесстыдно заявлялся в этот дом и домогался ее. В самый последний раз это произошло во флигеле, он распустил руки и полез к ней обниматься. Она отчаянно сопротивлялась, и Фан Иньху вдруг дал ей пощечину – как раз в этот момент в комнату вбежал Чжу Аньшэнь. Разумеется, это стало для него последней каплей, как говорится, и заяц в горячке горазд укусить. Во время дачи показаний Ма На едва не скрежетала зубами от гнева.

Полицейский, склонив голову, строчил подробный протокол. Наконец он поднял голову и, строго посмотрев на Ма На, спросил:

– Знаете ли вы, почему на правой руке убитого отсутствует кусок кожи?

Ма На бессильно прикрыла и тут же снова открыла глаза: картина, которую она видела, была настолько жуткой, что ей не хотелось вспоминать об этом снова.

– Т-тот тигр, н-на руке, точ-точнее, его м-морда, она б-была т-такой стр-рашной и п-пугающей… – заикаясь начала Ма На, невольно содрогнувшись всем телом. – В-возможно, в п-порыве ярости он его взял и-и срезал… Я-я п-пыталась его ост-тановить, но-но у-у м-меня н-ноги с-свело с-судорогой, и-и я-я не-не могла п-пошевелиться… М-мне п-показалось, что Ч-чжу Аньшэнь к-как зав-веденный п-повторяет что-то тип-па «д-дрейфовать, т-тонуть, п-плавать…». Н-не знаю, что б-бы это зн-начило, м-может, я п-просто ослыш-шалась?

Наперекор

Яко нощь мне есть разжение блуда невоздержанна,

мрачное же и безлунное рачение греха.

Из стихиры Великой среды. Инокиня Кассия (810–865)

1

Брошенные как попало желтые велосипеды на первый взгляд напоминали расположившихся на песчаной отмели огромных хищных птиц яркой окраски, они почти перегородили узенькую бетонную дорожку, ведущую к школьному пункту «Подсолнух».

Так называемые школьные пункты – это распространенные ныне заведения для школьников, предлагающие организованное питание. В последнее время в Китае везде, где располагаются начальные или средние школы, можно увидеть всевозможные точки питания для школьников, а также нехитрые площадки для их обеденного отдыха. Обычно их открывают в непосредственной близости от учебных заведений или даже на самом видном пятачке где-нибудь напротив. После занятий ребята прямо из ворот школы направляются сюда небольшими группками по три-пять человек; что же касается первоклашек, то за ними из этих пунктов частенько приходит сопровождающий. У родителей таких ребят нет никакой возможности забирать в обед своих чад, но и в школах, где они учатся, также не создано условий для обеда и отдыха. Если даже в некоторых школах и кормят, то из-за слабого оснащения и огромного количества народа питаться там невозможно, ведь времени на обед и отдых детям отпускают до обидного мало, поэтому они не хотят тратить его на пустое стояние в длиннющей очереди. Чтобы как-то выкрутиться из этого положения, родителям приходится скрепя сердце выделять из бюджета деньги на школьные пункты, ежемесячная оплата которых обходится им примерно в пятьсот-семьсот юаней.

Уже само название школьного пункта «Подсолнух» было оригинальным, в нем никак не упоминалась еда, что звучало бы простецки и убого, так как в еде не было ни размаха, ни намека на интеллигентность. Такой выбор названия для заведения так или иначе говорил о взглядах и вкусах его владелицы. Кроме того, у него имелось еще одно преимущество – небольшая площадка, которую соорудили для жилого комплекса, отстроенного здесь в начале нового тысячелетия, где ребята могли проводить досуг. Проживавшие в комплексе старики утром и вечером выгуливали тут своих собачек, танцевали с мечом или неспешно упражнялись в тайцзицюань. А здешние дамы, едва начинало смеркаться, торопливо выкатывали сюда переносные колонки на колесиках и приступали к оздоровительной гимнастике Цзямусы. Музыка, под которую они занимались, вихляво орала на все голоса, создавая ощущение, что певцов кто-то избивает, выколачивая из них неистовые стоны.

Лицо мужчины сорока с лишним лет, курившего возле «Подсолнуха», хранило глубокую печать житейских невзгод и печалей, блестящий лоб и жиденькие волосы весьма соответствовали внешности повара среднего возраста. Небрежно закинув ногу на ногу, он сидел на верхней ступени перед входом в школьный пункт и непрерывно покачивал носком. Ребята уже давно поужинали и теперь под присмотром учительницы Лю Мяомяо старательно корпели над домашними заданиями. Из тех школьников, которые ходили сюда пообедать и отдохнуть, примерно половина оставалась до самого вечера, они задерживались здесь на часок-другой, чтобы выучить все, что им задали на следующий день, и только после этого шли домой. Нынче самой большой головной болью родителей является вовсе не забота о том, как накормить, одеть и развлечь своего ребенка, а то, как проверить его домашние задания и помочь в освоении школьной программы. Одна только мысль о том, что после возвращения в полуживом состоянии домой им предстояло до глубокой ночи заниматься уроками со своими сорванцами, делала жизнь родителей похожей на кромешный ад… Но выскочившие повсюду, словно грибы после дождя, заведения типа «Подсолнуха» в какой-то степени освобождали их от тревог, устраняя эти проблемы.

За спиной у мужчины находилось обшарпанное здание многоквартирного дома. Стена, когда-то окрашенная в зеленый бамбуковый цвет, местами облупилась и теперь обнажала неприглядную грязно-белую наготу, напоминая вспоротый ножом туго набитый зеленый карман. «Подсолнух» размещался в арендованной квартире на первом этаже с окнами на запад. Сообразительная хозяйка распорядилась вывести от балкона квартиры отдельный выход с железной дверью, чтобы ребята не обходили комплекс со двора, а попадали сюда сразу через площадку перед домом. Прямо поверх новеньких дверей красовалась электронная вывеска с названием школьного пункта. Красная светящаяся надпись в золотисто-яркой металлической оправе выглядела не менее авторитетно, чем табличка, обозначающая какой-нибудь административный орган.

Из черной щели между зубов мужчины беззаботно просачивалась тончайшая струйка сигаретного дыма, прямиком попадая в его огромные пустые ноздри: казалось, что он крошечными порциями смакует чудом сбереженное время, которое по большей части у него жестоко отнимали. Ведь от него ушло самое лучшее, что только может быть в жизни, а именно сама жизнь. Прищурившись, мужчина смотрел