Белый кубок - Анна Захарова

Марика почувствовала, как внутри зашевелились сомнения – получится ли убедить каждого взрослого? Надю можно попробовать, но вот Жанну Анатольевну… С ней разговаривать-то страшно, не то что уговорить на такое.

Чтобы не увязнуть в страхе, она выпалила побыстрее:

– Хорошо, – и положила трубку.

Было досадно, что все оказалось не так просто, как хочется. Хотя… Уже одно согласие она получила, осталось два. Поэтому пора действовать, а не сидеть и снова бояться неудач. Их было уже столько, что бояться больше нечего. Перед тренером и судьями опозороилась, Мелодию предала, подруга на нее злится, мама теперь не доверяет. Хуже и быть не может!

С каким-то отчаянным весельем Марика соскочила с кровати и принялась лихорадочно собираться, про себя приговаривая:

– Хуже уже некуда, дальше только лучше!

Записку, сложенную в плотный квадратик, она положила перед выходом во внутренний карман легкой жилетки. Почему-то когда она прикасалась к бумажному листу, как будто в нее вливались пара капель эликсира смелости, и она решалась наконец-то действовать.

Первым делом она направилась к дому Кристины. Хотя адрес ей был известен давно, в гостях у подруги побывать ни разу не довелось. Та никогда не приглашала, зная строгий характер своей мамы, а Марика и не просилась, совсем неинтересно в разгар дружеского веселья вдруг получить строгое замечание от директора школы. А почему-то она была уверена, что и дома Жанна Анатольевна такая же строгая и требовательная, как на работе.

Правда, сейчас придется это узнать. Если она хочет осуществить задуманное, то нужно соблюдать строгие мамины условия.

Нужная квартира нашлась быстро, а вот чтобы нажать на звонок, пришлось настраиваться пару минут. Наконец, Марика положила руку на грудь так, чтобы чувствовать твердый уголок ваниной записки, набрала побольше воздуха, закрыла глаза и нажала на кнопку.

Протяжная трель прокатилась по квартире, потом мягко зашлепали чьи-то шаги и дверь распахнулась. Жанна Аркадьевна несколько мгновений рассматривала школьницу, и, наконец, шагнула в сторону, пропуская ее внутрь:

– Доброе утро. Заходи, Кристина дома.

Марика шагнула за порог, позабыв поздороваться и зачем она пришла. Директриса, которая в голове школьницы до этого была только в строгих костюмах и с таким же суровым выражением лица, была неожиданно домашней. В мягком халате с ромашками, в руках ложка, перемазанная тестом, а на голове забавные бочонки бигудей. Это было до того необычно, что гостья застыла в прихожей с удивленным видом. Речь, которую она подготовила для Жанны Анатольевны, испарилась при виде этого домашнего наряда.

Затянувшееся молчание нарушил возглас Кристина, она вышла в пижаме, взлохмаченная из ванной:

– Марька!

А Марика сама не поняла, как вдруг выпалила:

– Я знаю, как помочь Зеленому замку!

Жанна Анатольевна тяжело вздохнула:

– Опять… – и тут же по-директорски строго приказала. – Сначала на кухню, без завтрака никаких операций по спасению можете даже не начинать.

Марика молча юркнула в ванную. Там медленно включила воду, тщательно намылила каждый палец, а потом сунула пенное облако под струю воды. Вместе с пеной ее ступор тоже куда-то утек, снова стало одновременно весело и чуть-чуть страшно. Конечно, Жанна Анатольевна ужасно строгая, так ведь и Кристина тоже всегда пытается выполнять ее приказы. Но если ей хоть немного противостоять, терпеливо ждать, когда стихнет это упрямство, потом можно договориться. Это за год дружбы с дочкой директора школы Марика уже выяснила.

Поэтому на кухне она сначала терпеливо пила какао, ела оладьи, хотя Кристина рядом изнывала от любопытства и теребила ее под столом то за ногу, то за бок, то за локоть.

Когда тарелки и чашки опустели, Жанна Анатольевна сама задала вопрос:

– И какой у тебя план?

Марика, которая к тому времени уже немного успокоилась, все объяснила:

– Я отведу Мелодию в городской сад, чтобы она выступила там. Она знает несколько трюков. Хочу, чтобы весь город знал про наших лошадей, какие они умные и красивые. Люди познакомятся с ними, тогда у Зеленого замка появятся новые ученики, школа постепенно начнет снова работать.

Кристина не удержалась от завистливого замечания:

– Моя Голубика много тоже чего умеет.

Марика сжала ей ногу под столом – сейчас не время для споров, чья лошадь лучше.

Вслух произнесла:

– Там много людей и достаточно шумно, а пространства будет мало для двух лошадей. И я хотела тебя попросить сделать кое-что другое. Я буду выступать с Мелодией, привлекать внимание, а ты сможешь в это время раздать те самые листочки, которые развешивала в школе. Может быть кто-то захочет нам помочь с ремонтом.

Жанна Анатольевна вспыхнула бликом очков:

– Ну нет, попрошайничать я не позволю!

Марика осторожно возразила:

– Мы не собираемся просить деньги. Только лишь рассказать о том, что случилось.

Кристина раздраженно выкрикнула:

– Да что в этом плохого, мама?! Люди же сами помогают, мы их не заставляем.

Жанна Анатольевна открыла было рот, чтобы снова повторить упрямым девчонкам свои аргументы. Что Кристина – дочь известного в городе человека, что это не детское занятие, что занятия конным спортом опасны и что…

Как вдруг в стекле окна, которое от солнечного света превратилось в золотое зеркало, она увидела отражения себя и дочери – две фигуры, которые наклонились друг к другу через стол. Но не для того, чтобы обняться, а чтобы спорить снова и снова.

Они были похожи, как близнецы, у которых почему-то разница в возрасте больше двадцати лет. Одинаковый упрямый наклон головы, поджатые губы и черные глаза, полные решимости сражаться за свое мнение.

Жанна вспомнила, как больше тридцати лет назад она вот также спорила со своей мамой на этой же кухне. Доказывала ей, что хочет сочинять песни, петь их и выступать на сцене. А та объясняла дочери-школьнице, что не стоит тратить время на глупости, лучше заняться уроками и получить очередную пятерку. Тогда Жанна сделала все, как хотела мама, тетрадка со стихами спряталась на антресолях старого шкафа. Только учебники и оценки, потом золотая медаль, дальше красный диплом и работа в школе, от учителя математики до директора.

И сегодня утром, когда Марика Голубева рассказала о невероятном плане, она вдруг вспомнила про свое единственное выступление в городском саду. Это было так давно, много-много лет назад, на 9 мая она пела со сцены песню собственного сочинения. Та Жанна была счастлива! Этой радости не было конца, ей казалось тогда, что волшебство никогда не закончится. Даже когда она замолчала, песня продолжилась, в аплодисментах зрителей, в солнечных зайчиках на асфальте, в россыпи