Каменная сладость прощения - Лори Нелсон Спилман

Когда за Стюартом закрывается дверь, я со всей силы ударяю кулаком по столу. Ну я и влипла! Я рискую потерять работу, или Дороти может лишиться лучшей подруги. Но тут раздается стук в приоткрытую дверь.

– Ханна, – слышу я тихий голос Клаудии. – Могу я войти?

Черт! Со времени совещания в понедельник я избегаю ее.

– Конечно, – говорю я. – Но я уже ухожу.

Я убираю ручку в ящик стола и замечаю бархатный мешочек с парой Камней прощения. Такое ощущение, что этот мешочек, попав в чистилище ящика, ожидает, когда его отправят по назначению. Я запихиваю мешочек в дальний угол и захлопываю ящик. Прохожу мимо Клаудии и достаю сумку из шкафчика.

– Ханна, я хотела бы, чтобы программу с Фионой Ноулз вела ты. Одна.

Я резко поворачиваюсь:

– Что?

– Это твое шоу. У меня создалось впечатление, что я тебя подсиживаю. Мне жаль. В Нью-Йорке мы сотрудничали на равных.

– Неужели? В Нью-Йорке, с его беспощадными рыночными отношениями, вы сотрудничали на равных? Твое извинение больше смахивает на оскорбление.

– Я просто хотела сказать, что не привыкла к тем методам, которые в ходу у вас. Очевидно, я поторопилась.

– Ты ведь украла мою идею, Клаудия, да? Ты открывала мои файлы?

– Что? – Она подносит руку к горлу. – Нет, Ханна! Господи, нет! Я бы не посмела!

– Дело в том, что я уже предложила пригласить Фиону Ноулз.

Она со стоном поднимает глаза к потолку:

– Ох черт! Мне жаль, Ханна. Нет, честное слово, я понятия об этом не имела. Видишь ли, несколько недель назад в «Таймс-пикаюн» напечатали статью о Фионе. Клянусь! Если хочешь, покажу тебе.

Она указывает большим пальцем в сторону коридора, словно приглашая меня заглянуть к ней в кабинет.

– Не стоит, – машу я рукой и поправляю волосы. – Я тебе верю.

– Так я узнала о Фионе. Я хотела сделать маленький репортаж в утренних новостях. Но Стюарт предложил выпустить его в твоем шоу.

– С тобой в качестве приглашенной ведущей.

Клаудия опускает глаза:

– Это тоже была идея Стюарта. Я прекрасно понимаю, что ты расстроена. Ты, наверное, думаешь, что я пытаюсь занять твое место.

Я дергаю плечами:

– Да, была у меня такая мысль.

– Уверяю тебя, это не так. – Наклонившись ко мне, она понижает голос. – Никому не говори, но Брайан только что узнал, что в следующем сезоне его продают. В Майами. Еще три месяца… максимум полгода, и мы уезжаем отсюда.

У нее усталый вид, и я вспоминаю о маме, о самообладании и терпении, без которых не обойтись женам профессиональных спортсменов.

– Жаль. – Мне внезапно становится стыдно; вместо того чтобы поддержать ее, как я обычно веду себя с новыми коллегами, я с самого первого дня отнеслась к ней как к врагу. – Мы проведем программу с Фионой вместе. Не отказывайся, я настаиваю.

– Нет, что ты. Это твое шоу. И ты лучше меня умеешь задавать вопросы.

– И слушать не желаю! Выступим соведущими, как и было запланировано.

Клаудия кусает губы:

– Ты уверена?

– Абсолютно. – Я беру ее за руки. – И знаешь что? Хочу, чтобы программу с Дороти и Мэрилин мы тоже провели вместе.

– Правда?

– Правда.

– Ханна, спасибо тебе большое! – Она обнимает меня. – Подумать только, стоит наконец почувствовать себя где-то своей, как уже пора уезжать.

* * *

В пятницу вечером, прежде чем войти в «Эванджелину», я стряхиваю с зонта капли дождя. Осторожно, чтобы не поскользнуться на высоких каблуках, я иду по мраморному полу вестибюля к почтовым ящикам, как делаю каждый день после работы. По дороге к лифту я просматриваю корреспонденцию: счета, реклама, банковские выписки… и замираю, когда вижу белый конверт с двумя буквами «М» в верхнем левом углу. «Мерло де ла Митен». Решив, что по лестнице будет быстрее, забыв про высокие каблуки, я несусь наверх.

Не потрудившись даже снять плащ, я распечатываю конверт, а сама расплываюсь в широкой улыбке.

Дорогая Ханна, что ж, эта женщина умеет печь. Ваши хлебные палочки с розмарином и азиаго имели бешеный успех. Гости слопали их и потребовали еще. Признаюсь, мне не удавалось продать столько вина в ту пору, когда я подавал свои засушенные хлебные палочки. Но что поделаешь? Ведь жизнь состоит из компромиссов, верно? Жаль, конечно, но мне пришлось сказать страждущим, что таинственный пекарь отказался открыть свой секрет.

Мало того, она не пожелала также оставить номер телефона, адрес электронной почты и даже не сообщила свою фамилию. Таковы терзания несчастного винодела из Северного Мичигана.

Но я привык думать, что стакан наполовину полон. Не могу передать, как я был рад Вашему письму. По сути, слово «рад» не выражает и доли моих эмоций. Я был в восторге, не помнил себя от счастья, чуть не сошел с ума от радости… Нет, я все это придумал сам, в словарь не подглядывал.

Расхохотавшись и не отрывая взгляда от письма, я устраиваюсь в своем любимом кресле.

На следующее утро после Вашего отъезда я нашел свою визитку под скамейкой, на которой Вы надевали резиновые сапоги. Если бы я нашел ее раньше, то всю ночь просидел бы у телефона в офисе в надежде на то, что Вы и сделали – оставили сообщение на автоответчике. Вместо этого я сидел дома, каждые три минуты хватаясь за сотовый и проверяя, работает ли он. Я ругал себя за то, что повел себя как осел. Не надо было просить Вас остаться. Пожалуйста, поверьте, у меня не было никаких грязных мыслей… ну… почти. Больше всего я беспокоился за Вашу безопасность. Мне становилось страшно при одной мысли, что Вы оказались одна на незнакомой дороге в метель.

И кстати, я и не думал считать Вас скрягой. Даже если бы Вы сами предложили, я не позволил бы Вам заплатить. Присланный чек на двадцать долларов пойдет на оплату следующего ланча в «ММ». Или, еще лучше, я приглашу Вас на обед, и, чтобы Вы долго не раздумывали, я намерен даже шикануть и кинуть еще двадцатку.

Летний сезон у нас официально открывается на выходных в День памяти. На открытии в пятницу будет играть джазовое трио, а в субботу вечером обалденная блюзовая группа. Буду рад, если вдруг окажетесь в нашей глухомани и заглянете ко мне. Впрочем, заезжайте в любое время дня и ночи, будь то дождь, солнце или снег. Здорово было бы увидеться снова. Отправляю Вам еще одну свою визитку с номером сотового и адресом электронной почты. Не потеряйте ее, пожалуйста.

До следующей встречи,

Эр-Джей