Город М - Александра Натарова

Мальчик улыбнулся. Мужчина с сомнением оглядел Дерсу.

– Мне нечем заплатить, – наконец признался он.

– Вижу, что нечем. Ну да это ничего, придумаем что-нибудь. Да ты не бойся. Дерсу слово держит.

Полицейский потянулся и неспешным шагом направился в их сторону.

– Идти надо, – наблюдая за ним боковым зрением, сказал Дерсу. – Не нужно нам проблем. Тут недалеко.

И уже втроем они покинули вокзал.

Дерсу поставил Достоевского на место и вышел в первый гараж, где были спальники. Вот этот, красный, в котором теперь спал Владимир, принадлежал раньше отцу мальчика. А тот, синий, где спал любитель свежих новостей, подбиравший на платформах забытые газеты, принадлежал мальчику.

К ребенку Дерсу быстро привязался. Может, он напоминал ему кого-то из семьи, а может, просто непосредственностью, живостью ума и безграничным воображением мальчик разбавлял его будни. От участкового его прятали – на всякий случай, но тот и так был занят делами, в библиотеке теперь почти не появлялся. Мальчик довольно быстро смекнул, как стоит поступать, и в те редкие разы, что служитель порядка все-таки направлялся к Гаражу, прятался раньше, чем сам Дерсу узнавал о его приближении.

Гараж с появлением мальчика просто ожил – тот постоянно что-то в нем сооружал. То крепость из палет и брезента, то город из книг, то крылья – их он смастерил из проволоки и старой простыни в звездочку и бегал с ними по крыше Гаража, пока не получил нагоняй от отца.

Отец вообще был чрезвычайно строг к мальчику, но какими-то вспышками. Иногда ему сутками не было до сына дела, и он по поручению Дерсу лениво подклеивал разваливающиеся книги в библиотеке. Иногда реагировал моментально, и мальчику влетало несоразмерно с проступком.

Причиной такого поведения был, скорее всего, алкоголь, точнее, отказ от него. Дерсу строго следил за тем, чтобы отец мальчика перестал прикладываться к бутылке. И первое время старику казалось, что он сможет отучить постояльца от пагубной привычки. Он загружал его работой, чтобы не оставалось свободного времени на алкоголь, и мужчина честно выполнял все поручения, отрабатывая кров. Иногда через силу – Дерсу видел, с какой неохотой он собирается идти к дворникам за водой или сортирует еду, найденную у баков.

Мальчик адаптировался гораздо лучше. Начались игры, потом он заинтересовался книгами, и Дерсу обнаружил, что читает мальчик с большим удовольствием как подростковую литературу, так и серьезные произведения вроде «Петра Первого» Толстого или «Чумы» Камю. Дерсу с удовольствием обсуждал с мальчиком прочитанное, у того был подвижный ум и живое воображение, он хорошо воспринимал то, что казалось от него бесконечно далеким.

– Это потому, что у него голова больше ничем не занята. Только этим. Ну и выдумками своими.

На отца успехи сына особого впечатления не производили. Но Дерсу каждый раз старался убедить расстраивавшегося мальчика, что отец на самом деле им ужасно гордится, просто у него сложный период. Дерсу разрешал мальчику читать все, до чего тот дотянется в его библиотеке, отобрал только «Лолиту» Набокова, неловко объяснив, что произведение требует подготовки.

Мальчик стал везде сопровождать старика. Казалось, он не хочет оставаться с отцом наедине. Дерсу охотно брал его с собой – показывал, где стоят лучшие баки и в какие дни их предпочтительнее осматривать, как продавать найденные вещи дворникам – те охотно покупали найденную детскую одежду и игрушки, но договориться о цене было настоящим искусством. Рассказывал, какие магазины и кафе отдают еду по вечерам, где можно отдохнуть летом и погреться зимой, а куда лучше не соваться.

Мальчик схватывал на лету, у него был цепкий взгляд, иногда он находил в баках то, что Дерсу, уже осмотревший содержимое, даже не заметил.

Однажды мальчик вытащил из бака старый мобильный телефон.

– Даже с камерой! – улыбнулся он. – У меня когда-то был похожий. Если работает – можно делать фотки и видео снимать!

Дерсу отнес находку одному из знакомых дворников, и тот, тоже не гнушавшийся изучением мусора, подобрал для него зарядку.

Удивительно, но телефон оказался рабочим. А с соседнего производства по ночам можно было даже поймать слабый сигнал бесплатного вай-фая. Так мальчик получил давно забытую возможность сидеть в интернете. Поначалу он очень радовался, но постепенно потерял интерес. На вопрос Дерсу мальчик объяснил что-то про социальную сеть и друзей.

– Неинтересно мне, как они живут, – буркнул он и больше к этой теме не возвращался.

Но телефон не забросил – теперь это была камера. Он снимал все, что видел. Особенно мальчик любил снимать животных, которых они с Дерсу теперь кормили вместе. Он сделал из обыкновенного для Дерсу дела настоящий новостной проект. Заставлял старика на камеру комментировать все происходящее, ползал на животе за животными, чтобы взять хороший кадр, но сам наотрез отказывался сниматься.

– Это новости, я оператор! – заявил он, наводя кадр на Дерсу, пока его окружали поскуливавшие в нетерпении псы с Курского. – Так, еще раз. Зачем ты заботишься о домашних животных, Дерсу? Они разве сами не прокормятся?

– Они что люди – в этом смысле между нами разница небольшая. Всем в Городе добрая рука нужна, а как иначе.

Дерсу высыпал кости на асфальт, псы немедленно окружили их, принявшись увлеченно делить добычу.

– Я вот как думаю, – пряча пакет, произнес старик. – Они тоже человечны. И в гораздо большей степени, чем мы думаем.

Мальчик помахал рукой, призывая Дерсу продолжать. Серые глаза сосредоточенно смотрели на экран.

– Они живут с нами, нашу еду едят, от нас зависят и нас понимают, просто ответить не могут. Они сами уже почти люди, просто в облике другом, – пояснил Дерсу, вскрывая консервную банку и ставя ее рядом с собаками.

Мальчик выключил камеру.

– А может, они и отвечают, просто мы их не понимаем? – улыбнулся он.

Дерсу потрепал его по голове – гирлянда на голове мальчика съехала набок.

– Светлая голова. Не пропадешь. Если сам себя не закопаешь, конечно.

Дерсу вышел из-под разрисованного моста и медленно побрел вдоль насыпи, постепенно переходившей в дорогу. Мальчик поспешил следом, на ходу поправляя гирлянду.

– А папа не пропадет? – вдруг спросил он с детской непосредственностью, которая в нем еще оставалась, несмотря на нелегкий жизненный опыт.

– С папой твоим сложно. Если он в себе силы найдет, все у него получится.

Но Дерсу не особо верил в свои слова. Он хорошо знал, как выглядят люди, преступившие черту. Отец мальчика перешел ее не так давно, он еще цеплялся за нормальную жизнь, но путь вниз уже начался, теперь это был просто вопрос времени.

И тем больше ему было жаль мальчика. Дерсу