Туманный урок - Ила Сафа

собеседовании, чтобы понравиться рекрутеру, или о том, что делают кадровики в компаниях, мол, не только чай с баранками пьют? Мальчишки и девчонки не хотели меня отпускать, задавали вопросы, желали знать всё на свете. После таких уроков я выходила рок-звездой. Отдача была колоссальной. И то чувство не стиралось из памяти. Оно давало уверенность в том, что я могу, я знаю, как надо. «Почему же тут не получается?»

Я сняла маску. Особенно трудно давалось в ней объяснение материала. Приходилось говорить громче, и уже после пяти минут я спешила за дверь, чтобы на пару секунд освободить лицо от этого аксессуара. Спустя несколько часов начинали болеть уши в тех местах, где крепились резинки. Недолго заставляла себя ждать и головная боль.

В класс зашла Ингрид. Видимо, была неподалёку и решила заглянуть на тренинг. Лица её я не видела, но по глазам считала сильное удивление. Некоторые ученики спешно натянули маски.

– Добрый день, – поприветствовала Ингрид всех присутствующих.

– Добрый день, – тихим хором пролетело в ответ.

– А что это мы без масок сидим? – Ингрид в упор смотрела на Давида.

– А вы не знали? С сегодняшнего дня так можно! – уверенно ответил подросток.

– И кто же это вам сказал? – спросила Ингрид.

– Фрау Майер! – без раздумий выпалил Давид.

Фрау Майер руководила девятым «Б». В это время она обычно уже уходила домой, и проверить достоверность сказанного не представлялось возможным.

– Давид, я бы знала, если бы новое правило по поводу масок вступило в силу даже с сегодняшнего дня. Такой информации не слышала. – Ингрид слишком приблизилась к парню, не соблюдая предписанную дистанцию в минимум полтора метра.

Давид молча потянулся за маской, которая лежала на парте. Все остальные безмасочные повторили движение за ним. Я тоже.

После ухода Ингрид к теме масок я не возвращалась, не читала нотации о том, что обманывать нехорошо. Даже злилась на то, что обман разоблачили. Как же сильно хотелось навсегда избавиться от белоснежного пенополиуретана на своём лице. Видимо, в благодарность за отсутствие комментариев остаток урока прошёл спокойно.

На семинар в Мюнхен, а точнее – в его пригород, я поехала на поезде. Получив свободное окошко в плотном графике автосервиса, я отдала машину на закраску царапины. Это было моё первое происшествие такого рода, и понятия даже о приблизительных расходах я не имела. Дружелюбный герр Винтер поспешил сделать более выгодное предложение, увидев мои округлившиеся глаза, когда объявил счёт за ремонт. Он сетовал на длину царапины, которая сильно увеличивала объём работ, поэтому сумма не могла быть маленькой. Она затронула четыре части кузова: заднее и переднее крылья плюс две двери. Для того чтобы автомобиль выглядел как прежде, требовались большие усилия, а именно разборка, сборка, шпаклёвка, нанесение нескольких слоёв краски. Вот если бы царапина задела лишь один съёмный элемент, то стоимость уменьшилась бы в разы. А так предстояло оплатить больше тысячи евро, чему я ещё должна была радоваться. Сумма прилично превышала мою месячную зарплату после вычета грандиозных местных налогов и разнообразных взносов, суть которых даже не все немцы понимали. В следующий раз буду на всякий случай предупреждать злоумышленников, чтобы ограничивались компактным и креативным рисунком на одной детали авто, а не корябали скучную длинную линию, лишённую смысловой нагрузки.

Я шла от платформы, куда меня привёз сверхбыстрый поезд, по указаниям карты в телефоне. Ничего примечательного в местности я не заметила. Обычная немецкая деревушка, ухоженные домики, такие же садики. Мой глаз привык к опрятным и чистым дворикам, подстриженной сочно-зелёной травке и аккуратно подрезанным кустикам. Я заметила других людей, как и я, идущих в одном направлении. У кого-то был небольшой чемодан, у кого-то увесистый рюкзак. Все как один с мобильным в руке. «Похоже, мы все ехали одним поездом».

Описание программы семинара давало надежду пусть не научиться полностью управлять конфликтными ситуациями с трудными детьми и подростками, но хотя бы лучше понять их причины. С таким пониманием можно выстраивать стратегию диалога и помогать на деле. В идеале хотелось и практических советов: как вести себя в провокационной ситуации. Я же была уверена, что дело во мне! Что ошибаюсь, упускаю момент, не дотягиваю. Вера в то, что углубление в конфронтационную педагогику совершит волшебство, окрыляла меня.

В холле быстро нашла окошко, где помогали сориентироваться на новом месте. Нужно было зарегистрироваться и взять ключ от комнаты. От внутреннего убранства центра мои общие ожидания поползли вниз: на стенах тусклого бежевого цвета местами облупилась краска, обшарпанные двери, старые ступеньки, ведущие наверх. Полы, покрытые пятнами и царапинами, казались вечными свидетелями всех проходивших здесь мероприятий. Вокруг стояли скромные деревянные стулья с потёртыми сиденьями, а на окнах уныло висели пластиковые жалюзи. Сотрудница в регистрационном окне долго искала моё имя, ведя пальцем по списку, который выглядел так, будто его печатали на последнем издыхании старого принтера.

– Как ещё раз? – недовольно произнесла она.

– Полина Петренко, Пэ как Паула, Э как Эмиль, Тэ как Томас, Эр как Рихард, Э как Эмиль, Эн как Николаус, Ка как Катарина, О как Отто, – отбарабанила я все буквы с именами.

Это не было моей придумкой. Это стандартная немецкая система для проговаривания по буквам своего имени или фамилии. Часто такое изобретение пригождалось в телефонных разговорах, когда диктовались данные. Проблема заключалась в том, что многие буквы звучали одинаково или не произносились вовсе. Чтобы избежать неправильного написания, использовали этот нехитрый приём. Наизусть все имена по стандартизированному списку к соответствующим буквам я не помнила, или мне казалось, что другое имя больше подходит. Например, для Тэ по системе почему-то выбрали Теодора, мне же в голову первым делом приходил Томас. Такая замена не рассматривалась как ошибка. Главное, чтобы собеседник распознал первую букву.

Не только у немцев своя система. Существует таблица для звонков по всему миру, которую создал Международный союз электросвязи[17]. Речь идёт о латинском алфавите. Вместо имён в ней подобраны преимущественно названия городов. А – Амстердам, Бэ – Балтимор и так далее. В списке можно найти города и даже целые страны, как, например, Дэ – Дания или Гэ – Галлиполи, маленький итальянский островной городок. На некоторые буквы города не нашлось, или для разнообразия создатели подошли к поиску креативно. Букву Икс они нарекли Ксантиппой. Так звали жену древнегреческого философа Сократа. А буква Ка почему-то не удостоилась ни названия города, ни имени. Ка соответствует килограмму.

Похожим принципом пользуются и радиолюбители во всех странах. Там буквы также обозначаются именами, по крайней мере большинство из них. Если