Современная иранская новелла. 60—70 годы - Голамхосейн Саэди

И действительно, на дне кошелки лежало несколько больших и мелких рыб. Мальки взмолились наперебой:

— О высокочтимый господин пеликан! Мы ни в чем не виноваты. Это все маленькая черная рыбка, это она увлекла нас за собой…

— Эх вы, трусы! — сказала маленькая черная рыбка. — Вы думаете, что коварный пеликан способен на доброе дело, и унижаетесь перед ним!

— Ты просто не соображаешь, что говоришь! — закричали мальки. — Вот увидишь, высокочтимый господин пеликан нас помилует, а тебя проглотит!

— Да-да, — подтвердил пеликан, — я вас помилую, но с одним условием.

— Пожалуйста, мы готовы служить вам, наш повелитель! — согласились мальки.

— Вы получите свободу, если удушите эту наглую рыбешку, — сказал пеликан.

Маленькая черная рыбка приблизилась к малькам и прошептала:

— Не соглашайтесь, коварная птица хочет, чтоб мы передрались. Я придумала, что нам делать…

Однако мальков так заворожила мысль о собственном избавлении, что они и думать больше ни о чем другом не могли и бросились ловить черную рыбку. Та отступала к стенке и тихо повторяла:

— Трусы! В любом случае вы в ловушке, выхода нет, а со мной вам не сладить.

— Мы должны задушить тебя, — отвечали мальки, — мы хотим свободы!

— Вы совсем потеряли голову, — пыталась остановить их маленькая черная рыбка. — Даже если вы меня задушите, это не откроет вам путь на волю. Не поддавайтесь на обман.

— Ты говоришь так, чтобы спасти свою жизнь. С чего бы это ты стала думать о нас! — отвечали мальки.

— Ну послушайте же наконец, как вам спастись, — сказала рыбка. — Давайте я притворюсь мертвой и улягусь рядом с дохлыми рыбами. Тогда мы сможем узнать, выпустит вас пеликан или нет. Соглашайтесь, а не то я сама вас убью кинжалом, а потом распорю кошелку пеликана и выберусь, а вы…

Один из мальков прервал маленькую черную рыбку и закричал:

— Замолчи! Что ты такое говоришь? Я этого не вынесу… а-а-а-а!..

— А этого сосунка-неженку кто догадался взять с собой? — спросила рыбка, когда плач и слезы стихли. Затем достала свой кинжал, показала его малькам, и те волей-неволей согласились с планом рыбки. Они сделали вид, что накинулись на нее и задушили. Черная рыбка притворилась мертвой, а мальки подплыли вверх и крикнули:

— Высокочтимый господин пеликан! Мы удушили наглую рыбешку…

Пеликан захохотал:

— Что ж, вы сделали доброе дело. И в награду за это я всех вас проглочу живьем, чтоб вы запомнили прогулку по моему желудку!

Ужасной была гибель мальков! С быстротой молнии они промелькнули в глотке пеликана, и все было кончено!

А маленькая черная рыбка успела выхватить кинжал. Одним ударом рассекла она стенки кошелки и вырвалась на волю. Пеликан закричал от боли, замотал головой, но не сумел поймать беглянку. Она уже уплыла. Плыла все дальше и дальше, пока не наступила полная темнота. Теперь вокруг совсем не было видно гор, река протекала по ровной степи. Справа и слева незнакомые маленькие речки впадали в реку, и воды в ней стало во много раз больше.

Как наслаждалась этим изобилием воды маленькая черная рыбка! Она бросалась то в одну сторону, то в другую, кувыркалась, плескалась то так, то эдак. И вдруг она поняла, что у воды нет ни границ, ни дна. Воды было столько, что рыбка вообще могла в ней затеряться. Можно было плавать как угодно и не бояться наткнуться на что-либо.

Неожиданно она увидела огромную, длинную рыбину. Как молния та неслась прямо на нее, разинув пасть — две острые страшные пилы.

«Вот сейчас, — мелькнуло в голове рыбки, — сейчас рыба-пила перережет меня пополам!» Подавив ужас, рыбка метнулась к поверхности воды. А в следующее мгновение нырнула и ушла в глубину. Все-таки она должна узнать, где дно!

Путь ее пересекла огромная стая рыб — их было тысячи тысяч! Она спросила у одной:

— Друг! Я прибыла издалека. Что это за место?

Рыба позвала своих друзей:

— Смотрите, еще одна… — и, повернувшись к маленькой черной рыбке, сказала: — Друг, добро пожаловать к нам, в море!

Другая рыба добавила:

— Почти все реки и ручьи стекаются сюда. Некоторые, правда, теряются в болотах и топях.

— Если хочешь, можешь вступить в наш отряд, — сказала третья.

Маленькая черная рыбка была счастлива, что наконец добралась до моря.

— Мне бы хотелось сначала немного осмотреться, а потом я обязательно вступлю в ваш отряд. Я мечтаю вместе с вами плавать в море и рвать сети рыбака! — воскликнула она.

— Ну что ж, твоя мечта сбудется очень скоро! — заметила одна из рыб. — А пока плыви, погуляй еще немного. Но смотри в оба, когда всплывешь из глубины. Берегись, птица-баклан здесь никому прохода не дает! Каждый день глотает четыре, а то и пять рыб и, пока свое не выловит, не успокаивается.

Маленькая черная рыбка рассталась с отрядом морских рыб и поплыла куда глаза глядят. Вскоре она поднялась к поверхности моря. Светило теплое солнце, маленькая черная рыбка ощущала на своей спинке его обжигающую жару и испытывала невыразимое наслаждение. Счастливая, успокоенная, покачивалась она на воде и думала: «Вот сейчас мне было бы легко встретить смерть, но, пока есть силы, не нужно искать встречи со смертью. Конечно, если суждено с ней столкнуться, тут уж ничего не поделаешь. Но не это самое важное. Важно другое — какой след оставит моя жизнь или моя смерть в жизни других…»

Но тут ее размышления были прерваны: откуда-то на нее упал баклан, подхватил и понес… Рыбка билась и извивалась в твердом клюве, но вырваться не могла. Баклан крепко сдавил ее, и она едва дышала. Да и как иначе, в конце концов, могла себя чувствовать выхваченная из воды рыбешка? Она молила судьбу, чтобы баклан скорей проглотил ее, чтобы хоть на миг перед смертью перевести дух в его влажном, прохладном животе. И, думая об этом, она обратилась к баклану:

— Почему ты не проглотишь меня, пока я еще жива? Я ведь из породы рыб, чье мясо после смерти делается ядовитым.

Но баклан ничего не отвечал. «Ишь ты, хитрит! Хочет обмануть меня! — думал он. — Надеется, что я заговорю и выпущу ее из клюва!»

Вдали показалась земля, она постепенно становилась ближе и ближе. «Как только долетим и он опустится, мне конец», — подумала черная рыбка, а вслух сказала:

— Я знаю, ты отнесешь меня своим детям. Но пока мы достигнем суши, я погибну, и мое мясо отравит твой клюв. Неужели тебе не жаль своих детей?

«Благоразумие — вещь полезная! Я съем тебя сам, а для детей поймаю другую рыбешку… Однако посмотрим,