Современная иранская новелла. 60—70 годы - Голамхосейн Саэди

— Дорогая ящерица! Ты так добра, не знаю, как и благодарить тебя…

— Не надо благодарностей, милая. У меня таких кинжалов много. Когда нечего делать, я вытачиваю их из острых колючек и отдаю вот таким умным рыбкам вроде тебя, — ответила ящерица.

— А разве кто-нибудь уже бывал здесь до меня? — удивилась рыбка.

— Здесь много рыб проплывало. Теперь все они объединились в отряды и причиняют много неприятностей рыбаку.

— Не сочти меня назойливой, — сказала рыбка, — но мне уж очень хотелось бы знать, как это они причиняют рыбаку неприятности?

— Да очень просто. Как только рыбак забросит сеть, они все вместе бросаются на нее и тянут на дно… — Тут ящерица приложила ухо к расселине, прислушалась и сказала: — Мне пора, дети уже проснулись. — И она исчезла в расселине.

А маленькая рыбка должна была снова продолжать свой путь. Сколько вопросов теснилось в ее голове! И на каждый приходилось искать ответ самой. Правда ли, что ручей впадает в море? Как не попасться пеликану? Как это рыба-пила убивает других рыб и питается ими, себе подобными? Почему бакланы так ненавидят всех рыб? В пути рыбка то и дело видела и узнавала что-то новое. Ей очень нравилось, кувыркаясь, нырять в водопады, а потом спокойно плыть и плыть дальше. Солнце ласково грело ей спинку, и рыбка чувствовала, как она растет и набирается сил.

Вскоре она увидела, как к ручью подошла газель и начала торопливо пить воду. Рыбка подплыла, поздоровалась и спросила:

— Прекрасная газель, почему ты так торопишься?

— За мной гонится охотник, его пуля уже ранила меня. Видишь?

Черная рыбка не разглядела рану, но, когда газель убежала, заметила, что она сильно хромает. По дороге она видела, как дремлют на солнце черепахи, слышала, как разносится над долиной клич куропаток. Аромат горных трав растекался в воздухе и просачивался в воду.

Под вечер рыбка подплыла к месту, где долина широко расступалась в стороны и вода текла прямо посреди луга.

Воды стало так много, что черная рыбка испытывала подлинное наслаждение! А потом впервые после того, как она покинула свою мать и родные места, ей встретилось сразу много рыб. Несколько мальков окружило ее:

— Ты, наверное, чужестранка, да?

— Да, я издалека…

— Куда же ты плывешь?

— Я ищу то место, где кончается ручей, — ответила маленькая черная рыбка.

— Какой ручей? — удивились мальки.

— Да вот этот самый.

— Мы называем это рекой, — сказали мальки. Черная рыбка промолчала, а малыш продолжали: — Ты что, не знаешь, что там дальше сидит в засаде пеликан?

— Знаю.

— А известно тебе, какая у пеликана глубокая и огромная кошелка?

— И это я тоже знаю.

— И все-таки решаешься плыть?

— Будь что будет, но я должна плыть вперед, — ответила рыбка.

И среди рыб тотчас разнеслась молва о том, что маленькая черная рыбка приплыла издалека, что она намеревается плыть до самого конца реки и что она нисколько не боится птицы-пеликана! Кое-какие мальки испытывали сильное искушение отправиться вместе с черной рыбкой, но они не осмеливались даже заикнуться об этом, опасаясь старших.

Несколько мальков признались:

— Если бы не птица-пеликан, мы бы поплыли с тобой. Но мы до смерти боимся пеликаньей кошелки.

На берегу реки была деревня. Женщины стирали в воде белье. Маленькая черная рыбка замерла на минутку, послушала их разговоры, посмотрела, как купаются ребятишки, а потом поплыла дальше. Она плыла, плыла, а плыла. До самой темноты. Потом забилась под камень и уснула. Проснулась среди ночи оттого, что свет молодого месяца купался в воде и освещал все вокруг. Маленькая черная рыбка всегда очень любила луну. Светлыми ночами, когда серебрилась вода, ей хотелось выползти из тины и поговорить с лунным светом. Но всякий раз мать просыпалась, укутывала ее мхом и убаюкивала. Теперь рыбка выплыла навстречу лунному свету и сказала:

— Здравствуй, прекрасный месяц.

И месяц ответил:

— Здравствуй, маленькая черная рыбка! Как это ты здесь оказалась?

— Я путешествую и узнаю мир.

— Мир очень велик, и ты не сможешь узнать его целиком, — возразил месяц.

— Ну что ж, пропутешествую сколько смогу, — сказала рыбка.

— Мне бы хотелось побыть с тобой до утра, — сказал месяц, — но видишь, надвигается большая темная туча, она хочет закрыть меня.

— О прекрасный светлый месяц! Я люблю тебя и хочу, чтобы ты всегда был со мной, — взмолилась рыбка.

Месяц ответил ей:

— Милая рыбка! По правде говоря, у меня нет собственного света, меня освещает солнце, а я его свет пересылаю на землю. Неужели тебе не приходилось слышать, что люди собираются через несколько лет полететь в небо и высадиться на моей поверхности?

— Это абсолютно невозможно, — сказала рыбка.

— Дело это трудное, но все, что задумал человек, он… — Месяц не успел договорить, черное облако настигло и закрыло его лик, ночь стала еще темней, а маленькая черная рыбка осталась одна-одинешенька. Растерянная и огорченная, несколько мгновений она озиралась в темноте, потом забилась под камень и опять уснула.

Проснувшись рано утром, она увидела, что вокруг нее кружатся и о чем-то перешептываются несколько мальков. Поняв, что рыбка проснулась, они хором сказали:

— С добрым утром!

Маленькая черная рыбка сразу же их узнала и ответила:

— С добрым утром! Все-таки вы решились плыть вместе со мной?

— Да, но мы еще не до конца преодолели страх, — ответил один из них.

А другой добавил:

— Этот пеликан никак не выходит у меня из головы.

— Слишком много вы раздумываете. Всего не предусмотришь. Надо плыть. В пути страх забудется, — рассудила маленькая черная рыбка.

Только собрались они тронуться в путь, как вдруг вода в реке поднялась, заходила ходуном и подхватила их куда-то вверх. Вокруг сделалось темно. Маленькая черная рыбка мигом сообразила, что они попали в кошелку пеликана.

— Друзья, — сказала она, — мы попали в ловушку, но не все еще потеряно.

Мальки принялись плакать и причитать.

— Все. Нам отсюда не выбраться, — сказал один малек. — Это ты виновата: встретилась нам и увела по кривой дорожке!

— Теперь наша песенка спета, — подхватили остальные.

Вдруг вода снова заклокотала. Это хохотал пеликан:

— Сколько мне попалось малюток-мальков, ха-ха!.. По правде говоря, жаль мне вас! Ха-ха-ха…

Мальки принялись умолять его:

— О высокочтимый господин пеликан! Мы столько слышали о вас хорошего, и, если вы соизволите немного приоткрыть ваш благословенный клюв, мы выберемся и веки вечные будем восхвалять вашу милость и доброту!

— Сейчас я вас есть не буду, — сказал пеликан, — у меня