Соло на швейной игле - Андрей Юрьев

– То-то гляжу, вы загорелые оба, – сказал с улыбкой Дэн.

– Мы любим солнышко. Целый день можем у бассейна проваляться.

– Где ж в апреле загорать можно? – спросил Дэн.

– В Египте! – ответила Лена. Кирилл кивнул.

– А не страшно там? Ну, террористы и все такое.

– Да какие там террористы? Мы ж две недели из отеля никуда не выходили. Еда, напитки – без ограничений, пляж за забором, еще и с охранниками, – затараторила Лена.

– Да мы, вообще, большую часть времени у бассейна провели, – добавил Кирилл.

– Да и потом, – Лена обняла Кирилла, – мне с моим мужем ничего не страшно. Вон он какой у меня здоровый!

За разговором никто из них не заметил, как самолет вырулил к взлетной полосе.

Завыли турбины, и все в салоне мелко задрожало.

– Ой, – пропищала Лена и схватилась за мужа. Кирилл быстро перекрестился три раза. Дэн откинул голову на кресло и прикрыл глаза.

Двигатели взвыли еще сильнее, слишком громко для того, чтобы думать. Секунда, две, три, и словно подпорку из-под колес выдернули. Самолет рванул вперед с такой силой, что пассажиров вжало в кресла. Сзади заплакал ребенок.

Самолет подпрыгнул и оторвался от взлетной полосы. Так легко рванул вверх, словно был бумажкой, а не многотонной конструкцией с пассажирами и грузом. На соседнем ряду впереди зазвенел колокольчик вызова бортпроводника. Еще один сзади. У Дэна заложило уши. И это все? А где обычный ужас? Странно, но разум молчал. Тишина внутри, а вокруг все как всегда. Дети плачут, взрослые цепляются за подлокотники до побелевших костяшек, старики хватают воздух впалыми щеками, сумасшедшие начинают петь, влюбленные держатся за руки и смеются.

Кирилл с Леной прилипли к иллюминатору, из-за гула мотора не было слышно, о чем они говорят. В такие моменты тянет к близким.

Они взлетели удивительно быстро. Или это только показалось Дэну? Зажегся свет, звякнул звоночек, и погас значок «пристегните ремни». Начали развозить напитки.

– Что будешь? – спросил Кирилл у Лены.

– Не знаю, – ответила она растерянно. – А что дают?

Они напряженно вслушивались в общий гул голосов, звуков, шорохов. Вылавливали, как неудачливый рыбак мелкую сорную рыбу.

– Что будете пить? – с прашивала стюардесса. – К ола, яблочный сок…

Дальше прозвучало что-то неразборчивое, потому что пацан сзади захохотал – видно, мама его пощекотала. Прислушались к тележнице в другом ряду. Она как молитву повторяла тот же набор слов, и они выловили томатный сок и фанту.

– Все ясно, – сказала Лена. – Я буду томатный сок.

– Я тоже, – кивнул Кирилл.

«Почему большинство пассажиров заказывает томатный сок, когда на земле он никому на фиг не нужен, только любителям “Кровавой Мэри”?» – подумал Дэн.

Стюардесса ткнула Дэна коляской в колено, сдала назад и пихнула снова. Заглянула, увидела его ногу, извинилась и поправила прическу.

– Что желаете пить?

Дэн взял инициативу в свои руки:

– Два томатных сока ребятам и минеральную воду без газа для меня.

– Ой, а я передумала, – пискнула Лена. – Мне тоже минералку без газа.

Стюардесса улыбнулась и налила напитки в бумажные стаканы. Дэн передал два стаканчика ребятам, взглянул на табличку с именем девушки на ее груди и попросил:

– Ирочка, вы мне еще один стаканчик минералки сразу налейте, пожалуйста.

– Да, конечно, – ответила она. – Могу бутылку оставить…

– Вот спасибо! – Дэн поставил минералку на пол между ног.

Тележка покатила дальше.

– А вы опасный тип! – сказала Лена и отпила воду из стакана. Было видно, она жалеет, что отказалась от сока. – Как вы ловко с женщинами…

– А давайте выпьем! – неожиданно для всех сказал Кирилл. – Мы в дьюти-фри кое-что купили, – о нвопросительно посмотрел на Лену. Она застыла на мгновение, потом достала из-под сиденья пакет. В нем отчетливо звякнуло. Так звучит только фирменная выпивка.

– Виски? Текилу? – спросила Лена с интонациями официантки. У нее так похоже получилось и такое умильное выражение лица она состряпала, что Дэн улыбнулся.

– Не жалко вам? – спросил он. – Домой ведь везете.

– Мы их купили, чтобы выпить с хорошими людьми, – сказал Кирилл. – Вот тебя встретили.

– Тогда виски, – сказал Дэн, – по чуть-чуть.

– А стаканы? – огорчилась Лена.

– Можно и из горлышка, – сказал Дэн, пожав плечами.

– Аминь, – Кирилл аккуратно, с видимой любовью к предмету откупорил бутылку зеленого стекла с желтой этикеткой. Понюхал и расплылся в улыбке. – О божаю запах «Джеймесона»!

В проходе опять появилась тележка.

– А вот и закуска, – сказал Дэн.

– Офицеры после первой не закусывают! – сказал Кирилл, сделал маленький глоток и передал бутылку Лене.

– Ой, нет, я не буду пока, дождусь закуски. И стакана.

Дэн взял бутылку и глотнул, не дотрагиваясь губами до горлышка. Немного виски пролилось на футболку. Он закашлялся и засмеялся одновременно.

Потом они пообедали и выпили еще. И Лена выпила. Из стакана. И полились вместе с виски рассказы про Египет и про жизнь в Бердске. Дэн больше слушал. В груди его потеплело от выпитого и от приятного общения.

За разговорами незаметно пролетели четыре часа полета. Самолет зашел на посадку и скоро заскрипел шинами по новосибирской земле. И снова Дэн не испытал паники, даже разочаровался. Потолкались шумно в проходе, вышли на трап. Дежурное «спасибо» стюардессе (а вот эта не против пообщаться с ним вне самолета – видно по глазам). На входе в аэропорт Дэн обменялся с Кириллом телефонными номерами.

– Ну, звони, заезжай в Бердск. У нас рыбалка – закачаешься!

Кирилл и Лена остались получать багаж, а Дэн прошел на выход.

***

Дэн включил мобильник и написал сообщение Крис.

«Прилетел в уездный город N. Здесь сплошь горбатые карлицы и их ручные драконы. Скучаю смертельно!»

Телефон пискнул в ответ. Нет, не то. МТС, роуминг, тарифы, скукотища.

Вместе с суетой аэропорта на него навалилась усталость. Следом головная боль. Слишком яркий свет, чересчур гулкие звуки. Или это от виски? Мир завертелся перед глазами калейдоскопом, заставив привалиться к колонне в поисках опоры. Радостные и грустные лица, растянутые, словно он смотрел на мир сквозь широкоугольный объектив, чужие царапающие взгляды, бессмысленный гул человеческой речи под шарканье сотен ног по клеткам пола и треск чемоданных колес. Ларьковое мельтешение, цветовое безумие. Низкий гнутый потолок падал на него угрожающе беззвучно, за голубыми окнами махала ветками темнота.

Четыре часа полета сожрали всю субботу. Вроде невелика потеря, а все равно жаль. Дэн в Толмачево, никому не нужный, будто и не уезжал вовсе. Словно только собирается сейчас лететь в Москву. Снова оставляет мать и друзей, магия дружбы с которыми ограничена городскими пределами. В сотый раз переживает разрыв с родиной, с тем, что начертано на роду. А может, это и